Война с Ретилосом

Лейан заходила к ним каждый день по несколько раз, но Балиан старательно избегал ее, а когда такой возможности не было, ограничивался тем, что закрывал глаза. Юан тщетно пытался обсудить с ним его поведение - Балиан только бормотал нечто невразумительное о Летольде. Хотя через некоторое время, когда в дом тайком проникла Этель, которая считала, что ее коту необходима спасательная миссия, у него вроде бы наступило просветление (Юан тогда заметил, что только у мертвого оно бы не наступило - ведь девочка, убегая от него с криком «нас обнаружили!», буквально проскакала по лежащему на диване Балиану), и он коротко бросил братьям:

– Пусть не приходит. Иначе снова. Я постоянно их мертвыми вижу. И вас тоже. Но вы хоть защититься можете.

– Ты понимаешь, что с тобой творится, Балиан?
–  попытался воззвать к его разуму Кристиан.

– Да. Сол… этот… Рогатый использует.

– Таранос? Он давно мертв, ты же знаешь.

– Кто мертв?
–  спросил Балиан и, не дождавшись ответа, снова впал в забытье.

Еще через день он окончательно погрузился в пучину пугающего бреда. Один раз он зачем-то схватился за меч, но Кристиан, вовремя заметивший это, счел за лучшее не выяснять, зачем, и просто отнял у него оружие.

После этого случая Кристиан и Юан заметно помрачнели. Они как никогда ясно поняли, что могут снова потерять любимого брата. Вопрос стоял уже не о его благополучии, речь шла о его жизни. Жизни, которую они, его братья, не собирались отдавать без боя. Поэтому, хоть они не говорили никому ни слова, их решимость пойти наперекор всем законам Этериола и использовать пергамент и перо все возрастала.

В такой напряженной обстановке было неудивительно, что вестей из Градерона ждали с таким нетерпением. И вот…

– Пришло?
–  Лейан вошла в комнату незаметно от Рейты и увидела в ее руках письмо.
–  Нет, - твердо сказала она, увидев, что та собралась его спрятать.
–  Дай мне.

Рейта не решилась спорить и протянула лист Лейан, втайне надеясь, что ее знание Святого языка не настолько хорошо, чтобы уловить тон записей. Но ее надежды не оправдались - Лейан начала читать письмо в необычайном волнении, а закончила с выражением холодной ярости на лице.

– Лейан, - попыталась успокоить ее Рейта.
–  Я напишу ему еще раз… Он просто не хочет вмешиваться в дела Эндерглида, но его можно уговорить, я наверняка смогу…

– Уговорить?
–  Лейан поднялась на ноги.
–  Ну нет, не настолько мы опустились. Ничего не пиши ему больше по этому поводу, ладно?

– Но как же Балиан?

– Теперь этим займется правительство, - отрезала Лейан.
–  Либо Руэдейрхи поможет Балиану, либо Градерон никогда не получит серебряный жезл!

Она ушла, провожаемая взволнованным взглядом Рейты, в котором невольно проскальзывало уважение. Ей уже представлялось, как Лейан с ледяной решимостью ставит ультиматум Гволкхмэю.

Так и случилось. Но Лейан не пришлось настаивать на своей идее. Гволкхмэй в ответ на ее речь сразу закивал:

– А так даже и лучше! По-хорошему, вернуть жезл Градерону мы обязаны. Но вот чтоб так просто услужливо преподнести этому заносчивому мерзавцу? Ха! Не дождется. Пиши, Тристан, - распорядился Гволкхмэй.
–  То, что жезл у нас, и наши условия. И сегодня же отправь письмо!

Не успел Тристан поднести перо к чистому листу, как дверь без стука отворилась, и в комнату, споткнувшись о порог, влетел Демиан.

– Ой, простите!
–  спохватился он, что не постучал.
–  Отец… просил… срочно… передать, - он кое-как отдышался и более или менее складно выпалил: - Им с Балианом нужно разрешение на уход в Дилан!

– Что?!
–  хором грянули Гволкхмэй и Тристан.

– Точно!
–  воскликнула Лейан и торопливо объяснила: - В письме сказано, что Врата Рассвета ослабляют действие любого проклятия. Именно поэтому Балиану тогда требовалось пройти через них, помните? Кристиан проведет Балиана через Врата, и ему станет лучше!

– Нет, вы посмотрите на нее!
–  немедленно взвился Гволкхмэй.
–  Этот извращенец лезет к ней, каких-то королевских детей сначала убивает, потом притаскивает, потом руки ей ломает, а она ради него на все… Безобразие!

– Прекрати, дедушка! Ты же его любишь!

– Неправда! Сыт им по горло! Пусть помирает от своего проклятия! Чего уставился, Тристан? Разрешение готово или нет? Время идет! Не успеют же!
–  все эти противоречивые фразы Гволкхмэй выкрикнул одним тоном, полным ярости и возмущения.

Тристан быстро написал разрешение на выход из Дилана, молниеносно заверил его всеми нужными печатями и протянул Демиану со словами:

– Только Кристиан и Балиан. Туда и обратно. Задержатся хоть на десять минут - пусть вообще не возвращаются.

Демиан со всех ног бросился в обратном направлении. Кристиан, Юан и Балиан уже ждали его перед Вратами, причем Балиана приходилось поддерживать - он совсем ушел в дебри кошмаров и не понимал, где находится и что происходит.

– Вот!
–  Демиан протянул разрешение стоящему на страже Алвиану.

Высокий и рослый, тот скользнул по документу каким-то странным взглядом и безжалостно заявил:

– Только Кристиан и Балиан. Задержки непозволительны.

– Ладно, неважно, - Кристиан кивнул Юану.
–  Все равно только туда и обратно. Открывай Врата, Алвиан.

– Слушаюсь, ваше градеронское величество, - усмехнулся Алвиан. В далеком прошлом они с Кристианом довольно близко дружили, но после того, как он предал Эндерглид, теплые отношения так и не восстановились. Но, в отличие от многих других, ненависти к Кристиану он тоже не выказывал, и ограничивался лишь снисходительными шутками.

Он осторожно приоткрыл золотые двери. На белую площадь тут же хлынули лучи яркого солнечного света.

– Вперед, - с этими словами Кристиан что было сил толкнул Балиана.

Балиан перешагнул порог и окунулся в пространство, наполненное золотистым свечением. Первый шаг, второй, третий… Балиан остановился.

Он словно медленно просыпался. Мутная пелена постепенно сползала с его сознания. Видения и сонм раздражающих голосов и криков ушли, но Балиан все еще не мог понять, в каком моменте времени находится. Из-за того, что его состояние было слишком похоже на то, что было у него, когда Таранос в полную силу использовал Солфордж, ему казалось - битва с ним закончилась лишь минуту назад, когда он призвал Врата в ледяной пещере.