Возьми меня на поруки
Шрифт:
Парень молчал, словно испытывал мое терпение. У меня стали зябнуть ноги, и в конец испортилось настроение.
— Глеб, ну пожалуйста, сделай меня женщиной! Тебе же это не трудно. И я знаю, ты любишь творить добрые дела.
— А ты точно не будешь ни о чем жалеть? — его руки вновь и с жадностью заскользили по моему телу.
— Конечно, нет.
— Ладно! — Глеб сказал это таким самодовольным тоном, что сразу стало ясно: ломался он исключительно для виду. — Раз ты очень просишь…
Парень еще раз поцеловал меня, а потом распахнул дверь в комнату:
— Но все будет при свете.
Я
— Я хочу смотреть на тебя, а не только трогать. Хочу видеть твое лицо.
И мы все-таки занялись любовью. Было немного больно, но лишь поначалу. А еще Глеб обрушил на меня столько нежности, что на мгновение мне показалось… Впрочем, неважно. Не стоит себя обманывать.
Когда все закончилось, мы долго лежали обнявшись, и Глеб гладил меня как котенка:
— Моя красивая, нежная девочка. Мой маленький луговой цветок…
— Ромашка?
Он на секунду задумался, а потом замотал головой:
— Нет! Одуванчик. Пушистый, похожий на солнце одуванчик.
47
Когда я стала одеваться, Глеб вдруг сказал, что никуда меня сегодня не отпустит.
— Мало ли, что у тебя там в голове щелкнет, — ухмыльнулся он, притянув меня к себе. — Вам, девочкам, в первый раз нужно море нежности и внимания, иначе вы обрастаете комплексами. В общем, я всегда ответственно отношусь к порученному делу, так что хочу быть рядом, чтобы проконтролировать твое состояние.
Эта его речь меня развеселила. Но, конечно, я и не подумала отказаться от «моря нежности». Только по телефону предупредила маму, что ночую не дома.
— Чем займемся? — спросила я, отложив смартфон.
— Пойдем где-нибудь перекусим, а потом будем втыкать в телек, как пожилая супружеская пара, — он так на меня посмотрел, что сердце чуть не остановилось. Но я тут же отвернулась и сказала себе мысленно: не выдумывай, Ксюша! Ты принимаешь желаемое за действительное.
Мы поужинали в ближайшем кафе, а когда вышли оттуда на улицу, начался дождь.
— Добежим до дома, или взять такси? — на лице Глеба отразилась растерянность.
— Но дождь ведь не сильный! Давай погуляем, — мои губы сами собой расплылись в улыбке. — Я обожаю вот такую погоду.
Глеб тоже улыбнулся, взял меня за руку, и мы стали бродить по улицам, подставляя лица колючей мороси.
В одном переулке нам встретилась девочка лет десяти. Она стояла под дождем и дергала туда-сюда бегунок складного зонта. Дергала и пыхтела.
— Подожди! — сказала я Глебу и тут же пошла к ребенку. — Что случилось?
— Не раскладывается, — вздохнула девочка и убрала с лица мокрую рыжую прядь.
— Может, я смогу помочь? — я забрала у девочки зонт и тоже стала ерзать бегунком туда-сюда, но фиксатор почему-то не щелкал.
— Дай мне! — Глебу явно надоело дожидаться меня в стороне.
Он выхватил у меня непутевый зонт и попытался приложить к механизму больше силы — раздался странный скрежет, а из купола зонта вылезло пару спиц.
— Черт!
Я зажала
рот, чтобы не расхохотаться.— Сломался? — ахнула девочка. — Дядя, ну вы даете!
— Блин, извини, ребенок! — Глебу явно стало неловко. — Но ты не переживай: мы прямо сейчас купим тебе новый. Где у вас тут зонты поблизости продают?
Девчонка вжала голову в плечи и тут же отступила на два шага назад:
— Вы извращенец, да? А мне мама, кстати, не разрешает с чужими разговаривать.
— Он не извращенец, — заступилась я, но девочка все равно дала деру.
— Стой! — закричал Глеб, размахивая сломанным зонтом. — Давай я тебе хоть денег дам.
Он попытался догнать девчонку, но она с визгом бросилась от него еще быстрей. Глеб снова чертыхнулся, а потом вернулся ко мне. Я уже не могла сдерживаться и хохотала в голос.
— И чего ты смеешься? — возмутился парень и легонько хлопнул меня злосчастным зонтиком по ягодицам. — Чего смеешься? Ведь все из-за тебя. У меня раньше и в мыслях не было приставать на улице к маленьким девочкам.
Я театрально плюхнула одну руку на грудь и взмолилась:
— Ах, простите, сударь, что так дурно на вас влияю.
Он выкинул зонт в урну и обнял меня за талию:
— Это называется женское коварство. Я-то думал, что прививаю полезные привычки милой скромной девочке, а оказалось, что перевоспитывают меня.
— У меня и в мыслях не было тебя воспитывать.
— Я знаю.
Глеб поцеловал меня нежно-нежно, а я прижалась к нему всем телом.
— Как ты думаешь, когда нам будет можно второй раз? — мне было неловко спрашивать, но любопытство распирало.
— Наверное, лучше подождать, — сказал он без капли уверенности. — Ну, хотя бы до завтра.
И мы подождали. Почти. Часов до трех утра. Второй раз оказался даже лучше, чем первый, а утром случился не менее волшебный третий раз. И мне даже удалось попрактиковаться в откровенных ласках. А потом мы снова долго лежали в постели, сжимая друг друга в объятьях.
— Я должна тебе кое в чем признаться, — сказала я, набравшись храбрости.
— Слушаю!
— Не уверена, что в ближайшие две недели мне удастся закрутить с кем-то роман. Я с самого детства очень тяжело привыкаю к новым людям. Тем не менее мне хочется, чтобы ты выиграл пари, потому у меня есть одно предложение. Давай просто договоримся с кем-нибудь, чтобы он пару месяцев изображал моего парня.
— Интригующее предложение, — хмыкнул Глеб. — Но и мне есть в чем признаться. С некоторых пор меня прямо трясет, когда я вижу рядом с тобой других мужчин. К примеру, в пятницу я весь вечер боролся с желанием придушить Белова. А ведь он мой друг.
— Хм… а вчера ты довольно спокойно дожидался другого своего приятеля, — напомнила я.
Глеб улыбнулся:
— Это был воображаемый друг. Мне хотелось провести вечер с тобой, вот я и пообещал тебе свидание вслепую.
— То есть ты с самого начала собирался меня соблазнить?
— Подожди! — он шутливо нахмурился. — Вообще-то, это ты затащила меня в постель. Забыла? Я и не предполагал, что ты с порога начнешь раздеваться.
— Так я и поверила! — я изобразила возмущение, но, на самом деле, внутри меня все клокотало от радости. — Значит, ты ревнуешь… Но почему?