Война. Часть 1

— Понимаю, товарищ Сталин, супруги не хотят афишировать свои контакты с нами.

— Правильно понимаете, товарищ Чаганов, они сами выбрали место и время встречи. Все ваши встречи с Дэвисом и Пост будут происходить в порту, на их яхте «Си клауд». Вам запрещается сходить на берег в течение всего времени пребывания в Голландии, постоянно будете находиться на нашем судне, на советской территории под надёжной охраной, ну за исключением самих переговоров.

— Товарищ Сталин, в Брюсселе находится штаб-квартира компании «Юнион Майнер дю О-Катанга», той самой, которая добывает уран в Африке. По её отчётам выходит, что около тысячи тонн руды компания завезла в Бельгию. Для полноценной атомной программы этого может и не хватить, но на первом этапе будет большим подспорьем при ее развёртывания. В случае войны Германия сможет легко захватить эти запасы урана.

— А сколько у нас урана сейчас? — пыхнул трубкой вождь.

— Полторы тысячи тонн уже в Союзе, пятьсот тонн — в пути.

— Так поручите это вашему коммерсанту, как его Мак Ги?

— Он попробовал, но у него не вышло. Мак Ги считает, что после того как он скупил весь добытый уран в Бельгийского Конго, на рынке возник интерес к урановой руде. Возможно, что «Юнион Майнер» хочет набить цену на неё, но может быть что ситуацией заинтересовались иностранные разведки…

Сталин останавливается в задумчивости посреди фойе, не обращая внимания на третий звонок.

— Хорошо, товарищ Чаганов, мы проверим ваши предположения…

— И ещё одно, товарищ Сталин, — тороплюсь я, так как вождь повернул в сторону ложи, — ко мне обратился сын академика Ипатьева, он руководит НИИ высокого давления в Ленинграде. Там получен материал с уникальными изоляционными свойствами. Над похожими материалами сейчас работают в Англии, САСШ и Германии. Мы считаем, что у нас в стране тоже нужно в срочном порядке организовать производство полиэтилена.

«Похоже, слышал о таком»…

— Готовьте ваши предложения, — кивает вождь, — а сейчас пойдём послушаем Барсову, она сегодня чудо как хороша.

* * *

— Слушай, совсем забыл, заметили тебя твои васхнилововцы? — проводив членов правительства, идём с Олей по Щепкинскому проезду, вдоль здания Большого театра.

— Не то слово, — хохочет она, — у Лысенко челюсть отвисла… когда «генетики» с «мичуринцами», ты не заметил, они в амфитеатре прямо под нами сидели, в антракте решили засвидетельствовать своё почтение вождям, то их охрана тормознула на лестнице… а тут мы с товарищем Кировым навстречу под ручку…

— Под ручку?! — опешил я.

— Фигурально выражаясь… Ты что ревнуешь? Он же старый уже…

— Ему всего пятьдесят два.

— Действительно, — подруга на секунду замолкает, по её лицу блуждает счастливая улыбка, — как же повезло нам с тобой, Трубин.

Из открытых дверей театра на Театральную площадь, сплошь заставленную автомобилями, хлынула хорошо одетая публика.

— Мы здесь! — радостно машет рукой озябшаяГаянэ. Ботвинник водружает обратно на нос роговые круглые очки с толстыми линзами и, подхватив под руку жену, спешит нам навстречу.

«Неужели даже спектакль не досмотрели, так боялись нас пропустить»?

— Предлагаю зайти к нам в гостиницу «Москва», — неуверенно начинает гроссмейстер, отпуская руку жены, — на третьем этаже есть неплохой буфет, выпьем кофе, там тихо, можно спокойно поговорить.

— Отличная идея, — подхватывает Оля, — а мы с Гаянэ — вина…

— Товарищ Чаганов, — горячо начинает Ботвинник, уже не слыша последних Олиной слов, — вы, наверное, слышали, что скоро в Голландии пройдёт шахматный турнир. Его проводит радиокомпания «АВРО»…

«Страшно порой становится от таких совпадений, АВРО-турнир, что-то я о нём слышал»…

— … Организаторы, помимо главного приза в тысячу гульденов, объявили, что победитель или второй призёр, в случае если победит чемпион мира Алехин, получает право на матч за шахматную корону…

«Есть».

Как-то в детстве у районной библиотеке рядом с мусорным баком, нашёл я списанную подшивку журнала «Шахматы в СССР» за 1938 год. Принёс тяжеленую, пахнущую плесенью кипу бумаги домой и спрятал под кровать. В то время, в период матча Ботвинник — Петросян, все мои школьные друзья заболели шахматами, разыгрывали партии, публиковавшиеся во всех центральных газетах. Ненадолго приобщился к шахматам и я, поскольку достать «64», приложение к газете «Советский спорт» было для меня затруднительно, то повышал свой уровень, таская из-под кровати и читая эти пожелтевшие от времени листы. В итоге даже попал в сборную школы, играл на первой доске в городской командной Олимпиаде на уровне второго разряда, но футбол всё-таки победил.

Один из тех номеров «Шахмат в СССР» был посвящён АВРО-турниру…

— … Дело в том, товарищ Чаганов, — Ботвинник легко открывает передо мной тяжёлую гостиничную дверь, — я в течении последнего года провёл большую работу: подшлифовал дебютную теорию, улучшил технику, сейчас в санатории в Покровском-Стрешнёве подтягиваю физическую подготовку… Я готов к тому, чтобы победить в этом турнире, а в матче с Алехиным побить его!

«Надеюсь, это фигура речи».

— Отлично, товарищ Ботвинник, так от меня что требуется?

— … Вы, наверное, слышали, что товарищ Крыленко, наш председатель шахматно-шашечной секции Высшего Совета Физической Культуры, недавно был отправлен в отставку со своего поста в наркомате юстиции…

«Понял, Крыленко потерял весь свой административный вес: а вопрос организации такого матча ведь не только финансовый, но и политический. Или не уверен в силе Ботвинника? Испугался поражения советского шахматиста от эмигранта»?

— … И ещё…. он ненавидит Алехина и даже слышать не желает об организации матча с его участием. Но другого пути к шахматной короне нет, только победа действующего чемпиона в матче! «Проблема… Вопрос: а нужен ли нашей стране шахматный чемпион? Это же в чистом виде культивирование профессионального спорта… с его неизбежными атрибутами: ложью о гроссмейстерах-любителях, подкуп их высокими гонорарами в валюте, кумирами — агентами влияния западных спецслужб. С другой стороны, привлечение к интеллектуальной деятельности молодёжи, миллионов людей всех возрастов, отвлечение их от выпивки, праздности. Наш советский чемпион — это живой символ, сильный аргумент в идеологическом споре двух систем. Есть о чём задуматься»…

— Вы хотите, чтобы я передал вашу просьбу об организации матча в правительство? — выбираем столик с видом на Манежную площадь.

— Не только это, — вешаем наши плащи на стоящую рядом резную вешалку, — не согласились бы вы, товарищ Чаганов, стать председателем нашей секции в ВСФК?

— Спасибо за честь, товарищ Ботвинник, но ввиду большой нагрузки на основной работе, вынужден отказаться. Почему бы вам самому не занять эту должность, товарищ Ботвинник?

— Хорошо, я как заместитель председателя шахматно-шашечной секции ВСФК, — не сдаётся гроссмейстер, — продолжу исполнять всю административную работу.

— Но чем же я заслужил такую должность? — кручу головой по сторонам, девушки, махнув на нас рукой, сами пошли к стойке бара.

— А Крыленко чем заслужил? — горячится Ботвинник, — играет на уровне третьего разряда, постоянно пропадает в горах, возглавляет по совместительству секцию альпинизма.

— Я, товарищ гроссмейстер, — в голове мелькает отличная мысль, — недавно просматривал «Вестник ВАКа» и обратил внимание, что вы в прошлом году защитили диссертацию по теме управления синхронными двигателями, это так?