Война за мир

— Я не доверял никому переписывать документы, дабы не вызывать подозрений. Просто их фотографировал, а потом сам проявлял. Получалось так себе. Но вроде бы читаемо. На обороте фотокарточек написано — что на них за документ изображен. Они, как ты видишь, подшиты по-простому. Особенно сил и времени у меня не было.

— Хорошо. — Кивнул Николай Александрович, с легкой, едва заметной растерянностью осматривая этот ворох фотографий.

Всеволод же кивнул и, попрощавшись, тихо вышел. Спать. Он от усталости едва стоял на ногах.

Часть 1. Глава 8

1925 год, 20 мая

Несмотря на большую шумиху в Европе, основной удар силы Альянса, как оказалось, попытались нанести в Средней Азии и на Кавказе.

Сначала для отвлечения внимания они устроили шумиху на кавказской и западной персидской границах. Бои там носили несистемный характер и больше напоминали Малую войну, чем серьезные боевые действия. То есть, они не вызывали никаких подозрений и совершенно не смущали Санкт-Петербург.

Одновременно с шумом, создаваемым османами, из британской Индии в Имперскую Среднюю Азию выступили конные банды местных головорезов, поддержанные бронеавтомобили и кое-какими переодетыми регулярными войска. Последние были нужны, чтобы смять слишком жесткие и неуступчивые для таких вот банд пограничные заставы. Все-таки бандиты — это бандиты. Воевать хорошо умеют только с местным населением. Цель у этих банд была проста — идти в глубь Имперской Средней Азии и грабить, грабить, грабить, наводя как можно больше шума.

На такую угрозу Санкт-Петербург был вынужден реагировать. Более того — отвлечь на ловлю этих блох немалые силы. И подвижные подразделения, и пехоту, и авиацию. Банды не ожидали такого приема. Англичане ведь кормили их сказками о том, что будет война и Империи будет не до них. По крайней мере, некоторое время. Оказалось, что не так. Очень даже до них. Однако впутавшись, быстро вырваться они не могли. А из-за их действий протяженный участок границы стал слепым. Что там происходило в Санкт-Петербурге не знали. Ни на нем, ни за ним. В руководстве Альянса этого и добивались. Банды? Да им на них было плевать. Просто расходный материал и утилизация неадекватно буйного местного населения. Так что, одним этим шагом они убивали сразу несколько зайцев.

Как только заварилась каша и пограничные заставы оказались смяты, Альянс выступил крупными силами из севера Индии. Он сосредоточил здесь тридцать пять пехотных, семь кавалерийских и три танковые дивизии. Плюс авиацию.

Мощь!

Вот эти силы и выдвинулись к южному побережью Каспийского моря, стремясь отрезать Персию от Империи. И, выйдя к Баку, парализовать поставки нефти с южного направления.

Генрих не был идеалистом или восторженным юнцом. Начиная эту войну, он прекрасно отдавал себе отчет в том, что она может очень сильно затянуться. Вероятно, на многие годы. Поэтому начать он ее хотел с удара, лишающего Империю очень важного сырья — нефти. Не всей. Да. Но подавляющего ее объема. А это значит и грузовики, и танки, и корабли, и самолеты будут испытывать дефицит топлива. Да и многое другое. Что снизит их активность. В моменте такой успех не дал бы почти ничего. Тем более, что у Империи имелись и иные источники нефти. Но в перспективе нескольких лет боевых действий — это бы сказалось очень сильно.

Войск у Империи в тех краях было совершенно недостаточно для парирования столь мощной группировки. Пришлось предпринимать аварийные, авральные меры. Так, из Балтики и Черного моря по внутренним коммуникациям на Каспий было переброшено несколько эсминцев и два десятка бронированных катеров. Не зря же Император так фокусировался на этой водной системе, по которой не то что эсминец — линкор или авианосец можно перегнать. Порожняком, конечно. Но не суть.

И вот эти корабли, внезапно нарисовавшиеся у южного побережья Каспия, и создали наступающим силам Альянса проблемы. Особенно эсминцы, которые со своими 127-мм пушками оказались очень грозной силой.

Появление флота в Каспийском море позволило силами всего трех пехотных полков медленно и упруго отходить, вынуждая войска Альянса продвигаться в боевых порядках, опасаясь засад и очень зубастых узлов обороны. Особенно болезненными были приемы — артиллерийских налетов на тылы, когда с моря подходили эсминцы к береговой линии и начинали обстреливать глубокий тыл наступающих войск противника. Зачастую бессистемно. Но это ни раз и ни два создавало сумятицу и срывало операции. Согласитесь, сложно чем-то управлять, когда невдалеке от твоей палатки начинают падать пятидюймовые снаряды. Хочешь — не хочешь — все рассыпалось и расползалось. И на какое-то время наступающие войска оказывались предоставлены сами себе. А потом… потом время уже было упущено. Не получив своевременно подкрепления или огневой поддержки, они откатывались, умывшись кровью.

Другим немаловажным фактором стало снабжение и маневр.

Обладая флотом силы Империи имели возможность нормально снабжать все свои немногочисленные войска. Подвозить им продовольствие, боеприпасы, оружие, медикаменты, вывозить своевременно раненых и больных. Последнее было особенно важно, так как развязывало руки этим полкам, которые в противном случае были бы стреножены ранеными.

Плюс — операции в тылу.

Посадили одну-две роты пехоты на несколько бронированных катеров. И при поддержке одного-двух эсминцев высадили где-нибудь в двадцати километрах за линией соприкосновения. Бойцы, быстро крутя педали своих велосипедов, выдвинулись. Постреляли. Пошумели. И деру. Обратно к кораблям, которые своими орудиями обеспечивали спокойную эвакуацию…

И, хоть такие лихие наскоки создавали массу проблем, остановить наступающую армию Альянса они не могли. Та вышла к побережью Каспийского моря и пошла на запад медленным, но вполне себе паровым катком. Да, эти полки ее тормозили. Да, эти корабли ее терзали. Но она все равно неотвратимо продвигалась к Баку, где находился важнейший железнодорожный узел, связывающий Персию и Империю. Все складывалось непросто. Но в Главном штабе не спешили. Они опасались масштабного наступления османов в тыл Бакинской группировки. А много войск снять и перебросить в Среднюю Азию в руководстве Империи не решались. Мало ли это отвлекающий маневр? Может быть противник именно этого от них и ждет? Ведь Альянс мог через вот такую провокацию именно этого и добавиться. Поэтому, Главный штаб выигрывал время и готовился к большой и достаточно непростой оборонительной операции — битве за Бакинский логистический узел…

Тем временем Николай Александрович парился в баньке. Хорошо так. Душевно. С Афанасием — руководителем своего Лейб-конвоя. Он и раньше составлял ему компанию. И попариться, и поболтать, и вроде как служба безопасности под боком.

Вышли.

Расположились с комфортом.

Выпили по кружке холодного, запотевшего свежего пива. Вредно. Да. Но им нравилось.

Начали жевать креветки.

— О! Чуть не забыл! — Произнес Император и, пройдя к шкафчику с принадлежностями, достал с нижней полке плотную, туго набитую чем-то папку. — Вот. — Произнес он и положил перед Афанасием.

— Это срочно?

— Смотри сам, — пожав плечами произнес Николай Александрович с самым благодушным видом и вернулся на свое место.

Афанасий с некоторой неохотой развязал завязки и начал перебирать фотокарточки, которые летали там подшитыми пачками. Мрачнее и бледнея, даже несмотря на недавнюю парилку. Наконец он поднял глаза.

— Твое здоровье! — Воскликнул Император и опрокинул в себя небольшой флакончик, что держал в руках.

Афанасий внимательно посмотрел на эту склянку. Потом на пиво. И скривился в мрачной улыбке.