Возлюбленная Тримаррского палача

– Пойдем, пока не подали экипаж покажу тебе детскую площадку.

Илзе положила ладонь на сгиб локтя Кэса. Гарвести вывел возлюбленную из столовой через малый, боковой ход.

– Очень запутанная планировка,- негромко произнесла Илзе.

– Со временем привыкаешь. Ты достойно держалась, моя маленькая смелая птичка,- Кассиан на мгновение привлек к себе зардевшуюся девушку и поцеловал в охотно подставленные губы.

– Это было невыносимо,- Илзе прижалась к Кэсу. – Твоя мама такая…Недосягаемая. Настоящая леди, холодная, отчужденная. Она много знает и быстро думает, как миссис Эдингтон. Они чем-то похожи. Не внешне, и даже не поведением. Чем-то внутри.

– Воспитанницы одного пансиона,- Гарвести разжал руки и мягко направил Илзе в сторону малого выхода в сад. – Что? Высокородные эллы воспитываются в пансионах. Ранний подъем и учеба. Ты ведь замечала это по нашим студентам? Вот так. На Земле есть детские сады, школы – здесь тоже самое.

– Наверное ты прав. Вот только про устройство Земли я очень мало знаю. Кэс, о чем ты молчишь?

– Это причинит тебе боль. Подожди немного, ладно? Я проверю, и если все подтвердится тут же тебе скажу.

– Кэс, ты не любитель всякого рода женских романов,- Илзе поправила волосы,- но я порой читаю. И вот от таких вот недомолвок потом происходят ужасные вещи. Пожалуйста, скажи мне.

– Твой отец может быть жив,- Кассиан открыл перед мисс Эртайн дверь.

Илзе вышла, по инерции сделала несколько шагов и резко развернулась. По лицу было не понять о чем она думает. Сжав кулаки куратор выдохнула:

– Насколько точно?

– Пятьдесят на пятьдесят, поэтому я и не хотел говорить. Пока рано строить предположения. В одном уверен, это явно не способ избавиться от тебя.

Илзе неловко улыбнулась и пожала плечами. Ей не довелось оплакать отца – подтертая память не способствует скорби. И сейчас…Тот клубок чувств свернувшийся в груди было сложно описать. И радость и гнев, надежда и страх. Любопытство и обида. Бросил, но почему? Не писал, не появлялся, не боялся за нее. Уж ему-то должно было быть прекрасно известно о местных порядках.

– Пойдем проверим, может уже готов экипаж? Не хочу ничего смотреть.

– Хорошо. Только глупостей не наделай.

– Каких, например? – почти безразлично спросила Илзе.

– Поиски отца.

– М-м-м, отличная идея. Я не знаю имени, внешности, только глаза. Надо поспрашивать у эллов на улицах,- съязвила мисс Эртайн. И тут же погладила Гарвести по плечу,- прости. Я нервничаю и отрываюсь на тебе. Прости.

– У меня не простая семья,- улыбнулся Кассиан.

– Я бы хотела жить так далеко от них, как это возможно,- отстраненно произнесла Илзе. – И после обеда с миледи Гарвести я вернусь в свой дом.

– Здесь безопаснее,- Кассиан показал на узкую тропку.

– Верю и знаю,- откликнулась Илзе. – Вот только я тут тенью стану. Твои родители подавляют. Это твои мама и папа. Для меня это милорд и миледи не привыкшие к чужому мнению. А у меня оно есть. И сегодня впервые в жизни мне пришлось это доказывать.

Илзе остановилась. Она искала слова, чтобы объяснить Кассиану свои чувства.

– В институте мне всегда удавалось уйти,- наконец произнесла она. – Не спорить и сделать по своему. Но здесь так не выйдет. И есть только два пути, подчиниться или уйти. Я предпочту уйти.

– Я уже уходил,- Кэс взял Илзе за руку. – Не сказать, что это сильно мне помогло. Но жить в доме мы не будем. Потерпи пару дней, прошу.

– Хорошо,- Илзе сморгнула слезы и скромно улыбнулась. – Как скажешь.

Илзе склонила голову на бок и протянула руку позволяя Кассиану помочь ей подняться в карету. И в этот момент она была очень похожа на его мать. Пустое, холодное выражение лица и вежливая улыбка.

***

Марта последний раз провела расческой по волосам. Достала бусы. Четыре нитки жемчуга. Первую Мартин подарил ей до свадьбы, вторую после. Третью и четвертую она купила сама. В день когда он умер, и в день когда умер другой мужчина. Исполнитель.

Стук в окно заставил женщину улыбнуться. Черная птица, птица у которой нет названия. Хотя сама миссис Эдингтон всю жизнь звала его Драк.

– Здравствуй, мой хороший,- Марта открыла окно и впустила черную птицу. – Тебя ждет вода и зернышки. Я вымочила их в эле, как ты любишь.

Иногда Марта позволяла себе небольшую слабость. Закрыть глаза и представить, что следом за Драком пришел и Мартин. И вот-вот на плечи лягут его сильные и твердые ладони. Прилипчивый дракон любил покусывать ее за кончик уха. А она делала вид что ей это не нравится.

– Дои-грит,- вздохнула миссис Эдингтон,- если бы только он был жив. Илзе? Что-то грустная девочка идет.

Марта перегнулась через подоконник, но кусты закрывали дорожку. Так что женщине оставалось гадать, показалось ли ей или куратор Эртайн и правда вытирала глаза.

– Что ж, навязчивость – мое втрое имя.

Прическу Марта навела на голове за минуту. Подмигнула Драку и вышла в коридор. От ее дома до дома Илзе была короткая тропка. Которой женщина и воспользовалась.

Прежде чем постучать миссис Эдингтон просто толкнула дверь. И обнаружила что юная коллега оставила ее открытой. Неужели настолько расстроена.

– Илзе, девочка, ты дома? А я иду, смотрю и ты идешь! Какое совпадение подумала я, и решила к тебе зайти,- преувеличенно жизнерадостно произнесла Марта.

– Заходите, отчего нет? Будто у меня мнение есть,- безразлично произнесла выглянувшая в коридор Илзе.

– Да и правда,- кивнула Марта. – Мнение вещь такая, двойственная. Я вот чужого мнения не слушая и знать не хочу. Так и меня порой знать не хотят. Хотя мне все равно. Круговорот, однако.

Миссис Эдингтон всегда думала, прежде чем что-то сказать. Отпустить ли едкую остроту или просто саркастически пройтись по чужому промаху. Но сейчас она говорила не следя за собой. Видела, что Илзе слишком глубоко в себе.

– Вы могли бы помочь мне уложить волосы? – с легкой, отсутствующей улыбкой произнесла профессор трав и эликсиров.

– Кто бы мне их уложил. Не можешь справиться с волосами – брей на лысо и крась кожу. Иди сюди, не буду же я наклонятся лишний раз? Поговаривают Лармайер выкрасился в голубой и строит глазки Данборту. Последний пока сопротивляется.

Глаза молодой грязнокровки округлились. Миссис Эдингтон даже порадовалась, что они так и останутся выпученными.

– Я пошутила,- тут же подняла руки старуха. – Давай, рассказывай свои беды. Я хоть посмеюсь.