Возьми меня на поруки

Ужасно хотелось, чтобы он сказал, что я ему нравлюсь. Но Глеб только плечами пожал:

— Понятия не имею. Но даже если какой-то парень будет лапать тебя только для виду, боюсь, мне захочется его убить.

— И что же нам теперь делать с пари?

— Даже не знаю, — Глеб демонстративно задумался. — Есть, конечно, одна идея, но не уверен, что она тебе понравится.

— Боже! Что за идея? Выкладывай!

— Я сам мог бы побыть твоим парнем.

— Понарошку?

Он плотоядно ухмыльнулся и погладил меня по бедру:

— Ну как сказать…

48

После романтичных выходных мне было очень тяжело вливаться в трудовую рутину. Все мысли о работе бесцеремонно вытесняли воспоминания о ласках Глеба. Иногда я просто зависала, откладывала все свои бумажки и несколько минут сидела неподвижно, глядя прямо перед собой. А это не лучший, вообще-то, способ вести тренинг. Впрочем, выпадала из реальности я не только на занятиях, но и под чутким взглядом руководства.

Из сотой по счету серии приятных флешбеков меня вывел именно вопрос начальницы:

— Ксения Витальевна, вы идете обедать?

— Да, конечно! — я тряхнула головой и поднялась из-за стола.

Начальница обрадовалась (она любила компанию), поправила прическу и довольно бодро зашагала в столовую. Я, как верный паж, засеменила за ней. Эх, быстрей бы вечер! Быстрей бы снова увидеть Глеба.

— Отлично выглядите, Татьяна Борисовна! — поприветствовала начальница женщину, хлопочущую на раздаче. — Чем сегодня будете нас потчевать?

Все работники кухни вдруг замерли и уставились на нас. А сама Татьяна Борисовна глупо захихикала:

— Гречкой будем потчевать, с мясом, — она тут же достала откуда-то уже приготовленную порцию и заботливо посыпала ее укропом.

— Берите сначала вы, — вежливо уступила мне очередь Римма Федоровна.

Я протянула руки к тарелке, но Татьяна Борисовна сразу побагровела и отодвинула ее от меня:

— Это не для вас, Ксения Витальевна. Для вас — вот, — она взяла со стола другую тарелку и быстро наполнила ее кашей. — Кушайте, не обляпайтесь.

— Спасибо! — меня немного покоробила разыгравшаяся сцена, но я почти сразу выбросила ее из головы.

Мы с начальницей взяли себе вилки и сели за один из свободных столов. Тут же откуда-то прибежал директор и занял место неподалеку от нас. Он ничего не ел, только немного нервно отхлебывал компот из высокого стакана и прожигал Римму Федоровну взглядом. Впрочем, глазел на нее не он один. Я вдруг с удивлением отметила, что все вокруг побросали свои дела и следят за моей начальницей. Что бы это значило?

Римма Федоровна съела примерно половину порции, а потом, придвинувшись ко мне, спросила сдавленным шепотом:

— Ксения Витальевна, а вам не кажется, что наш директор как-то странно на меня смотрит?

— Кажется, — кивнула я. — Он и правда скоро прожжет в вас дыру.

— Может, он в чем-то меня подозревает?

— Вас? — я даже рассмеялась. — Да в чем вас можно подозревать? В нечестном судействе очередной игры КВН?

Римма Федоровна съела еще пару ложек каши, а потом уставилась на директора с раздражением:

— Дмитрий Петрович, может, уже прекратите поедать глазами мою гречку? Если так хочется, возьмите себе порцию, я же не последнюю доедаю.

Директор смутился:

— Что вы, Риммочка! Э… Федоровна! Я не голоден.

Начальница хмыкнула. Она без всякого аппетита затолкала в себя еще чуточку каши, а потом уставилась на остатки с подозрением:

— Что-то Татьяна Борисовна мне сегодня слишком много положила. Я, пожалуй, не буду доедать, — она вздохнула и отодвинула тарелку в сторону.

Бам! Это директор вскочил на ноги, опрокинув табуретку. Римма Федоровна схватилась за сердце:

— Дмитрий Петрович! Вы зачем так пугаете?

— А вы почему не доедаете? — лицо директора покрылось красными пятнами. — Люди старались, готовили, а вы… Вы…

— Просто не лезет больше! — Римма Федоровна немного стушевалась.

— Да как же так можно-то? — директор воздел руки к потолку и затряс ими как ненормальный. — Вы издеваетесь надо мной, что ли? Немедленно доедайте гречку!

— Что с ним? — начальница испуганно посмотрела на меня.

Я пожала плечами:

— Не знаю.

— Немедленно все доедайте, Римма Федоровна! — строго закричала вышедшая в зал повариха. — Вам надо хорошо кушать, а гречка, между прочим, повышает гемоглобин.

— У меня и так с гемоглобином порядок, — робко возразила начальница.

Из окошка для грязной посуды высунулась пожилая посудомойка:

— Ничего страшного, все равно ешьте! — для пущей убедительности своих слов она показала рукой, как надо орудовать ложкой. — Давайте, Риммочка! У вас там еще много места.

— Кажется, у них тут групповое помешательство, — пробормотала Римма Федоровна, но тарелку с гречкой обратно все же придвинула. Женщина задумчиво поковыряла ложкой остатки порции, а потом что-то в каше привлекло ее внимание.

— Постойте! А это что? — начальница разгребла холмик крупы и выудила оттуда какой-то металлический предмет. — Это кольцо?

— Врубай! — кому-то крикнула повариха, и зал вдруг наполнился «Калинкой-малинкой».

— Что здесь происходит? — начальница побледнела и посмотрела на меня так, словно ждала разъяснений. Но я и сама была в тупике.

Директор подошел к нашему столу и покачал головой:

— Вы же говорили, что любите красивые жесты, вот я и подумал… — он многозначительно хрюкнул, а потом плюхнулся у ног своего зама на одно колено. — Римма Федоровна. Риммочка. Жемчужина моего сердца. Согласны ли вы умереть со мной в один день?

Щеки начальницы покрылись девичьим румянцем.

— Умереть в один день? — переспросила она, заметно разволновавшись. — А какого числа? У меня просто отчет по патриотическому воспитанию не доделан.