Война

— Я смогу дать десять своих галер. Если флаги поменять, то никто и не скажет, что это русские корабли, — я пристально посмотрел на Густава Адольфа. — Так что скажешь?

Шведский король молчал, было видно, что думает. Хотя время обдумать вступление в войну у него было и до нашей встречи. Мало того, так и риксдаг поддерживает воинственность короля. Впрочем, им сложно иметь иную точку зрения, если мы через своих агентов уже как пару лет лепим общественное мнение шведов.

— Польша не ударит в спину? Если этого не сделаешь ты, — спросил Густав.

— Не ударят. Но, если что, то ты всегда может скорректировать свои планы и обратить пристальное внимание на Польшу. И плацдарм будет — померанско-макленбургская земля. Но не забывай о том, что есть еще один игрок, который не преминет воспользоваться обстановкой, чтобы усилиться, — прояснял я геополитическую обстановку шведскому королю.

— Османская империя, которая уже давно готовила свою армию, — проявил собственную осведомленность Густав Адольф.

Я не раскрывал никаких тайн, многие события очень даже прогнозируемые. Все в Европе знают, что турки готовят несметные полчища, чтобы реабилитироваться за ряд поражений последних десятилетий. Османская империя, пусть и лишилась чуточку своих территорий, потеряв тот же Эрзерум, вошедший в нашу зону влияния через созданное вассальное к нам армянское царство, но османы все еще обладают государством с невообразимым мобилизационным ресурсом. И не только мобилизационным.

В последние годы внутри Османской империи довольно тихо, только армяне и курды пока лишь скромно хулиганят. Лишь казаки и доставляют неприятности, но это на море, а сухопутные армии почти не несут потерь. Да, османы лишились важного фактора — татар, но, во-первых, в Крыму уже неспокойно и там будет протурецкий бунт. Во-вторых, у османов хватает и без татар конницы.

О том, что Османская империя скрупулёзно готовится к новому витку своей экспансии, знают все игроки. Венеция кричит уже во все горло об этом, ранее проявляли тревожность еще и имперцы. Однако, теперь всем понятно, куда будет нацелен турецкий таран. Польша — она кажется самым хлипким местом, между тем, магнатерия Речи Посполитой даже после поражений от России, все еще одна из богатейших европейских элит. И поживиться туркам будет где и чем.

Так что славная, или уже не очень, польская шляхта, нужно отдать им должное, консолидируется и в едином порыве готовится к скорой войне. К Каменец-Подольскому направлены дополнительные силы, как для нынешней Польши, так сравнительно большие. Единственно, что пока гордые шляхтичи не сделали, так это к нам не обратились за помощью. Пытались приказать Сагайдачному, гетману нашей Гетманщины, будто в Польше и не знают, что это вассал России, ограниченный множеством договоров, ну и на службе у меня состоящий. Петр Сагайдачный послал ляхов по известным эротическим маршрутам.

Знаю, на что надеются в Варшаве. Они думают, что смогут убить меня, как и всю семью, совершить государственный переворот, ну и не только на этом нагреться, но и быстро прибрать к рукам казаков. Ага, пусть пробуют. Я вот взял и поехал на заклание, прямо в организованную засаду!

— Ну, что, мой брат, приглашаем дипломатов и пусть они подготавливают договора? — спросил Густав, после того, как мы обсудили шансы поляков выстоять против турок.

— У меня все готово, — улыбнулся я, допил свой чай, встал с кресла, изготовленного на Второй Московской мебельной фабрике, и пошел звать Головина.

Густав Адольф сделал то же самое, лишь позвал не Головина, а своих миньонов. Через полтора месяца Швеция вторгнется в Померанию, чтобы уже там перезимовать и готовиться двигаться дальше.

Глава 7

Псков

24 августа 1618 года

Стратагема двадцать вторая: закрыть дверь, чтобы поймать вора. Именно ею было решено воспользоваться, чтобы изловить весь отряд ряженных под русских поляков и литвинов, которые задумали меня извести. Всё готово, польско-литвинский отряд отслежен, ловушка спланирована. Оставалось только уничтожить и взять говорливые языки, чтобы показать людям и в Пскове, и в Москве на Лобном месте.

Шла многоуровневая операция по «очищению» русского общества. И здесь без крови и показательных действий нельзя обойтись. Если не показывать действенную и сильную власть хотя бы раз в десять лет, то, я в этом убеждён, в таком случае оперяются те представители элит, которые спят и видят, как свергнуть пусть даже и царя. Вырастает поколение людей, которые начинают безбоязненно относиться к правящей верхушке.

Я — это и есть правящая верхушка мощнейшего дерева под названием «Российская империя». Именно мне и нужно думать о том, что перемены, которые переживает консервативное ранее русское общество, неизменно вызовут протест. Не могут не вызвать, так как меняются основы, как я не стараюсь сглаживать углы, немало тех, кому не нравится происходящее.

Умиротворение внутри общества зачастую приводит к неожиданным и ошеломляющим последствиям. Примером могу привести восстание декабристов. При Александре, победителе Наполеона, в обществе была благодать, как казалось, но новое поколение бунтарей, не найдя себе условий для реализации амбиций, к примеру героическую войну, вывели обманом солдат на площадь, чтобы в итоге в их сторону прогремели выстрелы картечи.

У нас есть война или вот-вот будет. И многие реализуют себя в ней. Но кто эти многие? Это, скорее, новая элита, так как войско кардинально изменилось, и туда приходят не только знатные люди, но возвышаются иные, ранее занимавшие более низкое положение в пищевой цепочке.

Потому нужно встряхнуть общество, пока оно не стряхнуло с престола меня. Одни должны пойти под нож, иные понять, что нужно и можно жить в новой парадигме. Классический кнут и пряник. Пока слишком много пряников и крайне мало кнута. Жизнь стала сытнее, возможности заработать состояние имеются. С другой стороны, не все умеют подстраиваться под новые правила, но живётся сытнее, точно. А человек — это такое существо, которое вчера мечтал о хлебе, а уже завтра, получив пироги, требует ананасов с рябчиками.

Нужно показать, что власть сильная, что жизнь достойная. Вот тут и возникает необходимость встряхнуть общество, довести всё до контролируемой грани, а после через СМИ объяснить, что могло бы случиться, добейся заговорщики успеха. Народ выдохнет, что пронесло, засучит рукава и продолжит работать, и радоваться настоящим, а не грезить будущим.

Успех тайной операции был обусловлен тем, что мы действовали так, как никто от нас не мог ожидать. Кому вообще может в голову прийти, что я могу использовать своего двойника. У людей нынешнего века заложены в мозгу очень мощные психологические триггеры, которые не позволяют сделать то, что сделали мы. Как может посметь, пусть даже боярин, облачиться в царские одежды, сесть на одного из известнейших царских коней? Уже подобное считалось невозможным. Так что, когда информаторы польско-литвинского отряда под командованием шляхтича Сержпутовского, призванные меня убить, отследили, что из Иванграда в сторону Пскова устремился человек на царском коне в царской одежде и даже со шрамом под глазом, свидетельствующем о выжигании бородавки, без колебаний решили, что это едет царь.

Мой двойник убыл с частью моих телохранителей, а я ещё целый денёк просто высыпался в Иванграде и никуда не выходил из оборудованной для меня комнаты. Хоть выспался вдоволь.

Сложным в исполнении представлялось направить заговорщиков и тех, кто за ними стоит, в нужную точку. Важно было найти такую локацию, чтобы сводный отряд под командованием Казимира Сержпутовского решился на акцию, посчитав, что сможет сделать задуманное и после уйти. Первоначально планировалось сделать всё в Пскове, но всё-таки врага нужно уважать и не предполагать его глупостей.