Война в небесах

Энгус попытался взять себя в руки. Дурацкое дело – пререкаться через изгородь. И ведь нет никакой уверенности, что у этого парня именно его камень.

– Прошу извинить меня за грубость, – произнес он, – просто все так неожиданно произошло…

– Весьма неожиданно, – вежливо согласился Донкастер.

– Я так боялся, что вы уйдете, вот и крикнул. Если бы вы дали мне только взглянуть на вещь, которую вытащили из ограды…

– Пожалуйста, – с готовностью откликнулся его собеседник. – Я ведь уже сказал вам, что это – камень. Я шел, а он попался мне на глаза. После шести буду рад позволить ему поступить точно так же с вами. Хотите сохранить инкогнито?

Ну что ж… Значит, через часок? Было весьма приятно… э-э, нет, «встретить» не подходит, о, да, послушать вас. До свидания. Всего доброго! – он изящно помахал рукой и двинулся по тропинке к калитке на другой стороне поля.

Пока Энгус огибал изгородь, он уже скрылся из вида.

За чаем Оливер Донкастер исследовал свою находку.

При искусственном свете она оказалась довольно тусклой.

Цвет камня оставался по-прежнему чист, причудливые отметины все так же привлекали взгляд, но золотистый отсвет, так заметный под солнцем, словно пригас, и камень стал каким-то более обыкновенным. Слегка разочарованный, Донкастер вышел из спальни и остановился возле двери в другую комнату.

– Привет! – негромко крикнул он. – Можно войти?

За дверью вот уже год лежала в кровати миссис Фергюсон, мать хозяйки Донкастера, миссис Пентридж. Паралич полностью лишил подвижности нижнюю половину тела несчастной женщины. В доме иногда спорили, не лучше было бы, распространись паралич на все тело. Мистер Пентридж полагал, что это был бы самый милосердный исход, а миссис Пентридж с ним не соглашалась. Миссис Фергюсон своего мнения, если оно у нее и было, не высказывала. Она очень любила гостей и приветствовала любые разговоры, лишь бы они происходили в ее присутствии.

Донкастер сначала из сострадания заходил к больной после чая, а потом привык, и теперь у них появилась традиция: под вечер обсуждать результаты его дневной работы, смотреть наброски и тем самым давать повод для короткой лекции по искусству, в которой Оливер излагал старой женщине собственные заблуждения на этот счет. Впрочем, сам он называл их убеждениями.

Сегодня он застал в комнате больной миссис Пентридж.

Она перебирала наволочки в комоде и, дружелюбно поздоровавшись, спросила:

– Ну как, удалось поймать хорошее освещение?

– Отлично поработал, – с улыбкой ответил Оливер, садясь в кресло. Кое-что, конечно, придется переделать, а то очень пестро получается. Вот, взгляните, – он поместил набросок перед глазами миссис Фергюсон.

Старушка впилась взглядом в кусочек картона и уже не отрывала от него глаз, прислушиваясь к разглагольствованиям Донкастера. Миссис Пентридж продолжала возиться с наволочками. Минут через пять Оливер встал.

– Да, кстати, – сказал он без всякой связи с предыдущим, – ко мне тут должны зайти, поговорить насчет одной штуки. Поглядите, видели вы когда-нибудь такой камешек? Сегодня нашел. – Он продемонстрировал находку миссис Фергюсон. – Обратите внимание на цвет. Ну разве не прелесть?

– Что это? – хрипло спросила старая дама.

– А бог его знает, – беспечно ответил Оливер. – Сначала мне показалось, что это – хризопраз, а потом посмотрел – нет, не похоже. Наверное, какой-нибудь урим и туммим [50] .

– А-а, знаю, – кивнула старушка. – Это то, что первосвященники носят на наперснике. – Она погладила Библию на тумбочке рядом с кроватью. – Я про это хорошо помню.

– Не сомневаюсь, – с улыбкой сказал Донкастер.

– Помню как сейчас, – продолжала миссис Фергюсон. – Я тогда маленькая была и ходила в воскресную школу.

50

Исх. 28:30: «На наперсник судный возложи урим и туммим, и они будут у сердца Ааронова, когда он будет входить в святилище пред лице Господне; и будет Аарон всегда носить суд сынов Израилевых у сердца своего пред лицом Господним».

Наверное, мне потому запомнилось, что мы после школы отправились на пикник, а раньше меня не брали. В школе священник как раз и говорил про эти самые урим и туммим. Сюзи Брайт потом еще всю дорогу искала их по канавам. Да-а, – покряхтела она, – хотелось бы мне сейчас побегать, как тогда бегалось.

Стук в дверь, который последовал спустя минуту-другую после этого, никто не услышал. Миссис Пентридж уронила стопку наволочек и, вытаращив глаза, смотрела, как мать ее возится с одеялом на постели. Вот она медленно села, вот ахнула растерянно, и как-то боком начала сползать на пол.

– Матушка! – взвизгнула миссис Пентридж и кинулась к ней.

Пораженный Оливер подскочил с другой стороны.

Миссис Фергюсон, крепко ухватившись за обе живые подпорки и тяжело дыша, с трудом… встала на ноги и сделала пару неуверенных шагов вперед.

– Погодите-ка, – прохрипела она, отпустила плечо Оливера и сделала еще шаг. – Кажется, мне сегодня чуток получше.

В тишине, воцарившейся вслед за этими невероятными словами, прозвучал повторный стук в парадную дверь. Это пришел Энгус Шилдрейк.

Глава 6Проблема времени

Сэр Джайлс откинулся в кресле и улыбнулся профессору Пеллишеру.

– Ну вот, – сказал он, – мы провозились целые сутки. Можно подвести итог. – Он взял со стола лист бумаги и прочитал:

– Первое. Камень состоит из неизвестного вещества. Второе. Камень не реагирует ни с одним известным веществом. Третье. Камень можно разделить на части без изменений свойств и размеров оригинала. Четвертое. Камень может перемещаться и вызывать перемещение в пространстве, причем процесс перемещения не фиксируется сознанием.

Пятое. Камень предположительно способен перемещаться и вызывать перемещения во времени.

– Он определенно перемещается, – заметил Пеллишер, но сэр Джайлс покачал головой.

– Именно предположительно. Мы не можем с полной уверенностью утверждать, что ваш протеже отправился в прошлое. Несомненно лишь то, что его здесь нет, а вот камень, наоборот, есть. Полагаю, его матери вы скормили вполне добротную историю?

– Ох, не нравится мне все это, – озабоченно проговорил Пеллишер. – Как бы до полиции не дошло…

– Непременно дойдет, можете не сомневаться, – заверил его сэр Джайлс. – Но я слыхал, как он тут прощался.

Надеюсь, у вас нет причины убивать этого типа? И орудия убийства тоже нет? Тогда вас вряд ли станут серьезно трясти, не говоря уж о том, что нет ни тела, ни его следов. Давайте-ка лучше продолжим нашу работу.

– Наверное, вы правы, – признал профессор. – Ну и как вы считаете, какого плана нам теперь придерживаться?

Сэр Джайлс подался вперед.

– Я вот о чем думаю, – заговорил он. – Если ваш ассистент действительно угодил в прошлое, значит, можно попробовать отправиться и вперед во времени?