Возлюбленная бессмертного. Метка убийцы Богов

– Тебе пришелся по вкусу мой подарок? А как тебе понравились костры, которые я разожгла на вашем Пепельном Берегу?
– ее губы изогнулись в жестокой улыбке.
– Поверь, это были еще цветочки. То, что я приготовила для тебя сегодня, намного хуже. Если ты думаешь, что Кайэль сможет снова спасти тебя, как после того змеиного укуса, или оживит, как твоего отца — не надейся. Он не сможет. Не после того, что я сделаю с твоим телом!

Я не отвечала ей, не спорила, не оскорбляла, и уж конечно, не пыталась умолять о пощаде. Я уже чувствовала ледяное дыхание смерти, оно заморозило мою кровь, превратило сердце в лед. Я готовилась умереть. Мне было нечем защититься, было нечем попытаться… убить одного из Богов. Предсказания Дня Судьбы не всегда сбываются.

В жизни не всегда все кончается хорошо, как бы мы на это не надеялись. Но моя доля не так тяжела. Я люблю, и буду любить до последнего вдоха!.. Я любима.

Мне лишь до боли не хотелось покидать Кая. Мне не хотелось… оставлять его одного!

– Приготовься встретить свою судьбу, смертная!
– Касдэя натянула тетиву лука и прикрыла один глаз, прицеливаясь.

От моих щек отлила кровь, страх перед смертью, которого я так отчаянно пыталась избежать, пронзил все мое существо, и одновременно мое сердце наполнилось любовью до краев.

Кай… прости меня!

В этот момент двери распахнулись. Касдэя отпустила тетиву, в это же мгновение в ее сердце вошел кинжал, и стрела прошла в миллиметре от моей шеи.

Бледный как мел Кай стоял на пороге комнаты, вытянув перед собой руку, метнувшую смертельное оружие.

Касдэя схватилась за грудь, попыталась вытащить кинжал, но ее руки уже ослабели. Оружие загоралось белым светом в такт затихающему биению ее сердца. Изо рта Богини тонкой струйкой текла кровь. Она упала сначала на колени, затем на бок, длинные черные волосы разметались по полу вокруг нее.

В конце концов, кинжал погас окончательно, так же как взгляд девушки. Касдэя лежала на полу в неестественной позе, под ней уже образовалось целое озеро крови.

Я стояла посреди комнаты, прижав руки к груди, и не могла двинуться с места. Шок превратил мое тело в камень. Кому-нибудь стоило дать мне пощечину — может, тогда бы я пришла в себя.

Через распахнутые двери в зал заглядывали Боги и Богини, на их лицах были написаны недоумение и ужас. Они переглядывались и перешептывались друг с другом, но ближе не подходили. Кроме нас с Каем да трупа Касдэи на полу, в комнате больше никого не было.

Но вот, пробравшись через толпу, прибывающую с каждой секундой, в дверной проем вошли двое элийцев. Они встали по обе стороны от Кая, их лица были бесстрастными, а глаза — пустыми.

– Кайэль, тебе придется пройти с нами, -сказал один из них напряженным голосом.

Кай кивнул. Ему на руки надели светящиеся кандалы.

Я смотрела на все это, не веря своим глазам. Не может быть… Не может быть! Неужели они уведут его? Как такое возможно? Ведь он не сделал ничего плохого! Он просто защищал меня.

Но его повели сквозь толпу, стражники-элийцы попросили всех разойтись. Я, наконец, обрела контроль над своим телом и тут же кинулась вслед за Каем, но это не было просто, со всех сторон меня обступали гости вечеринки. Они не собирались уступать мне дорогу.

Увидев среди собравшихся свою маму, Кай крикнул ей:

– Позаботься о ней!
– но его уже подвели к одному из мостов.

Латэя была бледна как смерть. Она молча наблюдала за тем, как ее сына уводят, не пытаясь ничего сделать. Мне хотелось закричать на нее, я готова была умолять ее сделать хоть что-нибудь. Но я не могла произнести ни слова.

Стражники и их пленник уже скрылись из зоны видимости. Остальные гости стали расходиться — одни перед уходом выражали Латэе сочувствие, другие спешили поскорее убраться из дворца матери преступника.

Я слышала, что говорили окружающие меня Боги и Богини — жители Элирии и так считали Кая немного странным, и теперь все они наперебой пересказывали друг другу всякие необычные истории, выставляющие его в дурном свете. Выставляющие его убийцей, опасным и неуравновешенным. И даже не пытались говорить тише в моем присутствии. Сплетничали прямо под крышей Латэи, не потрудившись для начала покинуть дворец.

Но вот зал опустел.

Я подошла к матери Кая, сидевшей на кушетке в дальнем конце комнаты. Плечи Латэи поникли, она спрятала лицо в ладонях, и ее вид лучше всего демонстрировал всю серьезность сложившейся ситуации.

– Что с ним будет?..
– мой голос дрогнул.

Латэя подняла на меня взгляд, полный лютой, уничтожающей ненависти.

– За убийство Богини? А ты как думаешь?
– тихо и зло прошептала она.
– Его казнят. Моего сына казнят из-за тебя!
– ее шепот перешел в рычание, смешанное с болью.

Я почувствовала, как из-под моих ног начала уходить земля.

Не может быть… Не может быть!..

– Мы должны что-то сделать. Что-то же можно сделать!..

Богиня вскочила с кушетки, сжав руки в кулаки:

– Убирайся отсюда. Скройся с глаз моих, пока я тебя не уничтожила!

Я смотрела на нее, пытаясь что-то сказать, как-то повлиять на нее, заставить действовать. Ведь только она одна и может как-то остановить их, выручить Кая.

Но у меня опустились руки. Латэя его мать. Если бы она могла что-то сделать, сделала бы, не дожидаясь моей просьбы. Развернувшись, я вышла на террасу, а затем в сад. Прошла к ближайшему мосту.

Я чувствовала себя оглушенной, опустошенной, но я знала, что боль еще придет. Так же, как и страх. Сейчас все мои чувства притуплены шоком, я словно до конца не верю во все это. Но рано или поздно до меня дойдет весь кошмар, весь ужас, весь чудовищный смысл произошедшего.

И тогда я не смогу жить.

Как-то я умудрилась найти дорогу обратно во дворец. Здесь было пусто. Пусто и темно. Огромные залы рождали эхо, по их углам притаились зловещие тени. Мне не верилось, что еще каких-то несколько часов назад мы с Каем жили счастливо здесь. Все в поместье было мне до боли знакомо, каждая комната хранила сотни воспоминаний о проведенных здесь чудесных днях, наполненных любовью. Но знакомая обстановка не успокаивала меня. Наоборот. Сами стены дворца словно осуждали меня за то, что я посмела вернуться сюда одна, без него.

Пройдя темными коридорами до нашей с Каем спальни, я не узнала ее — комната показалась мне чужой. Мой взгляд наткнулся на доспехи Кая, сложенные в одно из кресел. Мое сердце пронзила острая боль. Отвернувшись, я несколько раз вдохнула и выдохнула. Сняла с себя одежду, легла в кровать. Уставилась на серебристый полог невидящим взглядом.

Чувство опустошенности быстро отступало. Боль накатывала на меня волнами, я тонула в ней, я не могла вздохнуть от невыносимого чувства вины. Мое сердце раздирал безумный страх.