Война за мир

— Противоядие?

— Да.

— А мои люди?

— Спят.

— Жена? Дети?

Император промолчал, с каким-то холодным разочарованием смотря на Афанасия. Пауза затягивалась. Он все поняв, поник головой и уставился в пол, не говоря ни слова.

— Почему? — Наконец выдавил Николай Александрович.

— Что почему?

— Почему ты меня предал? И ладно я. Бывает. Но мои дети… ты ведь покрывал кровавые оргии Ярослава, зная о них с самого начала. Или будешь отрицать?

— Не буду. Знал. Покрывал.

— И зачем ты это делал? Почему ты меня предал?

— Я тебя не предавал.

— Не предавал?! — Аж привстал от этой наглости Николай Александрович. — НЕ ПРЕДАВАЛ?!!

— Нет. — Тихо и как-то обреченно произнес Афанасий.

— Тогда что это? Ты ведь фактически убил моего сына. Едва не убил второго. Да и по мне стреляли твои люди. Что это, если не предательство?

— А ты хоть что-то вокруг себя видел?

— А что я должен был увидеть?

— Ты сам убил своего сына. Ты!

— Я?!

— Да. Ты. Ты занимался чем угодно, кроме его воспитания. При первом случае бросал все и убегал заниматься делам. А твоя мать — нет. И ее окружение — нет.

— Ты мог бы мне сказать.

— Я говорил. Много раз говорил, что тебе нужно уделить больше внимание сыну.

— Не это!

— Это! Его могло спасти только это!

— Если ты сказал, куда его втягивают, я бы смог его вытащить.

— Когда я понял, было уже поздно. Слишком поздно. Он ведь поначалу тянулся к тебе. Как цветочек к солнышку. Хотел быть как ты. Во всем тебе подражал. Но ты каждый раз убегал от него. Пренебрегал. Ругал. Умом Ярослав не отличался и тебя это сильно печалило… слило… как бы он не старался — все было не то и не так. И он озлобился, окрысился, а потом и возненавидел. Все. И тебя, и твое дело. И Мария Федоровна ему в этому помогала. Это тебе всегда было плевать, какого происхождения человек, а ей нет. И ты бы знал, как ее бесила твоя возня с простолюдинами. До зубной боли. И она сумела передать свою боль Ярославу. Поверь. Когда я все понял было уже поздно. И я просто не знал, что делать.

— А покрывал его зачем?

— Не покрывал — из передряг вытаскивал. У него ведь совсем туго с чайником было. Убили бы. Попался бы родственничкам и растерзали его. Вот и прикрывал. А тебе не говорил… так ты бы не поверил. Он ведь при тебе вел себя очень прилично. И он, и мама его, и бабушка… все бы говорили, какой он ангелочек. Я просто ждал, когда он рискнет захватить власть, упившись своей игрой в всесильного и всемогущего. Я просто дал этой язве вызреть.

— Этой язвой был мой сын!!!

— Если бы твой сын пришел к власти, то он, без всякого сомнения, разрушил бы все, что ты столько лет создавал! Он уже подростком все это возненавидел люто. И тебя, и твои дела… улыбался… соблюдал приличия, а сам… ты бы знал, что он в узких кругах говорил. Какие они планы строили… Дворянская вольница Екатерины — детский лепет по сравнению с их мечтами!

— Я этого не замечал.

— А что ты вообще замечал?! — Рявкнул Афанасий вскакивая. А потом обреченно махнул рукой и безвольно осел на лавку. — Ты как безумец… как одержимый бегал со своей Империей. Так, словно ты бессмертный… словно ты будешь жить вечно. Я и так, и эдак пытался с тобой поговорить. Показать, что все катится в пропасть. Но ты не хотел слышать… видеть… и понимать. Просто не хотел. Для тебя это все было слишком малозначительно.

— Вздор! Когда я понял, что упустил воспитание Ярослава, я занялся Всеволодом.

— И много ты им назанимался? — Горько усмехнулся Афанасий. — Он умный. Да. Начитанный. Образованный. Аналитик хороший. Но он… не Император. Он пассивен и излишне осторожен. Он перепуган историей с Ярославом. Ты хоть знаешь, что он до сих пор не может оправиться от той психологической травмы? Он боится… до ужаса боится. Как он будет править? Вот сдохнешь ты. И что дальше? Все вокруг держится только на тебе. Ты гвоздь! Сдохнешь — и все. Крышка! Все сложится как карточный домик.

— Не сложилось же.

— Так все знали, что ты жив. Что наблюдаешь. И работали как обычно бегая к тебе за консультациями. Цирк! Ты отказался прямо отвечать, так они тебе докладывали новости и следили за реакцией. За мимикой, за взглядом, за жестами. И на основании этого давали советы Всеволоду. Ты умрешь — и все. Ты слишком их всех подавил. И сына… и этих…

— Стрелял в меня ты зачем?

— Больно было?

— Больно.

— Может хоть сейчас думать начнешь, почувствовав запах смерти. Сколько тебе лет уже? Бессмертный ты наш! — Воскликнул Афанасий. И опрокинул в себя кружку пива. Взял еще одну. И ее тоже опрокинул. Вытер лицо ладонью. Мрачно посмотрел на Императора. И потянувшись к бидончику, присосался к нему. Пил жадно. Быстро. Словно кто-то у него его сейчас отнимет. Но весь выпить не смог. Много.

— Нападение на гнездо зачем организовал?

— Затем же, — поведя слегка помутневшим взглядом, произнес Афанасий. — Чтобы протрезвел. А тебе — плевать. Хоть кол на голове теши. Воспринял как что-то обыденное. Повседневное.

— Сам организовал?

— Зачем? Просто чуть-чуть помог. Генрих и рад.

— Он знал, с кем работает?

— Если бы знал, то не решился. Сообразил бы, что мне такие цирковые номера не нужны, пожелай я тебя убить. Просто я чуть-чуть помог его людям. Генрих — умная скотина. Ты его слишком недооцениваешь. Ты в курсе, что это он своего братика убрал?

— Генрих? — Удивился Николай Александрович, подавшись вперед. — А чего раньше не говорил?

— Раньше тебе было не интересно, — криво усмехнулся Афанасий, явно сомлевший от такого количества пива считай залпом.

— Ладно. Иди проспись. Завтра все расскажешь.

— Что?! — Удивился начальник Лейб-гвардии. — А яд?

— Какой яд? — Переспросил Император, сделав наигранно удивленную морду лица. — Я просто выпил противоядие. Его же можно выпить, не употребляя яда, не так ли?

— Сволочь! — В сердцах выкрикнул Афанасий и смахнул на пол бидончик.

— Кто бы говорил. Все! Иди спать! Завтра нам предстоит очень серьезно поговорить. И без глупостей! Я хоть и дурак, но иной раз все же контролирую ситуацию.

С этими словами Николай Александрович встал и покинул баню. А Афанасий с пустым взглядом покачиваясь смотрел перед собой. Сходили в баньку…

Часть 1. Глава 9

1925 год, 20 мая

Пока в Средней Азии шли напряженные бои, а Император выяснял отношения со своими ближайшими соратниками, в небе над Эльбой гудели трансформаторной будкой обычные трудовые будни летчиков. Именно так. Потому что только благодаря непрерывным и напряженным воздушным боям силам Альянса не удавалось пока форсировать эту важную водную преграду. Ведь их авиация никак не могла завоевать господство в воздухе.

Конечно, Альянс предпринимал попытки высадить десант на правый берег Эльбы, но ничего хорошего из этого не получалось. Из-за невозможности установить господство в воздухе эти попытки своевременно обнаруживались и купировались. То есть, создаваемые плацдармы раз за разом сбрасывали в воду связкой из железнодорожной артиллерии и авиации, при поддержке бронепоездов, осуществляющих маневр войсковыми подразделениями вдоль Эльбы.

Альянс, развивая концепцию Империи образца 1914 года, делал ставку на легкие и многочисленные аэропланы. Предельно легкие. Считай «летающие табуретки». Николай Александрович к кампании 1914 года был вынужден пойти на этот шаг из-за объективных обстоятельств. Его инженеры и конструкторы просто не успевали разработать и запустить в производство нормальные двигатели. Поэтому, стремясь получить преимущество в динамике над самолетами противника, и пришлось делать такие весьма и весьма спорные конструкции.