Война. Часть 4
Шрифт:
– Комитет подготовил для правительства доклад, сэр,- профессор щёлкает застёжками портфеля.
– Своими словами,- морщится премьер.
– Если мы будем двигаться своим путем, то для производства одной бомбы мощностью не менее 1800 тонн в тротиловом эквиваленте потребуется около 10 килограмм обогащённого изотопом 235 урана. Или - в пересчете на природный уран - около полутора тонн урана.
– Даже боюсь спросить,- Черчилль одним большим глотком осушает остывшую чашку,- сколько времени и денег вам понадобится для её производства?
– Сэр,- мнётся Линдеманн,- мы посчитали общие расходы, которые включают расходы на исследование, конструирование и строительство двух заводов газовой диффузии по
– Просто назови число, Фредди,- рычит премьер.
– Около 250 миллионов фунтов стерлингов,- выдавливает наконец из себя профессор.
– Четвёртая часть военного бюджета правительства,- глубоко вздыхает премьер.
– Первые бомбы будут очень дорогими, сэр, по 4-5 миллионов фунтов,- вытирает пот со лба Линдеманн.
– Как половина линкора,- Черчилль вновь тянется к фляжке.
– Да,- спохватывается профессор,- все работы, включая первое испытание, займут от 18 до 24 месяцев с момента начала финансирования, но основные платежи должны быть выполнены в течение первого года.
– Прочти,- премьер пододвигает профессору ещё одну стоку листков, лежащих на столике с краю,- это меморандум Гейзенберга о ходе ядерных исследований, который представил нам Канарис.
– Так это же великолепно!- Линдеманн через пять минут отрывает горящие глаза от бумаг.- У немцев большие проблемы с координацией усилий, обеспечением проекта ураном и тяжёлой водой, задержка со строительством реактора, неудача с разделением изотопов термодиффузионным методом, низкий приоритет проекта среди других программ вооружения. Они уже потеряли два года и по их собственной оценке будут не способны выдать результат ещё 3-4 года.
– Ты находишь это великолепным?- Криво усмехается Черчилль.- Единственная возможность получить одобрение научно-консультативного комитета правительства, члены которого тоже будут читать этот документ, на реализацию нашей ядерной программы - это угроза создания нацистами атомной бомбы первыми.
– Так что же делать, сэр?
– Что делать, что делать, не знаю,- повторяет премьер чиркает спичкой, прикуривая потухшую сигару.
– Так может быть обвинить в этом русских?- С жаром начинает Линдеманн.- Если газеты по всему миру начнут повторять, что коммунисты тайно скупили весь уран на планете, то господам из научно-консультативного комитета поневоле...
– Чего бы мне меньше всего сейчас хотелось, Фредди,- перебивает профессора Черчилль,- так это подтолкнуть Сталина в объятья Гитлера. Но мысль у тебя интересная... Вот только говорить открыто о русской угрозе мы не станем - сообщим об этом лишь председателю Комитета Хэнки, он умеет быть убедительным, и отдельным особо доверенным членам военного кабинета. Неплохо так же будет если комитет 'Мауд' даст справку о больших возможностях русских в сфере ядерной физики. Необходимо строжайшим образом засекретить нашу программу от всех, в том числе и от американцев. От американцев в первую очередь, так как мы не хотим, чтобы они прекращали помощь русским в войне с Гитлером. Да, расходы на бомбу очень велики, но и выгоды от её наличия, когда придёт время за столом переговоров делить послевоенный пирог - колоссальны.
* * *
'Это было не трудно,- кладу дешифровку радиограммы Гарри Гопкинса, который вчера прилетел в Москву, в папку, папку запираю в сейф и иду в комнату отдыха, - по сути её содержание стало известно нам ещё ночью, когда Гопкинс и посол США Штейнгардт неосторожно обсуждали в Спасо-хаусе итоги первого дня переговоров со Сталиным в кабинете прямо перед 'гвоздём'. Уже через два часа мои ребята, опираясь на ключевые слова из беседы - 'уран', 'Конго', 'МакГи', 'Чаганофф' -уже предоставили вождю
полную дешифровку радиограммы'.Снимаю сапоги, вешаю на спинку стула френч и ложусь на диван, с удовольствием вытягивая ноги. Перед мысленным взором возникает знакомый кабинет. Гопкинс вчера встречу начал нахраписто, зашёл с козырей, увязав наши поставки по ленд-лизу с вопросом возврата урана, который был 'с нарушением законов США по подложным документам приобретён в Конго'.
– Позвольте, господин Гопкинс,- осаживает гостя вождь,- какое отношение мы имеем ко всему этому? Мы, как говорят адвокаты, являемся добросовестными приобретателями, которые на законных основаниях купили урановую руду у испанской компании, заплатив соответствующие портовые сборы в Барселоне. Вот, пожалуйста, взгляните на соответствующие документы.
Сталин пододвигает папку в кожаном переплёте Штейнгардту.
'Хороший ход, посол США - адвокат, получивший образование в Колумбийском университете, долгое время работавший в бухгалтерской фирме, а Гопкинс - выпускник колледжа из Айовы - социальный работник. Сталин предлагает Штейнгардту рассудить их'.
Посол с кислым лицом начинает листать папку, Гопкинс получив отпор, меняет тактику:
– Союзники так не поступают!
– Урановая руда куплена задолго до того, как мы стали союзниками,- с улыбкой замечает вождь,- взгляните на дату договора - начало 1939 года.
– Насколько мне известно, последние поставки из самой Бельгии в количестве 1200 тонн произошли в начале 1940-го года,- поджимает губы Гопкинс.
– Заметьте, с согласия правительства США, сделку одобрил посол США в Бельгии,- парирует Сталин,- и опять-таки до того, как мы стали союзниками.
– Может быть нам следует заняться поиском компромисса?- Штейнгардт переводит взгляд со Сталина на Гопкинса и обратно.
'Всегда готовы! Вопрос обсуждён многократно и в политбюро, и в Генеральном штабе'.
– Советский союз всегда выступал против ультиматумов, господа,- прячет улыбку в усах вождь,- мы за учёт взаимных интересов. Мы готовы помочь нашему союзнику с ураном - продать 1000 тонн руды с концентрацией не менее 20 процентов, если американская сторона в свою очередь поделится с нами полной лицензией на перспективный дальний бомбардировщик ХБ-29 компании 'Боинг' или ХВ-31 компании 'Дуглас'. Кроме этого, мы заинтересованы в покупке авианосца класса 'Эссекс' с полным комплектом конструкторской документации, а также нескольких полных лицензий на машиностроительные технологии, которые включают двигатели, трансмиссии и ходовые части грузовиков и тягачей.
'Да, пожалуй, это последняя возможность для нас, пока мы не враги, получить от американцев ключевые технологии, которых нам очень не хватает. Ни до войны, ни после об этом нечего и мечтать. А сейчас такая возможность не исключена. Черчилль, пользуясь тем, что в Лондоне находится бельгийское правительство в изгнании, заключил с премьер-министром Пьерло межправительственное соглашение о вводе английских войск для защиты от нацистского вторжения в Катангу, провинцию Бельгийского Конго, где находятся основные полезные ископаемые, включая уран. Любопытно, что произошло это сразу же после возвращения Черчилля из Ньюфаундленда. Тогда же, одного из членов 'Кембриджской пятёрки' Кернкросса срочно вернули обратно на место личного секретаря лорда Хэнки. И первым 'уловом' Кернкросса на новом старом месте, который он переслал в Москву, оказался документ о финансировании, а также строгом засекречивании работ по английской ядерной программе. Не совместной с американцами ядерной программе, а именно английской программе! В интересное время живём. Полцарства за уран... У нас же напротив с ним всё хорошо - из Казахстана, Узбекистана и Читинской области валом пошли сообщения из геологических партий об открытии крупных урановых месторождений'...