Возлюбленная бессмертного. Метка убийцы Богов
Шрифт:
Мы продолжили нашу любовную схватку на том, на чем остановились. И я даже не стала переживать о Латэе, которая могла снова ворваться сюда и застать нас за этим занятием, не предназначенным для чужих глаз.
Со мной ее сын счастлив.
И стыдиться нам нечего!
Глава 13.2
Для приема Кай наколдовал мне новый наряд по последней элирийской моде — длинное платье со шлейфом из тонкой газовой серебристой ткани, на плечах и у пояса скрепленное застежками в виде цветущих роз и бабочек из белого золота. Чем-то оно напомнило мне платье
Вечером мы перенеслись в сад перед дворцом Латэи — он был ярко освещен снаружи и изнутри. Фонтаны, журчащие среди цветов и южных растений, были подсвечены, так же как и дорожки, ведущие к парадному входу. Со всех сторон к нему подходили элийцы. Через огромные широко распахнутые двойные двери мы с Каем вошли во дворец вместе со всеми.
Сегодня я привлекала куда меньше внимания, чем в прошлый раз — видно, жители Элирии уже привыкли к мысли, что среди них теперь есть человек. Но мне в любом случае не было никакого дела до их мнения. Кай не стыдится появляться в обществе в компании смертной, а значит и мне стесняться нечего.
Изнутри дворец Латэи был декорирован куда пышнее, пафоснее и претенциознее, чем тот, в котором жили мы с Каем. Нет, он был оформлен со вкусом, ничего вульгарного и кричащего в здешней обстановке не было. И все же, боюсь, от обилия позолоты у меня скоро должна была начаться мигрень.
По краям просторной гостиной группками стояли элийцы, общаясь, смеясь, распивая веселящие напитки. В центре зала было освобождено место для танцев, Боги и Богини изящно двигались в такт музыке, кружились и грациозно кланялись друг другу, сходились вместе и расходились в разные стороны. Сложные танцевальные фигуры сменяли одна другую — какое-то время я не могла отвести взгляда от этого удивительного зрелища.
Трепетали шлейфы платьев из тонкой ткани, сверкали парадные доспехи Богов-мужчин. Красиво и торжественно. Сложно. Изысканно. Пожалуй, теперь я смогла понять, чем такая жизнь, состоящая из вереницы балов, пикников и маскарадов, привлекает большинство местных жителей. Но сама я, так же, как и Кай, вряд ли смогла бы до конца оценить прелесть подобного времяпрепровождения. Тем более что я не умею танцевать, если не считать простеньких крестьянских танцевальных движений, разученных мной в моей деревеньке. И не могу пить веселящих напитков, не теряя напрочь головы. Не знаю карточных игр. А значит, большая часть удовольствий этого бала пройдет мимо меня.
Но мне и не нужно ничего из этого. Мы с Каем вышли через галерею на террасу, огибающую гостиную, подошли к парапету. Я завороженно смотрела в его темные, безумно красивые глаза, он обнимал меня за талию, нежно поглаживал по щеке кончиками пальцев, тыльной стороной ладони. Мною завладевало волшебство этого праздника, и тому причиной был он. В конце концов, чем этот, да и любой другой вечер был бы для меня, если бы не любовь, первая, невероятно сильная, взаимная? Правильно, ничем! Ни в чем тогда не было бы смысла.
– Кайэль, оторвись на секунду от созерцания своей… спутницы и посмотри, что мы приготовили в подарок твоей маме!
К нам со спины незаметно подошли Ноэль с Леем, один из элийцев хлопнул Кая по плечу в дружеской манере.
– И что же вы такое приготовили?
–
– Идем с нами, увидишь, -захихикал Ноэль, -если тебе понравится этот подарок, можешь войти с нами в долю, без проблем!
– Нет, спасибо.
– Не будь занудой! Идем, оставь свою подружку в покое хоть на одну секунду, -закатил глаза элиец.
Кай взглянул на меня, я улыбнулась ему, показывая, что ничего не имею против — пусть идет, но поскорее возвращается.
Оставшись одна, я перевела взгляд на горы Элирии — как раз в этот момент начался салют, зрелище было поразительным, красочным, волшебным. Но в отсутствие Кая этот пейзаж словно бы поблек, утратил большую часть своей яркости. Красота лишилась своего глубинного, тайного смысла. Музыка стала набором звуков.
Хвала Судьбе, парень очень быстро вернулся обратно.
– Фух, наконец-то вырвался от них, -переведя дух, Кай подошел ко мне, обнял меня за плечи одной рукой.
– И что же они решили подарить твоей маме?
Элиец покачал головой:
– Ничего такого, о чем можно было бы сказать в присутствии дамы. Ноэль настоящий псих!
– Было бы любопытно взглянуть, -хмыкнула я.
Кай улыбнулся немного натянуто. В его глазах застыло странное выражение, словно бы он что-то скрывал от меня. С чего вдруг такая перемена?
– Что-то случилось?
– Не то чтобы… Не знаю, как тебе сказать… -в его голосе прозвучало необычное волнение.
– Что такое? Не пугай меня!
Парень явно нервничал. Но было не похоже, будто он собирался предложить мне руку и сердце или что-нибудь еще в этом роде. Это больше напоминало «На другом конце Лиссанделии у меня есть жена и трое детей» или «Мать лишит меня наследства, если я продолжу с тобой встречаться», ну, или что-то вроде того.
– Я должен тебе кое-что рассказать… но не знаю, как ты это воспримешь.
– Рассказывай, -вздохнула я.
– Не здесь. Пойдем туда, где потише, -элиец показал рукой на двойные двери, ведущие из большой гостиной в какую-то другую комнату.
Пройдя за ним в маленький зал, оказавшийся чем-то вроде выставочной комнаты, украшенной разнообразными произведениями искусства, я спросила у Кая:
– Ну, что это еще за секреты?
– Нет никаких секретов.
Элиец обернулся ко мне, в это время его внешность начала меняться, и через мгновение это был уже не он.
Передо мной стояла Касдэя.
Глава 14. Расплата
Богиня сжимала в руках лук, серебряный наконечник ее стрелы был направлен в мое сердце. Двери за моей спиной с шумом захлопнулись.
– Вот что я хотела тебе сказать. Ты не представляешь собой абсолютно ничего. Ты ничто и скоро станешь ничем совершенно. Я не представляю, что мог найти в тебе Кайэль. Могу только предположить, что это часть его игры, попытка выделиться из толпы. Маленький бунт против общественных норм и традиций. Но твое присутствие здесь — оскорбление для любой Богини. Плевок в лицо любой элийки, с которой он когда-либо встречался!
Касдэя прищурила глаза с ненавистью, ее голос дрогнул, от спокойствия, с которым она начинала свою речь, не осталось и следа. Она с трудом перевела дыхание и снова посмотрела на меня холодно, бесстрастно.