Возьми меня в долг

— Сейчас ты — моя ассистентка. С походкой и спиной у тебя всё отлично. Только во взгляде проблема. Ты боишься, и все это видят. Расслабься. Если надо, я помогу. За руку меня не бери только. А то вы, девушки, порой со страху и такое можете сделать.

А я вот помню… Леони его за руку держала, когда мы в доме Лины столкнулись…

— Далеко от меня не отходи, — опять даёт наставления и продолжает путь. — Здесь Вернер будет и твоя подруга.

Я тут же начинаю сиять, как лампочка. Вмиг зажигаюсь.

— Но помимо них будет и Кёлер с его помощником.

Всё хорошее настроение падает вниз. В пучину.

Сжимаю крепко ладони в кулаки.

— Хорошо, я поняла, — соглашаюсь с ним и иду следом. Собираюсь с мыслями, понимая, что лучше бы Алекс не говорил последнюю фразу.

Я опять начинаю нервничать и чувствовать себя плохо.

И теперь я иду не веселиться, а в бой…

Но, может, это шанс узнать правду, что мучила меня столько недель? Почему я подошла к Рихтеру, а не Каспару?

Ох, не знаю, но предчувствия у меня плохие…

Глава 29

Вечер проходит тяжело. Заинтересованные взгляды заставляют нервничать и постоянно ластиться к Рихтеру, который разговаривает чуть ли не со всеми.

Как он и просил, я не отхожу от него. Стараюсь не трогать. Хотя порой хочется.

Ищу в нём защиту. Поддержку.

И иногда он дает мне её. Касается пальцами, подает стакан шампанского, когда я нервничаю.

А один раз… Не знаю, произошло это случайно или нет, закрывает собой. Прислонив к колонне. На каких-то пару минут.

И этого мне хватает.

Возможно, я себя накручиваю, но если бы не Алекс… Не знаю. Наверное, не справилась.

И даже Каролина, моя подруга, с которой мы пересеклись, не так успокаивает меня. Наоборот, тут же начинает допрашивать.

Пришлось просить её дать мне немного времени, и что я ей всё расскажу. Поэтому весь оставшийся вечер я чувствую на себе ехидную улыбку подруги.

Блин! Ей рожать скоро, а она нет, чтобы к родам готовиться, по вечерам этим шастает.

Но она меня не напрягает.

Я всё время слежу за Кёлером и тем стариком, имя которого я не знаю. Именно он тогда сказал мне про Рихтера в бильярдном клубе, с которого всё и началось. Скорее всего, старик меня подставил.

И мне хочется поговорить с ним. Спросить, зачем он это сделал.

И когда у меня появляется возможность, несмотря на указ Алекса… Я направляюсь за ним.

Он идёт в туалет. На цыпочках бегу следом. Наплевав, что он мужской.

Мне везёт, и я перехватываю его до того, как он в него заходит.

Цепляюсь за рукав его пиджака и тяну на себя.

И он оборачивается. Смотрит на меня с вопросом, вздёрнув бровь. И глядит на меня так, будто…

Не узнаёт. Видит, словно впервые.

— Мэм?

Я непроизвольно начинаю злиться.

Он мне жизнь разрушил! Одним своим косяком! И не помнит меня!

Я толкаю этого хлипкого, высокомерного мужика на себя.

— Не помнишь меня, да? — начинаю злиться, даже не осматриваясь по сторонам. В коридоре темно, не так много света, поэтому не боюсь быть пойманной. — Я тебе напомню. Бильярдный клуб месяц назад. Я стояла с тобой рядом, и ты дал мне задание: отвлечь мужчину справа. Помнишь?

Едва заметное узнавание мелькает в его зелёных, блеклых глазах.

Что-то припоминает, и меня это радует. Так сильно, что я готова ударить его по лицу. Чтобы выплеснуть свои эмоции. Гнев. Ярость.

— Помню, — лукаво улыбается. — Тогда ты ещё вместо Каспара Рихтера на себя взяла, да… Припоминаю.

Я сжимаю кулаки и просто выпаливаю:

— Зачем?

Я надеюсь, что микрофон моего телефона справится и через неплотную ткань сумки. Если сейчас он скажет, что предал Кёлера и решил подшутить, я пойду к нему и отомщу этому старику. Лишу его работы, репутации.

Только бы хоть как-то отомстить.

— Как бы тебе сказать… — начинает насмешливо. — Я человек старый. Случа-а-айно… По глупости. Вот незадача. Перепутал лево и право. Но тебе-то что? Раз уж ты пришла под ручку с Александром Рихтером, твоя жизнь вполне удалась… Он бы, прежде чем тебя ассистенткой своей называть… избавился от твоих засосов на груди.

Он без проблем выдирает свой рукав из моих резко ослабших пальцев.

Без какого-либо труда.

А я не могу пошевелиться. Пусто смотрю в стену и не понимаю, когда перестаю дышать. Моргать.

Наверное, в тот момент, когда услышала эти глупые, безжалостные слова.

И ведь… Ему всё равно. Пока я стою ошарашенная и пытаюсь не упасть на пол на колени и не завыть от обиды.

Он всего лишь…

Перепутал лево и право.

Да он мне жизнь с ног на голову перевернул!

Я погрязла по горло в дерьме, а он! Просто! Всего лишь! Перепутал! И ведь это — его ошибка! Но Кёлер пошёл мстить мне! И потребовал деньги с меня! А не с этого выблядка!

Я изо всех сил стараюсь сейчас не побежать за ним и ударить по голове вазой.

Огромной, стеклянной.

Отомстить за свою испорченную практику в Германии. За то, что заставил тогда пережить те адские три дня в порно-студии. Когда меня тащили на съёмки, а я сопротивлялась.

Когда меня ударили лицом об пол, только бы прекратила вырываться.

Вспоминаю неделю нервотрёпок, попрошайничества.

Я едва не была изнасилована толпой мужиков по вине Шмидта. И если бы не Рихтер…

Не суть!

На меня напали бандиты, обокрали, а потом… На мою сестру покушались. Да, это уже Рихтер, но ведь!

Всё из-за того, что какой-то дряхлый старикашка перепутал стороны!

Я всё же срываюсь с места и бегу на улицу. Вдохнуть свежего воздуха и успокоиться. Чтобы не наделать проблем.

Чтобы я не сделала — в первую очередь я позорю Алекса.

А он и так взял меня с собой из-за жалкого автографа, который я так и не взяла. Не вспомнила о своём кумире.

Но и плевать!

Огибаю столпотворение людей и выбегаю на улицу. Ёжусь от холода и обхватываю себя руками. Моё платье никак не вяжется с погодой. Благо, причёску мне собрали позади в своеобразную причёску. Хоть они не мешаются.