Война семей

— Мы запросили судью Сбышека, но тот пока не даёт разрешения. До того момента, как обвинения будут сняты с прошлого убийцы. То есть с того…

— Я понял, — мягко улыбнулся Фил. — Что скажешь, Розмари? Ничего странного не подметила?

— У того, кто пытал, явно есть опыт, — сказала Рози, — и, похоже, мы видели не всю запись, а только то место, где он добился ответов.

— В точку! Обрати внимание на время, дежурного убили в пять утра, а запись обрывается в пять тридцать семь, и длится пятнадцать минут. Он разговорил его меньше чем за треть часа, а Гашек этот — наверняка крепкий орешек. Ты ведь смотрела отчёт из портового участка?

Рози кивнула. В этом отчёте утверждалось, что по данным генетической экспертизы Ян Гашек, найденный на месте бойни, и есть Ян Стоцкий, умерший в больнице и кремированный. На всех документах об утилизации стояла метка Стэна Родригеса, и картина была, в принципе, понятной. Этот Стоцкий-Гашек заметал следы.

— То есть подозреваемый, имени которого Адам нам не говорит, расколол убийцу быстрее, чем это сделали бы мы.

— Адам?

— Судья Сбышек. Старый хрен вечно ставит палки в колёса полиции, а знаешь почему? Его жена кувыркалась с одним из детективов, ещё когда была сержантом в убойном, и теперь он отводит душу.

— Вы так говорите, словно хорошо его знаете, — усомнилась Рози.

— Детка, поживи с моё, и ты будешь знать всех. Мы — старая гвардия, держимся вместе, пока костлявая тащит нас одного за другим в могилу.

Пока он разговаривал по комму с судьёй Сбышеком, угрожая нагрянуть в гости с каким-то Анджеем, судя по разговору, репортёром одного из столичных изданий, Розмари ещё раз прокрутила запись. Голос, хоть и искажённый, всё равно содержал в себе интонации и манеру речи, движения тоже могли выдать человека. Тот, на записи, похоже, об этом знал, и наложил достаточно фильтров, но всё равно, силуэт казался ей знакомым. Она даже сняла браслет, позволяя памяти зачерпнуть немного внешней энергии, и была близка к разгадке. Вот прямо на языке вертелось.

— Павел Веласкес, — сказал Фил, под конец пообещав судье отличную рыбалку в Кейптауне. — Его зовут Павел Веласкес.

— Чёрт, — выругалась Рози. — Это он.

— Ага. Тот парень со склада, который мы потрошили зимой, да, крошка? Твой Маккензи тогда примчался, словно ему задницу перцем натёрли. Но мы пока его даже пальцем тронуть не можем, Адам снимет все обвинения через час, а адвокат этого сукиного сына выбил иммунитет на время следствия, если Веласкес не захочет сам, он нам и слова не скажет. Сбышек говорит, что иначе муниципалитету пришлось бы заплатить сто семьдесят тысяч за незаконное задержание и тупость полиции, в принципе, сам он был готов подписать мировую, но мэр почему-то не согласился. Что с тобой?

— Всё нормально, — на самом деле Рози получила новые данные и тут же отправила их Маккензи. — Высылаю отчёт в штаб, пусть видят, что мы работаем.

Ян Стоцкий, он же Гашек, проходил службу в Силах обороны. Его настоящее имя было Ян Ковальчик, за двадцать лет он дослужился до капитана роты горных стрелков, и в пятьдесят лет ушёл в отставку. Ещё через семь лет он погиб в автокатастрофе, сгоревшее тело опознали по косвенным признакам. Происшедшее становилось внутренним делом Сил обороны, Филу Родригесу и другим агентам Бюро незачем было это знать.

— А ведь этот парень — маг, — Фил задумчиво посмотрел в потолок. — Как думаешь, он мог всё это провернуть? Прикончить четырнадцать человек в участке? Веласкес? Отличился на площади Сервантеса, и на складе он трупы оставил, парень умеет убивать с помощью оружия, почему бы ему не перейти на новый уровень.

Рози отрицательно помотала головой. На самом деле, эта мысль была первой, которая ей пришла в голову.

— Нет, — сказала она. — Зачем ему допрашивать Гашека, а потом снова возвращаться?

— Ты права, — вздохнул Фил, — вот что значат молодые мозги, куда нам, старпёрам. Но всё же, зачем Стоцкий так хотел убить вашего Веласкеса? Что в нём такого ценного? И ешё, ты ничего странного не заметила?

Лейтенант покачала головой. Даже если что-то и было во всей этой бойне, не вписывающееся в привычные рамки, сейчас её больше занимал Веласкес.

— Тринадцать полицейских и один убийца, все мертвы, — сказал старший агент. — Но этот Гашек, почему с ним не расправились, как с остальными, а всадили семь пуль?

* * *

Стоцкий поначалу сопротивлялся. Но убийца был слишком самоуверен, даже не накачался стимуляторами и блок сознания не вшил, Павел несколько раз останавливал ему сердце, а потом слегка нагрел правую височную область, где скрывалось миндалевидное тело. До сорока градусов, так, чтобы белок не свернулся, а эмоции раскрылись во всей красе. Мужчина шестидесяти лет рыдал, как ребёнок, и всё равно держался. Семь минут — настолько хватило бывшего капитана Сил обороны.

Он выложил всё на камеру, шаг за шагом, описывая подробности. Ян пытался соврать, Павлу приходилось обновлять его ощущения, а заодно следить, чтобы Стоцкий не наболтал лишнего. В сейфе участка нашлись две дозы стирателя, их Веласкес вколол убийце на всякий случай, оставив в живых.

За тройное убийство в Ньюпорте Стоцкому грозило пожизненное — в протекторатах законы были мягче, чем на Свободных территориях. Убийство дежурного шло отдельно, за это экс-капитана вполне могли скоромить акулам или засунуть голышом в паучье гнездо. Свободные люди и с чужой жизнью обращались свободно, если это была жизнь преступника. Павел был полностью на их стороне.

С убийствами всё прояснилось, Стоцкий действовал так, как требовали обстоятельства, но с покушением на самого Веласкеса вышла осечка. Убийца ни в какую не хотел раскрывать личности нанимателя, всё твердил, что ничего не знает. Когда до черты, которая отделяет живого человека от трупа, оставалось совсем чуть-чуть, удалось выцарапать крохотную зацепку. Стоцкий, к этому времени почти потерявший рассудок, сказал, что ему заплатил один из старых знакомых по службе в Силах обороны. Ни имени, ни другой информации он не дал — казалось, бывший капитан готов был умереть, но не предать. Но когда Ян говорил об этом знакомом, он сказал «она». И добавил, что раз уж она взялась за Веласкеса, тому всё равно не жить.

Возле полицейского участка стоял пикап с заблокированным управлением, охранная система продержалась полторы минуты, прежде чем поверила, что Павел — это Стоцкий. Сол обжигал лучами дорожное полотно, Павел выехал на шоссе, ведущее к Ньюпорту. Ломакс, казалось, не спал вовсе, на вызов ответил сразу, и лишних вопросов не задавал. Адвокат получил копию записи допроса, сказал, что постарается снять обвинения как можно скорее, а до этого времени Веласкесу лучше не высовываться и на контакт с полицейскими не идти.

Молодой маг так и сделал, заехал в порт, погрузил мотоцикл в пикап, и уже через два с половиной часа свернул на грунтовую дорогу, ведущую к коттеджу. То, что у него гости, Павел знал заранее, ягуар спрятался в лесу, и наблюдал за домом с толстой ветки раскидистого дерева. Вот только образы, которые он посылал, были очень расплывчатыми, значит, кто-то из настоящих магов появился. Из тех, кого большие кошки боялись гораздо сильнее огня и пуль.

Возле дома стоял красный кабриолет Биркин, Мона играла на улице с мужчиной, они швыряли друг другу фрисби. Мужчина стоял к Павлу спиной, но Веласкес его всё равно узнал еще до того, как тот обернулся. Это был Жерар.