Возмездие. Никогда не поздно

Хозяин провел его в гостиную и предложил место за длинным столом, сервированным местным вином и фруктами. На его дальнем конце нашел себе место ноутбук и аудиоколонки.

– Вина? – предложил он.

Андрей не стал отказываться, но только пригубил напиток и поставил бокал на стол.

– Вы пришли ко мне без рекомендации, иначе рекомендатель предупредил бы меня о вашем визите.

– Верно.

– Кто вам дал совет обратиться ко мне?

– Поисковая машина, – ответил Маевский. – За время сотрудничества с секретариатом вы обзавелись множеством связей, и они позволили вам вести довольно спокойную жизнь посредника. Некоторые называют вас диспетчером, и я не могу не согласиться с ними: вы действительно являетесь связующим звеном в розыскном деле. Число агентов, с которыми вы работаете, вплотную приблизилось к двадцати. Со временем вы упростили свою работу, прислушавшись к своему внутреннему голосу и опыту. Вас перестали интересовать детали дел того или другого клиента: исключительное право на личную информацию клиента вы передали непосредственно агентам, а сами довольствовались общей оценкой.

Станичич удивленно вскинул брови. Даже он сам не смог бы так коротко, но емко охарактеризовать себя.

Он обосновался в Дубровнике, этом туристическом центре Хорватии, и вел неспешный образ жизни. Его агенты не были стеснены какими-либо «военными» условностями. Они пили виски, водку, курили дорогие сигареты, играли в бильярд на деньги, не скрывая своей принадлежности к разведсообществу, но и не выставляя ее напоказ.

– Собственно, за установку связи клиента с агентом ответственности вы не несете, – закончил Маевский.

– Я заработал эту привилегию, – ответил Грегор, прикуривая тонкую сигарку и окутываясь ароматным синеватым дымом. – Когда-то я пахал, как вол. Мой дом трижды пытались поджечь, а меня убить – родственники тех палачей, которых я отправил за решетку. Я кровью и потом заработал себе имя, и оно сейчас кормит меня.

– Жить там, где работаешь, ваша мечта?

– Да. Здесь райский уголок, другого такого на земле нет.

Грегор удивился той легкости, с которой журналист вытащил из него «немного личного», о чем он никогда не говорил с клиентами.

Маевский прочел вопрос в глазах собеседника и ответил на него:

– Я ваш коллега.

– То есть…

– У меня есть клиентка, попросившая меня об услуге. У вас есть агент. У меня есть опыт переговоров, у моей клиентки такого опыта нет.

– Интересы вашего дела лежат в Хорватии?

– Исключительно в Хорватии. Мы рассчитываем на русскоговорящего агента. Еще лучше, если агент будет русским. Но рассчитывать на это…

– Характер задания?

– Поиск человека.

– Хорошо. Вы сказали, что не можете рассчитывать на русского агента. Вам повезло.

– Неужели?

– Да.

– Кто он, сорвиголова?

– Сейчас он в творческом отпуске, – ушел от прямого ответа Станичич и добавил: – У него академический отпуск. Он сдал работу и сейчас, насколько мне известно, свободен.

– Его академотпуск имеет временные рамки?

– Как и все в этом мире, – кончиками губ улыбнулся хорват.

– И все же – кто он?

– Универсал. Свободный агент, фрилансер. Воевал на стороне хорватов, выполнял задания здесь, в Черногории, даже в Италии…

– Когда и где моя клиентка сможет поговорить с ним?

– В ночном клубе «Магелланово облако». Вход свободный. Агента зовут Тим. Вы найдете его в клубе после полуночи. Я предупрежу его. Как выглядит ваша знакомая?

– Она азиатской внешности.

– О’кей. Значит, Тим легко узнает ее.

– Вы сказали, его зовут Тим? Он точно русский?

– Можете не сомневаться. Его полное имя – Тимофей. – Станичич поднялся: – Было приятно познакомиться, Андрей.

«Да, он действительно похож на диспетчера», – подумал журналист, прощаясь с хорватом. В его руках связи, и он ничем не рискует, занимаясь сводничеством. Когда узнает о смерти Лебедева, то постарается побыстрее забыть, как его имя, так и имя своего гостя, которое он произнес с небольшой задержкой.

В гостиничном номере Маевского поджидали два человека. Пространство комнаты было заполнено ревностью, помноженной на подозрительность одного из них.

– Ну, что? – спросил Биленков, едва Маевский перешагнул порог номера.

Журналист устало проговорил:

– Я отвечу так, как отвечал на этот вопрос мой отец.

– И что он отвечал?

– Ничего. Что у тебя за щеками – теннисные мячи?

– Мне надо было идти к Станичичу-чу! – со злостью сплюнул себе под ноги Биленков.

– Мы уже обсасывали эту тему, чего ты снова прицепился к ней?

– У меня руки чешутся! Вы двое, – сверкнул Виктор глазами на Ким, – будете вместе, при деле, а я…

– Придет и твой черед.

– Ты что, в очередь меня поставил, придурок?

– Остынь! – прикрикнул на него Маевский.

Биленков остывал долго, как утюг, у него из ноздрей только что пар не валил.

– А теперь извини, – продолжил Андрей, – нам с Юонг нужно выучить легенду. Лебедев или Андреасов, а еще я не исключаю, что на встречу с Юонг они придут вдвоем, раскусят девушку, если услышат фальшь в ее голосе. Она должна быть убедительной. Мы не в России. Здесь мы чужие, за нас никто ломаного гроша не даст.

– Это понятно, понятно. Ты говорил, у тебя есть пара адресов, где можно разжиться оружием.

– Я так не говорил.

– Ну, купить, какая, на хрен, разница? Пока вы тут корпите над «легендой»…

– Мы пойдем вдвоем, – поставила условие Ким. – «Легенда» – не волк, в лес не убежит.

– Идите, – махнул рукой Маевский. – Валите! Катитесь ко всем чертям! – И когда Биленков встал, прикрикнул на него: – Сядь на место! У тебя одно оружие на уме. Но зачем оно тебе, если я не приведу тебя к цели, орехи колоть?

– Теперь меня послушай. Раньше надо было «легендой» заниматься, хотя бы в пути. А вы что делали? Пялились друг на друга, вальсировали под стук колес, и все.

– Я так не думаю. Материал, выложенный на месте, усвоится быстрее и легче, на военном языке это называется «вскрыть пакет» – тебе ли этого не знать. Считай, я отрезал Юонг все пути к отступлению. Вот этим я и руководствовался. Наша задача – заманить Лебедева и Андреасова в подготовленное нами место. Мы должны создать условия, при которых окажемся в выгодном положении, а у нашего противника таких преимуществ не будет! – Маевский перехватил ироничный взгляд Билла. – Ну, и чего ты скалишься? Я не военный стратег, как ты.