Война

Джораг и Юми, сидевшие с краю длинного стола, ударили кулаками по столешнице, совсем как Врег ранее, отчего тарелки, стаканы, столовое серебро и чашки задребезжали, а кофе расплескался на блюдца.

Ревик посмотрел на меня, и его тон внезапно сделался обвинительным.

— Жена! Ты разве не собираешься встать и защитить меня?

— А надо? — смиренно поинтересовалась я, чем вызвала ещё один взрыв хохота.

— Да! — потребовал Ревик, протягивая руку.

Неохотно поднявшись на ноги, я вскарабкалась на диванчик рядом с ним, внезапно осознав, что на нас обоих всё ещё были ботинки с аргентинской грязью, бетонной пылью из квартир в Олбани, топливом с взлётно-посадочной полосы в частном аэропорту, и бог весть чем ещё.

Я одними губами произнесла «прости», глядя на Джунте, но та лишь рассмеялась и отмахнулась, продолжая наблюдать за нами у стойки официантов вместе с остальным персоналом.

Ревик окинул взглядом стол, и его глаза засветились ярче. Слегка расставив ноги, он сердито посмотрел на всех, и его выражение напоминало короля, который наблюдает за своими подданными.

— Ну что? — спросил Врег. — Ты всё ещё подумываешь об оргии, брат? Или ты решил больше не вымещать свою буйную паранойю на своей бедной жене?

Ниила взглянула на Врега с откровенно озадаченным лицом, затем посмотрела на меня. Увидев в её глазах вопрос, я послала ей краткий импульс ободрения.

Должно быть, Ревик тоже его ощутил, потому что он взглянул на меня и нахмурился. Его лицо помрачнело прямо перед тем, как он посмотрел на остальных в комнате.

Когда он заговорил в следующий раз, его голос прозвучал сурово.

— Тарелки подняли! — рявкнул он.

Все недоуменно посмотрели друг на друга, но не пошевелились.

— Я сказал… подняли свои долбаные тарелки! — прогремел он.

Тут даже я подпрыгнула, как будто меня резко шлёпнули по заднице. В этот раз Ревик вложил свет в свой голос, так что его слова сотрясли нити нашего aleimi как солнечный ветер [7] .

Раздался шум звякающих столовых приборов, тарелок, чашек с кофе и стаканов, когда все поспешно подчинились его приказам. Через считанные секунды каждый видящий за столом поднял свои тарелки на уровне груди, уставившись на Ревика с недоумением — а может, в ожидании дальнейших указаний.

7

Солнечный ветер — поток ионизированных частиц, истекающий из солнечной короны со скоростью 300—1200 км/с в окружающее космическое пространство. Является одним из основных компонентов межпланетной среды.

От переводчика: И да, мне тоже от этого не стало понятнее:D

Ревик без предупреждения повернулся ко мне.

Он проворно наклонился и поднял меня к груди, скользнув руками под мои колени и вокруг плеч. Я не успела даже взвизгнуть от неожиданности.

К тому времени он уже шагнул на стол.

Он двигался длинными шагами-прыжками, обходя оставшиеся ложки-вилки и блюда, наступая на пустые места, где раньше были тарелки. Все рассмеялись, как только он ступил на первый из пяти столов, и убирали тарелки подальше, когда мы проходили мимо. Я невольно заметила, что Балидор, Врег, Джораг и Ниила тоже подняли свои тарелки.

— Варвар! — крикнул Врег, когда Ревик спрыгнул с края стола там, где Холо встал, чтобы дать ему свободное пространство.

Холо рассмеялся и хлопнул Ревика по спине, когда тот проходил мимо.

— И не появляйся, пока не сможешь вести себя цивилизованно! — добавил Врег, повысив голос. — Нам здесь не нужно ещё больше твоего дебоширства, благодарим покорно!

Но он улыбался, и я заметила, что то более резкое выражение в его глазах смягчилось, несмотря на то, каким пронизывающим взглядом он сверлил спину Ревика.

— Счастливой охоты, босс, — крикнула вслед Ниила, рассмеявшись вместе с Юми.

Ревик бросил на них сердитый взгляд через плечо, затем направился к выходу из ресторана, продолжая крепко прижимать меня к груди.

Глава 18 Импульсивность

— Знаешь, это беспечно… то, что ты сделала.

Голос видящего напоминал тихое мурлыканье, и там звучали лишь легчайшие нотки упрёка.

Он сжал свои белые, как кости, руки на пояснице, глядя на шторм, который бушевал вдалеке на горизонте. В нижней части города практически отсутствовало электричество. Здания освещались лишь вспышками молний от чёрных и серых облаков.

Квартира, в которой они стояли, тоже была погружена во тьму.

Они ещё не разожгли камин, но на каминной полке подрагивало пламя свечей. Они также горели на стеклянном журнальном столике, на книжном шкафу у стены, на подоконниках.

Ей нравились свечи.

В комнате с высокими потолками они отбрасывали причудливые тени. Они освещали картины в золочёных рамах, зеркало над диваном из телячьей кожи. Они отражались от мраморных шахматных фигур, которые стояли на мини-баре, напротив камина.

— …Это могло затянуть процесс, а не ускорить его, Война Кассандра, — добавил он, снова сложив кисти рук. — Это могло заставить тебя ждать дольше, моё дражайшее сердце, вместо того чтобы продвинуть ситуацию вперёд, — его золотые глаза посуровели, когда он добавил: — Это вообще могло отнять у нас желаемый приз. Это могло заставить его увезти её туда, где мы могли никогда её не найти.

Нахмурившись, она позволила глазам опуститься к её ножу. Она пожала плечами, наблюдая за движением своих пальцев по костяной ручке.

— Но этого же не случилось, — сказала она.

— А могло. Тебя могли увидеть.

— Но не случилось… не увидели.

Опустив вес на подлокотник дивана из воловьей кожи, она продолжала подкидывать длинный нож с костяной ручкой так, чтобы он переворачивался в воздухе. Этому трюку Джек научил её много лет назад, когда они оба ещё учились в старших классах, но она по-прежнему поражалась этому.

Она всегда хорошо обращалась с оружием. Даже на её редких занятиях кунг-фу с Джоном он хвалил её попытки, когда она игралась с мечами и палками. А теперь, зная, кто она и что она, ей это казалось почти забавным.

Улыбнувшись про себя, она подбросила нож выше, с лёгкостью поймав костяную рукоятку, когда та упала в её ладонь. Стукнув по основанию дивана кожаным сапогом на высоком каблуке, она оперлась на другую руку и снова подкинула нож.

Вспомнив про старика, она перевела взгляд туда, где он стоял как тёмная полоса на фоне серого света неба. Казалось, он вечно стоял у окон.

Сами апартаменты были прекрасными — пентхаус с видом на Статую Свободы, Нижний Манхэттен, гавань Нью-Йорка, а также пирсы Стейтен-Айленда внизу.