Вожделение бездны
Шрифт:
передвигает знаки, подёргивая за невидимую нитку, длинную-длинную, - а кукловода и не видно… Спрятался! Замолаживает?
Как славно Магиандр написал про упёртых: укроют в песочнице жука, накроют ведёрком - и вроде нет никакого жука. Маленький, а умненький. Удалось ему справиться со своими ненормальными родителями? Папу я, к счастью, никогда не видела, а вот с мамой у них точно проблема. Живёт с уродом, как она выразилась, и смертельно боится, что урод узнает, что она считает его уродом. Голубушка, да полсвета живёт именно так! И никто не бегает за журналистами -
уродам: они тоже имеют право на существование. Администрация". Неужели она этого хотела от меня? До чего я докатилась в глазах общественности!
Тут и пронзила меня догадка: может, общественность, написавшая петицию владельцу радио, не такая уж и анонимная? Может, я и знаю кое-кого из представителей?..
Глава 12
Магиандр погладил мать по волосам. Она была безжизненна, хотя кофе пила, губами шелестела, будто молилась.
– Он ударил тебя?
– сурово спросил сын.
– Книга упала мне на голову, - убитым голосом прошептала мать.
– Прямо на голову, из запертого шкафа? Взмахнула крыльями, потеряв по дороге титульную доску, прилетела утром на кухню - шлёп! И лицо твоё распухло. А профессор вопит.
– Примерно так, - прошептала мать.
– А куда ключ подевался?
– Не знаю. Только предположение, страшное…
– Ещё что-то страшное? У нас тут пещера неожиданностей?
– Я случайно взяла его с собой, когда ходила к ней… В редакцию. Может, обронила там.
– А взяла-то зачем? Я уж не спрашиваю, зачем ходила в редакцию. Это я просекаю.
– Случайно взяла.
– Мам, а мам. У нас в храме батюшка прихожанам до мозолей на языке объясняет, что случайностей не бывает. Я не хочу мозолей. И вообще ты моя мать, я почитаю тебя, как положено, уважаю. А теперь скажи правду: смогла? Уговорила?
– Нет. Она боится коллектива. У них там действительно… мрачно. За нами всё
время какой-то хлыщ подглядывал из-за угла и не очень-то прятался. Думаю, письмо твоё не одна она читала.
– Как ты поняла?
– Просто почувствовала. Знаешь, есть чувство. Сердцем. Боже мой, что же происходит?!
– Да тебе явно полегчало! Мам, я пойду досплю…
– Сходи в магазин, пожалуйста. У меня сердце трясётся, руки, ноги. Как вспомню, как он закричал, когда Библия на меня упала… Горюшко моё…
– Как это - упала?! Откуда?
– С полки. Ну дура я, пришла вчера, стала готовить, а книгу на место не поставила, взяла её в кухню. Сама не понимаю, как это случилось. Я в редакцию с книгой ходила: бесов отгонять… прости Господи… Ну вот, упала книга прямо на меня с кухонной полки, по темени, кофе опрокинулся, я в полёте её хвать, страницы выдрались, а отец смотрел на всё это. На работу собирался… Дальше ты знаешь.
Сын
встал перед ней на колени, обнял и попросил:– Мам, ты больше не вникай в это дело, не ходи никуда, только в храм, и всё
устроится. Мне самому тошно уже, сил нет, но тебе знак был, чтобы не участвовала! Знак, понимаешь?
– А может, наоборот, чтобы крепче была? Указание?
– Откуда чтобы крепче? Доска-то отвалилась? Вот что будет, если не то делать. Доски будут отваливаться! От всего!
– А вдруг это всё надо по-другому читать? Я ведь только одну ошибочку сделала: книгу на место в шкаф не поставила. Ключ посеяла…
– А эту ошибочку ты сделала вследствие тучи других ошибочек! Во-первых, пошла в редакцию разговаривать с прессой. Ты умеешь разговаривать с журналистами? Ты знаешь, что это за люди?
– Ну люди же. Ведь тоже люди. Как люди…
– Мама, журналисты не тоже люди. Не ходи больше. Так вот, а вторая ошибочка та, что взяла чужую вещь не спросясь. Вещь вдобавок коллекционная! Он её больше нас с тобой, вместе взятых, любит. Ты покусилась на святое!
– С каких это пор частная собственность - святое?!
– Мама! Ты взяла Библию. Это - точно святое.
– Я взяла книгу, которая хранится в нашем шкафу, а у супругов общая собственность. Я на старых подушках сплю, а у него - собственность!
– Маленькие глаза оскорбленно увеличивались и увеличивались. Сын ещё ни разу не видел мать такой пучеглазой.
– Нет, мама, - ухватил он аргумент, - ты сама сказала, что взяла в редакцию вовсе не собственность супругов, а Библию - бесов отгонять. Не так ли?
– Прекрати!
– Мать рявкнула на него так, что Магиандр вскочил с коленей, подброшенный пружинной силой крика.
Тишина испугала обоих. Мать резко повернулась к плите, рванула с огня кастрюльку и швырнула на пол, точно туда, где только что стоял на коленях сын.
Магиандр опешил, отступил к двери, ошеломлённо глянул на мать:
– Ладно, я в магазин. Потом досплю.
Глава 13
Кутузову повезло. Мастер был дома и чинил очарованные сущности. Так образно прозвал он книги по аналогии с "очарованными частицами", добытыми им из телепрограммы про физику.
Частицы бытия, книги суть основа штучной, вещной, человекоприемлемой жизни - так полагал этот мастер оживления сущностей. А книга, ушедшая в цифру, в Интернет, книга из ноутбука, стерилизованная, виртуальная, - подобные достижения
человечества он искренне считал достоверными признаками конца. Он говорил о них: безоболочные устройства кустарного пошиба.
Пахло стружками, клеем, долгими историями, трубочным табаком и холостяцкой долей. Лет пятнадцать как его жена ушла, сказав, что в гости. Или в магазин. Он уже не