Война за океан (др. изд.)
Шрифт:
Бледнеет небо. Пора шлюпкам идти на промер. Чуть слышно опуская весла, пошла первая… Вот и вторая… Пасмурно, тихо. Чудное утро…
Глава четвертая
ТЯЖЕЛЫЙ ДЕНЬ
Батарея № 1 более других вредила фрегатам. [104]
На Сигнальном барабан ударил тревогу и взвились ракеты.
— Смотри, — говорил Маркешка приятелю своему Алексею, подходя
104
«Батарея № 1 более других вредила фрегатам» — Из книги И. Барсукова «Граф Николай Николаевич Муравьев-Амурский», том I, 1891.
— К нам сегодня не хотят. На кладбище метят, — отвечал Бердышов.
Маркешка молчал, подумав, что орудие он «изладил» как следует, но теперь надо проверить.
— Они всю ночь промеры делали, — заметил седой аврорец Логвинов, слышавший разговор казаков. — По всей бухте шлюпки ходят.
— Не знают, где отломится, — заметил Бердышов.
На далекой шлюпке какие-то матросы делали все нехотя и неловко, как всегда и всюду в такое тяжкое сумрачное утро. Да еще спросонья. Сейчас бы рыбу ловить хорошо!
— Им бы не лот дать, а сетки, как раз поймали бы!
— Осьминога-то, — добавил Алешка, — рака ли…
— Я вчера посмотрел, Хрюков бежит и тащит чудовище, я спрашиваю: кого это? Молчит… Однако сам не знает, кого поймал. «Что торопишься?» А как же, мол, не торопиться, он вот-вот клешшами-то ушшемит.
— Тут, паря, в воде кого только нет.
Шлюпки шли медленно… С нашей батареи от кладбища выстрелили. Ядро упало, перелетев первую из шлюпок. Запыхтел пароход, пустил дым.
— Паря, застучало у него в хвосте и поехал! — сказал Алешка. — Нам бы с тобой на нем в Усть-Стрелку.
Пароход подошел к шлюпкам. С нашей батареи от кладбища снова дали выстрел. Пароход выпалил в ответ из своей огромной пушки, установленной на носу. На берегу в кустах опять закурились белые дымки, там грохнуло раз-другой. И снова ухнуло в ответ с парохода.
Подошел командир батареи лейтенант Гаврилов.
— Ну, братцы, по местам!
— Рады стараться, ваше благородие! — прокричали матросы и казаки и стали расходиться к орудиям.
— Первая!
Орудие дернулось, и ядро со свистом понеслось с горы над морем и шлепнулось в воду между шлюпок.
— Вторая!
— Пошло, — сказал Маркешка.
Одно из ядер легло у самого парохода. Оттуда ответили. Огромное ядро ударило в гору. Град камней посыпался на батарею. И сразу задним ходом пароход ушел за скалу. Пушка на нем огромная. Он снова вышел и бухнул и опять пошел задним ходом.
— Заряжается!
— Огонь! — крикнул Гаврилов.
На этот раз все ядра легли в воду, не долетая шлюпок, а пароход опять успел уйти.
— Что же ты, братец, — обратился Гаврилов к Маркешке. — Дай-ка я сам.
Загрохотали орудия сзади на кошке. Это била вторая батарея. Теперь по появившемуся пароходу и по шлюпкам били сразу три батареи. Пароход забрал
шлюпки на буксир и повел их обратно к своей эскадре.— Не фартит ему! — заметил Алексей.
Пароход отходил, и ядра не достигали его. Вторая батарея вскоре стихла, берегли заряды, да и пароход стал не виден с кошки. Отсюда видно, но не достать, и Гаврилов не пытался догнать его своими ядрами. С этой горы, выдвинувшейся в море, как с птичьего полета, видна вся губа и сама вражеская эскадра кажется близкой.
На судах, стоявших на рейде, началось движение. Там поднимали якоря. Одно судно разворачивалось само собой, видимо морским течением заносило корму. Пароход подходил к своим судам. Еще одно ядро легло возле него в воду. Это ухитрился Александр Максутов. На английском фрегате виднелись матросы, суетившиеся на палубе.
Маркешка установил свое орудие так, что повыше поднялось дуло, и заложил побольше пороху. Он еще вчера предлагал заряжать пушку по-своему.
— А ну еще разок попробуй, — сказал Гаврилов. — Куда ни шло…
Гаврилов с интересом наблюдал, как Хабаров выверил прицел. Маркешка целился в большое адмиральское судно.
— Вторая! — махнув саблей, крикнул Гаврилов. Орудие дернулось.
— Пошло, — небрежно проговорил Маркешка, махнув рукой, как бы не ожидая ничего хорошего.
Вдруг на большом адмиральском судне показался взрыв.
— Припечатал! — закричал Бердышов.
Маркешка побледнел от неожиданности. Все, кажется, произошло лучше, чем он предполагал.
Тем временем пароход сделал круг по бухте, потом вернулся, подошел к одному из фрегатов и остановился. Он постоял некоторое время. Потом из трубы повалил дым гуще, пароход свистнул и пошел, но на этот раз вместе с фрегатом, он потащил у себя на боку огромное судно, которое было чуть не в два раза выше его.
— Как муравей! — сказал Бердышов.
— Первая! — крикнул Гаврилов.
Ядро легло, не долетев до вражеской эскадры.
— А ну еще!
На батарею прибежал красный, запыхавшийся адъютант губернатора.
— Генерал приказал пальбу пока прекратить! Пусть фрегаты подойдут ближе. Его превосходительство приказал беречь заряды, а то ядра наши не долетают. Его превосходительство на вершине горы, наблюдает сам.
— Кажется, одна наша бомба разорвалась на судне, — радостно волнуясь, сказал Гаврилов.
— Да, мы тоже что-то заметили. Генерал очень доволен. Но пока берегите заряды, они, видимо, готовятся к десанту.
Пароход подошел к большому адмиральскому судну, по которому только что стреляли, и как бы хотел его взять на другой борт, но не взял, а прошел мимо.
— Промахнулся!
Вдруг пароход и первый фрегат, что был у него, как приклеенный, сбоку на буксире, расцепились. С этого фрегата пошла шлюпка, направляясь к адмиральскому фрегату. Офицеры всматривались. Заметных повреждений у неприятеля не было видно. Меж судов противника заходили шлюпки.
— Что-то у них стряслось!
Пароход пошел вдаль, к выходу в океан. С Бабушки выпалили по нему, он отвечал из пушки. Вскоре пароход повернул обратно. Он ходил по бухте как пьяный.