Возьми меня в долг

— Какого чёрта?! — горланит так сильно, что, если бы я сейчас не был занят рассматриванием этой сладкой картины, оглох. — Совсем безрукая?! Знаешь, как долго я её искала!

Виола, поняв, что сделала, вскакивает с места. Взгляд расфокусирован. Ноги не держат. Стискивает бёдра, пока игрушка продолжает вытворять с ней безумие. Вот такой она мне нравится ещё больше. Беспомощной. Краснеющей.

— Простите! — восклицает. Но не от вины. А от чувств, которые сейчас пытают её тело. — Я-я не знаю, как это в-вышло…

Издаю лёгкий смешок.

Забавно.

Как на зверушку немыслимую смотрю.

Но завораживает.

Грудь нервно вздымается от тяжёлого дыхания. Губы пухлые, искусанные, которые она продолжает облизывать. Несмотря на то, что Оливия стоит перед ней и ругает.

— Тебя вообще можно к чему-то допустить?!

Стискивает вместе бёдра. Сжимает. Пытается унять это чувство между ног? Рано, ещё слишком рано…

— Д-да, просто…

Голос дрожит, а пальцы сминают передник.

Свободной рукой беру подушку. Накрываю стояк. Необязательно, чтобы моя жена его видела. Мне, в принципе, насрать, что она думает. Я могу иметь любовницу, ведь мы оба знаем условия нашего брака.

Поэтому…

Я без стеснения врубаю режим посильнее. И вот здесь… Начинается самое интересное.

Глава 16

Виолетта

Я не могу стоять на ногах. Тело горит, полыхает. Ноги подкашиваются, а мне хочется закричать. Во всё горло, во всю силу. Лишь бы выплеснуть все скопившиеся эмоции внутри.

Подонок!

Тварь!

Как так можно?!

Он издевается!

Мучает меня прямо перед своей женой, которая теперь хочет стереть меня в порошок! А я хочу сделать это с ним!

Потому что это невозможно! Хочется упасть на колени, сжать крепче стенками лона эту игрушку и просто кончить!

Я чувствую, как влага вырывается наружу. Губы все мокрые. Мне нужны, мать его, тупые салфетки!

Потому что между бёдер… Будто воды разлили. Стекает по ногам, коже, делает ещё хуже.

И когда этот шарик ускоряется…

— Простите ещё раз! — взвизгиваю, проклиная этого урода всеми словами, что знаю. На трёх-четырёх языках. Причём на тех, на которых знаю только ругательства. — Я отработаю!

Мне и так горбатиться в этом доме целую вечность!

Телефонный звонок меня спасает.

Оливия хватается за смартфон. Но перед этим мажет ненавидящим взглядом. Выслушивает собеседника и кивает. Благо она отворачивается. Потому что в этот момент…

Мне просто хочется сдохнуть. Внутри всё пылает, накаляется. Внизу живота настоящая агония. Держусь за тумбу и вдыхаю побольше кислорода. Задыхаюсь.

И, когда я чуть расслабляюсь, она оборачивается. Я подскакиваю, выпрямляюсь, как солдатик.

Встречаю её агрессию лицом.

— Так, ладно. Тебе повезло. Соберёшь здесь всё до моего приезда, — её слова проникают сквозь туман возбуждения. Я сама не понимаю, как так вышло. Но эти ощущения… Довели меня до такого состояния. До ватных ног. Сбивчивого дыхания. — Александр, не забудь, что к нам завтра на ужин придут гости. О, кстати… Виолетта.

Закусываю щёку до крови. Да почему она не уходит?!

— Побудешь завтра официанткой. Как раз отработаешь часть за вазу. Поняла? — я, честно, её не слышу. Только усердно киваю. Лишь бы отстала. А я убежала и вытащила эту штуку между ног. И всё равно мне на угрозы Рихтера! — Отлично. Рихтер, я ушла!

Я не замечаю, как она это делает. Только разворачиваюсь и убегаю, наплевав на Рихтера. Забегаю в первую попавшуюся тусклую комнату и опираюсь спиной о стену. Ныряю ладонью между ног и морщусь, когда влага обволакивает пальцы.

Мама…

Я будто позорно описалась, но нет…

Хватаюсь за хвостик игрушки и, несмотря на то, что она продолжает работать, рывком вытаскиваю из себя. Чувствую вмиг нахлынувшее облегчение и сползаю на пол.

Больше не в силах держаться на ногах. Не могу. И встать теперь тоже. ТАМ… самый настоящий пожар. Как и внизу живота.

Только здравый смысл не даёт мне сейчас потянуться ладонью туда, между складок, и не обхватить клитор пальцами. Доставить самой себе удовольствие.

Нет, я не буду…

Не буду…

Сжимаю ладони в кулаки. Стискиваю зубы и встаю на четвереньки. По-другому — не могу!

Дверь неожиданно и резко распахивается. Я вижу тёмные ботинки, ступающие на ковёр, и тут же вскакиваю с пола.

И плевать, что я не могу нормально стоять! Отхожу на несколько шагов назад. Опираюсь о комод. И почему эта комната такая маленькая!

Но мне плевать! От него бы убежать. От его взгляда. Серого, яркого, но в то же время тёмного, ужасающего. Испепеляющего и пронзающего до костей.

— Я же говорил, что самой тебе вытаскивать нельзя.

Его голос приглушённый. Тихий. Опасный.

Как в первую нашу встречу. Он ведёт себя, как затаившийся хищник, который вот-вот накинется и разорвёт мне шею.

А мне страшно. Потому что я и сама понимаю, зачем он сюда пришёл.

— И что теперь? — я помню его фразы про… Мама… Связывание и подвешивание. Он правда со мной это сделает? Оттрахает сильнее, чем сейчас, чуть не свергнув меня в ад одним оргазмом с помощью игрушки?

Это мигом вылетает из головы.

Рихтер всё ближе. А я сглатываю от волнения. Боюсь пошевелиться.

— Я не буду с тобой спать, — руки трясутся. Голос дрожит. Я прекрасно знаю, что у меня нет выбора. И всё это — всего лишь вопрос времени.

— Я заплатил за тебя не для того, чтобы смотреть, — приближается ко мне всё быстрее. Пячусь назад. А некуда.

А он уже здесь. Подходит вплотную. Опускает ладони на мои бёдра, подхватывает и поднимает меня вверх, сажая на мебель. Ладони неосознанно перекладываются на его массивные и твёрдые плечи. Чтобы оттолкнуть.

Растерянно смотрю на его лицо.

— Боишься? — ударяет взглядом.

— Мы так не договаривались… — шепчу. Он попадает в самую точку. Хотя кого я обманываю? Мы как раз-таки на это договаривались…

— А ты что думала, я — благородный рыцарь? — его улыбка вселяет в душу ужас. — Нет. Ты должна мне деньги. Большие деньги. И будешь их отрабатывать, Виола. Ты же не хочешь, чтобы я…

— Перестань на меня давить! — перебиваю его, сжимая от злости кулаки. Ему не надо договаривать. Этих слов ему хватит, чтобы надавить на меня.