Возлюбленная варвара

В очередной раз, когда Аехако возвращается обратно туда, где я плетусь в хвосте, он сбрасывает ношу, которую несет.

— Иди сюда, — говорит он. — Оставшуюся часть пути я понесу тебя на спине.

Его слова заставляют меня зашипеть. Понесет на спине? Он что, серезно? Моя гордость оскорблена, но суть этой миссии ведь совсем не в гордости, не так ли? Я бы с удовольствием разделась совсем до гола и облизала ноги всех одиноких инопланетян на этой планете, если бы это гарантировало, что маленькие зеленые человечки не представляют угрозу.

Так что, сделав маленький вздох, я киваю в согласии.

— Ладно. Давай сделаем это.

— Осторожнее с моим хвостом, — он подшучивает надо мной.

Не успев даже договорить, он шлепает им меня по ногам, как большой, игривый кот. Приподняв бровь, я смотрю на него и лишь качаю головой. Даже при всем этом стрессе, трудно стереть улыбку с лица Аехако. Хотелось бы мне быть такой же добродушно-веселой, как он. Даже без всех этих тревог из-за похищений инопланетянами, я всегда была из серьезных.

До сих пор не понимаю, что он во мне нашел.

Он приседает низко в снегу и похлопывает себя по бедру.

— Сними свои снегоступы и ставь сюда свою щуплую человеческую ножку.

— Я поставлю ее тебе в яйца, — бормочу я себе под нос, снимая снегоступы. — Щуплую человеческую, ну конечно.

От восхищенного смеха Аехако мне становится лучше, и я забираюсь ему на спину и обхватываю его шею руками. Он поднимает мои бедра, а затем подхватывает наши сумки, по одной в каждой руке, из которых одну бросает Хэйдену, когда бежит, наверстывая упущенное.

Ну конечно, выглядит, будто это легко.

Хэйден поворачивается и окидывает Харлоу угрюмым взглядом.

— Тебя тоже нужно нести, человек?

— Я в порядке, — говорит она, взваливая на плечи свою сумку и приспосабливая ее. — Я могу продолжать идти.

Я завидую кажущейся бесконечным запасам сил рыжеволосой девушки. Мне ненавистно, что я единственная, с который надо нянчиться.

Словно читая мои мысли, Аехако сжимает мое бедро и говорит так тихо, что его слышу только я:

— Скорее всего, она просто не хочет быть рядом с приятной личностью Хэйдена дольше, чем нужно.

Я подавляю желание рассмеяться.

Странное чириканье слышится совсем рядом, и я оглядываюсь вокруг, выискивая птиц.

«Обновление информации о погоде?» — произносит мой переводчик.

Я напрягаюсь. Это было не чириканьем птиц. Это был один из Маленьких зеленых человечков.

Больше чириканья отдается эхом в моем переводчике. «Бури стабилизировались. В самом скором времени найдем посадочную площадку для приземления».

«Ищите грузовой трюм. Если те, кто находятся в стазисе, все еще там, можем их вернуть».

«Приземлимся рядом с ним».

— Что случилось? — Аехако оглядывается на меня через свое плечо.

Мне требуется всего лишь миг, чтобы осознать, что я сжимаю его шею так сильно, что практически душу мужчину. Я расслабляю свою хватку, хотя чувство тревоги по-прежнему не отступает.

— Они возвращаются. Буря прошла, и они хотят приземлиться.

— Тогда мы должны поспешить, — говорит Аехако. Он обращает взгляд на Хэйдена, и мужчина кивает головой. Прежде чем Харлоу успевает возразить, ее перебрасывают через плечо как мешок с картошкой, после чего оба инопланетянина срываются с места, побежав по снегу со скоростью намного быстрее, чем наши человеческие ноги вообще могут двигаться.

По мере того, как все больше инопланетной болтовни утихает, я могу лишь надеяться, что мы доберемся туда, прежде чем они поймут, что переводчик находится даже не близко со старым грузовым трюмом, и отправятся на мои поиски.

Я сейчас же хочу избавиться от этой штуки в моей голове.

***

Несмотря на то, что ша-кхай — наши синие инопланетные друзья — называют его Пещерой Старейшин, на самом деле это космический корабль. Около трехсот лет тому назад они потерпели здесь крушение так же, как и мы, и со временем утратили знания по использованию их собственной технологии. Корабль все еще там, а компьютер функционирует. И если когда-то давно у них имелась развитая передовая технология, чтобы иметь рабочий космический корабль, надеюсь, что у них также имеется своего рода рабочее медицинское оборудование, которое может извлечь из меня эту штуку.

Сейчас? Я готова отрубить себе ухо, лишь бы избавиться от нее. Имплантат ощущается словно якорь, отягощающий меня беспокойством.

Я чувствую облегчение, когда на горизонте появляется заснеженное широкое пространство корабля. Оно огромное, как гигантская, чересчур плоская гора. С одной стороны я вижу вход в «пещеру». Он представляет собой безопасность, даже несмотря на то, что я слышу, как сквозь переводчик проникает очередная последовательность чужеродных чириканий.

— Быстрее, пожалуйста! — я сдавливаю шею Аехако, как только в небе над головой молниеносно пролетает мимо что-то яркое. Оно не летит в этом направлении… пока еще нет. Впрочем, это еще не значит, что этого не будет.

Аехако прибавляет ходу, а я цепляюсь за его спину. Бегом на самой максимальной скорости он направляется прямо ко входу в корабль. Хэйден несется за нами по пятам.

Как только мы приближаемся, я вижу округлую входную дверь. Она темная и по всей поверхности покрыта льдом, но внутренняя часть расположена в глубине. Дверь, которая сама по себе установлена высоко, окружена снегом, скрывающим любые следы. Мы забегаем внутрь, и я вижу там имеющиеся задние двери, плотно укрепленные закругленными стенами.

— Мы можем запереть эту дверь? — спрашиваю я в полном отчаянии. Чириканье наполняет мое ухо до такой степени, что от тревоги начинаю сходить с ума.

— Мя се фах-рее, — громко объявляет компьютеризированный голос.

«Последовательность запечатывания входа запущена», — говорит мне переводчик.

— Что он говорит? — спрашивает Харлоу, соскальзывая со спины Хэйдена.

Аехако осторожно отпускает меня, вытаскивает из-за пояса один из его костяных ножей и поглядывает на небо.