Война призраков

Дождавшись, пока Загоракис отойдет на несколько шагов, Зеленский развернулся и заковылял за ним. Чем ближе они подходили к площади Таксим, тем более людной становилась улица. Стаями носились туристы с вытаращенными глазами, вокруг них вились лоточники и уличные торговцы сувенирами.

От визгливых криков можно было оглохнуть.

Полковник уверенно выбрался на площадь и свернул налево, двигаясь по ее периметру. Они прошли через перекресток, миновали несколько магазинов и оказались возле Культурного центра Ататюрка, кубического здания, основательно перестроенного в начале двадцать второго века.

Перед ним располагался фонтан, при взгляде на сам центр по глазам били яркие краски афиш, рекламирующих выступления оперных певцов, танцевальных коллективов и звезд эстрады.

С боков и сзади центр окружал густой, но довольно заброшенный парк, и именно туда направился Загоракис. Виктор подождал несколько минут, порылся в стоящей на тротуаре урне, но под суровым взглядом прогуливающегося неподалеку полицейского скис и поспешил скрыться.

В том же самом парке.

Они встретились у трухлявой лавочки в самой заброшенной части парка, позади здания центра.

— Ты хреново выглядишь, — сказал Загоракис. — Крепко тебя отделали.

— Михайлов и его люди не знают о пословице «ворон ворону глаз не выклюет», — криво усмехнулся Виктор, усаживаясь рядом с полковником.

— Михайлов? — Загоракис чуть поднял белесые брови. — Он здесь при чем?

— А при том. — Виктор поправил под одеждой сползающую повязку и заговорил. Он рассказал о возвращении в «Острова Блаженных», о том, как членам братства удалось раскрыть Джоанну, о том, что случилось с лагерем, и о долгом пути сквозь джунгли.

— До нас дошла информация, что «Острова Блаженных» сгорели, — сказал полковник, чуть помрачнев. — Но мы думали, что во всем виноват пожар, а специальная комиссия отбыла на Меру неделю назад. Но продолжай, продолжай...

— Продолжать особенно и нечего. — Виктор пожал плечами. — Михайлов заявился к нам в номер, едва мы поселились...

Вспоминать о том, как погибла Джоанна, оказалось неожиданно трудно. Мысли путались, язык еле отыскивал нужные фразы, и Виктор с облегчением вздохнул когда закончил.

— Сейчас я включу диктофон, а ты перечислишь всех «сломанных», кого Михайлов сумел вылечить и привлечь на свою сторону, — проговорил Загоракис. — Надо же, Монро-то всего лишь ширма, хотя сам наверняка мнит себя великим лидером...

На то, чтобы вспомнить и назвать все имена, Виктору понадобилось пять минут.

— И что дальше? — спросил он, когда полковник убрал диктофон. — Мне надо как-то выбираться из Стамбула, не попавшись по дороге Михайлову и местной полиции... Да и с переломами ходить не очень приятно.

— Я не волшебник, и у Службы нет сотни-другой джиннов в запечатанных кувшинах, — ответил Загоракис. — Я сделаю все, что в моих силах, активизирую местную сеть поддержки, но на это понадобится время. Договоримся так — в полночь встречаемся у заброшенных пристаней в Йилдизе. Знаешь, где это?

— Найду.

— Я надеюсь. Там на берегу сохранилась башня, очень древняя. Ей века два, если не больше. Вот около нее.

— Хорошо, полковник, я приду, — кивнул Виктор. — И будьте осторожнее. Люди Михайлова могут следить за «Гранд-Босфором».

— Не бойся, я им не по зубам! — чуть самоуверенно усмехнулся Загоракис, поднимаясь с лавки.

Глядя, как он уходит, Виктор думал о том, когда полковник последний раз исполнял задание в качестве «призрака». Выходило, что лет пятнадцать назад, не раньше.

Достаточный срок, чтобы потерять навыки оперативного агента.

24 октября 2229 года летоисчисления Федерации Земля, Стамбул

Вода Босфора казалась черной, словно нефть, а звезды, мягко светящие через прорехи в облаках, в ней не отражались. Волны с мягким шумом набегали на берег, пахло, как и вдоль всей береговой линии в Стамбуле, тухлятиной.

К пристаням Йилдиза, заброшенным полсотни лет назад, в эпоху отмирания паромного транспорта, Виктор добрался заранее. Около семи вечера, когда начало темнеть, покинул парк за центром Ататюрка. Миновал прижавшийся к морю дворец Долмабахче и через район трущоб, где нищий в лохмотьях вызывал меньше любопытства, чем бархан в пустыне, вышел к точке встречи.

Башню, о которой упоминал Загоракис, заметил издалека, и довольно долго наблюдал за ней, прежде чем подойти вплотную.

Вблизи выяснилось, что башня изнутри пуста, как панцирь умершей черепахи. Меж ее стен тоскливо завывал ветер, а судя по запаху, жители окрестностей использовали строение в качестве туалета.

Осмотрев место встречи, Виктор затаился чуть в стороне от башни, в тени наполовину развалившегося дебаркадера. Болела рука, дергало болью плечо, одолевала скопившаяся за сутки без сна усталость.

Где-то без десяти двенадцать к северу от башни замелькал огонек. Когда он приблизился, стало ясно, что кто-то идет, подсвечивая дорогу фонариком.

— Вот зараза, — сказал незнакомец, споткнувшись о камень, и по голосу Виктор узнал Загоракиса.

Стоило Зеленскому шевельнуться, как полковник резко повернулся, а в его руке появился излучатель.

— Это я, — сказал Виктор.

— Очень хорошо, — Загоракис прятать оружие не стал, а протянул рукоятью вперед: — Держи, на всякий случай.

— За нами следят?

— Надеюсь, что нет. — Загоракис посветил фонариком под ноги, выискивая место, чтобы сесть, но решил остаться стоять. — Я сделал все, чтобы стряхнуть возможный хвост. Через пятнадцать минут за нами придет катер, и мы спокойненько уберемся отсюда.

— Катер? — удивился Виктор.

— Скорее, яхта, — поправился полковник. — Ее предоставил один наш друг, большой любитель археологии и вообще старины. О, вот и он...

Со стороны моря послышался негромкий рокот мотора — и из-за мыса на севере выдвинулся увенчанный гирляндой огней силуэт корабля.

— Не так уж беден этот ваш друг, — пробормотал Виктор, оценив размеры судна.

— У всех свои недостатки, — хмыкнул Загоракис.

К северу от башни, в той стороне, откуда пришел полковник, что-то негромко хрустнуло, и Виктор шлепнулся наземь, не обращая внимания на боль в сломанных ребрах.

Выстрел излучателя прошел над ним и с треском вонзился в дебаркадер.