Война призраков

Виктор спокойно ждал. Они с Загоракисом не смогли придумать другого повода поселиться в аэропорту, кроме социологического исследования. Какой идиот, кроме ученого, согласится жить там, где над головой каждый час грохочут стратопланы?

К тому же заумный исследователь, сующий нос во все дыры, не вызывает подозрений.

— Вот ваш ключ, — сказала дама, возвращая карточку. — Самая дальняя дверь по коридору направо.

— Благодарю вас, милочка. — Чарльз Смит улыбнулся и затопал в указанном направлении.

Номер оказался меньше, чем келья истязающего свою плоть монаха. Вдоль стены стояла узкая лежанка, а в санитарном блоке нелегко пришлось бы и дистрофику.

— Да уж, тут не пошикуешь, — сказал Виктор, оглядывая более чем скромное убранство.

Повесив зонт на ручку двери — сушиться, он разделся, отлепил от живота мешок, имитирующий брюхо, и прошел в ванную. Из зеркала глянул лысый, морщинистый незнакомец. Глаза у него были ярко-зеленые, а над верхней губой топорщились седые усы.

Еще в Берне, первый раз увидев себя в новом облике, Виктор не удержался от смеха. Привыкшему полагаться на внутреннюю трансформацию «призраку» странно было использовать столь примитивные методы маскировки, применявшиеся в те времена, когда Земля не была единой, и с тех пор почти забытые.

Столкнувшейся с необычным противником Службе пришлось их вспоминать.

Аэропорт, где Виктору предстояло провести три недели, являлся ключевой точкой, без которой укрывшемуся в Вечном городе братству никак не обойтись. Агенты организации, ведущей активную деятельность, должны передвигаться по миру, так что им не избежать пользования воздушным транспортом.

Рано или поздно кто-нибудь из знакомых Виктору по лагерю «Острова Блаженных» «призраков» появится тут, сойдя со стратоплана или готовясь сесть на него.

И тогда останется лишь следовать за ним.

Понятное дело, что полагаться только на одного человека было бы глупо. В Риме действовали еще двое агентов. Один методично изучал возникшие за последние полгода фирмы и организации, другой занимался информационным взломом, собирая из всех возможных сетей видеоданные.

Члены братства еще не научились становиться невидимыми, и кто-то из них рано или поздно попадет в поле зрения одной из сотен камер, размещенных в банках, вокзалах, торговых центрах и других местах.

Эта работа напоминала попытку поймать сетью единственную рыбину в огромном мелководном море, но определенный результат могла дать.

Вымывшись, Виктор насухо вытерся колючим гостиничным полотенцем и вернулся в комнату. Прикрепил на место «живот» и принялся одеваться.

— Так, пора приниматься за работу, — сказал он, застегнув последнюю пуговицу на строгом, в лучших традициях консервативной Англии, костюме.

Раскрыл портфель и извлек из его чрева мобибук, уместившуюся в напоминающей пенал коробке библиотеку и несколько папок, плотно набитых пластиковыми листами.

Вздумай кто ознакомиться с ними, он бы нашел план и программу исследования, посвященного субкультуре аэропортов, а также множество готовых анкет, опросных листов и форм, заполняемых при включенном наблюдении.

Уж в чем в чем, а в достоверности создаваемой маскировки Службе не было равных.

10 ноября 2229 года летоисчисления Федерации Земля, Рим

Носильщик смотрел на Чарльза Смита так же, как глядел, должно быть, Моисей на пылающий куст, из которого с ним заговорил Господь.

— Так, милейший, — пропыхтел тучный социолог, выдергивая очередной лист из пачки, — последний вопрос! Гордитесь ли вы тем, что работаете в аэропорту?

— Ясен хрен! — отозвался носильщик, и тут же в его взгляде, обращенном за спину Смиту, появилось беспокойство.

Чарльза, записывающего ответ, похлопали по плечу.

— Да? — поинтересовался он, оборачиваясь.

— Добрый день. — Молодой сотрудник службы безопасности аэропорта улыбался не хуже рекламного агента. — Прошу вас следовать за мной.

— А в чем дело? — нахмурился Смит.

— С вами хочет побеседовать наш шеф.

— Прямо сейчас? — На лице социолога неудовольствие прочел бы даже слепой. — Я, видите ли, работаю...

— Он тоже.

— Хорошо, пойдемте. — Чарльз Смит сдался. Если местный шеф безопасности желает пообщаться, то зачем отказывать? Может быть, разговор с ним даст что-нибудь для исследования?

За проведенные в аэропорту трое суток социолог успел опросить полтора десятка человек, от стюардесс до обитающих тут же, при громадной помойке, бомжей. Он заполнил десятки листов, надиктовал полкассеты предварительных замечаний и даже наблюдал кое-какие интересные ритуалы в среде местных носильщиков.

Работа продвигалась в хорошем темпе.

Улыбчивый провожатый неспешно топал впереди. Они прошли в левое крыло аэропорта, миновали пару лестниц и коридоров, после чего оказались в просторном, очень светлом кабинете. Сидящий за столом высокий человек приветливо кивнул.

— Хорошо, Джанни, можешь идти, — сказал он. — А вы присаживайтесь.

— Не имею чести быть представленным, — важно сказал Чарльз Смит, игнорируя предложенный стул.

— Мое имя Франческо Леграттале, — сказал хозяин кабинета. — Садитесь же, к чему тянуть время?

Социолог уселся и довольно холодно спросил:

— Чем могу быть полезен?

— Ничем, — отозвался Леграттале. — Меня больше интересует другой вопрос: чем вы можете быть вредны?

— Я? Да вы что?

— Поставьте себя на мое место. — Шеф безопасности улыбнулся. — В аэропорту появляется человек, торчащий в нем целыми днями, пристающий к работникам с дурацкими вопросами, сующий всюду нос. И что я должен подумать?

— Не знаю, — Смит, мало чем интересовавшийся помимо любимой науки, пожал плечами. — И что?

— Что передо мной представитель какой-либо террористической организации, выбравшей мой аэропорт целью атаки.

— Но я не террорист! — возмутился социолог. — Я ученый! Я собираю информацию для научной работы! Если хотите, вы можете посмотреть, о чем я спрашивал ваших людей!

И он принялся открывать портфель.

— С удовольствием посмотрю! — кивнул Леграттале. — Давайте сюда все! Чего вам возиться?

Виктор не сомневался, что в этот самый момент номер, снятый Чарльзом Смитом, подвергается тщательному обыску, а все работники аэропорта, с которыми он успел побеседовать, — допросу.