Возрождённое завтра

– Простите, молодой человек, я полагала, это не должно причинять боли, - донёсся сквозь сонмы мыслей старческий голос Китти.

– Нет, - поспешно заверил он, - отвлёкся. Воспоминания… не слишком лицеприятные.

Он с интересом проследил, как в прозрачный шприц набирается кровь из его вены на сгибе локтя. Китти Пинг выглядела настоящей старухой, только волевое лицо и твёрдость руки не ставило её в ряд с остальными. В этой женщине есть сталь. Чистая сталь, не прикрытая от чужих глаз. Неудивительно, что она завоевала уважение в широких кругах. Её внучка – совсем девчонка, на несколько лет младше Итачи. Она уже переняла некоторые черты бабушки и выглядела достойной преемницей. Только упоминание об этих загадочных Эриданцах не вылетало из головы. Они настолько продвинулись в манипулировании генами, что научились вносить новые элементы жизни в планетарном масштабе, способные размножаться и развиваться без постороннего вмешательства и занявшие новую свободную нишу.

– Сделаю общий анализ и поищу секвенатор, настроенный на земной код ДНК, - сообщила Китти. Уверенной, отнюдь не старушечьей походкой, она двинулась к приборам на полке.

Итачи согнул руку, наблюдая за её действиями:

– Вы уже получили представление о характере болезни?.

– Так сразу?
– она даже не удивилась.
– Кое-какие догадки есть

– Поделитесь?

– Сперва посмотрим, что скажет обследование, - генетик двинулась к полкам с пачками бумаг. Её плотно сжатые губы и неохота говорить яснее ясного провозглашали диагноз. Медики зачастую не вводят обречённых больных в курс дела.

Итачи на миг скривил уголок губ в намёке на усмешку, поднялся и заглянул в монитор компьютера, опершись руками о спинку пустующего стула. Быстрый рентген грудной клетки, так как Кенджо упоминал о выплёскивающейся из лёгких крови, уже дал первые результаты. Отчётливый снимок перед глазами. Изображение отличалось от знакомых картинок. Вот что видел Арджит’, каким-то образом простукивая телепатией тело всадника. Ненормальное изменение.

– Не уверена, но похоже на мутацию, - Китти остановилась рядом, спорить и порицать нахала не стала, сразу взялась за объяснения. Тем более Итачи не выглядел истеричным или затравленным. Когда учёная сняла конспирацию и запустила процесс, указала на соединение бронхов с самими лёгкими и кратко пояснила.
– Вам очень повезло, что вы ещё живы. Вот эти пути почти перекрыты. Вот в этих областях, - обвела ручкой несколько точек, - отмирание тканей вследствие той же причины. Похоже на опухоль, но это не она. По крайней мере, не тот вид, с которым мы привыкли иметь дело. Первое впечатление – паразитирующие клетки, отросшие произвольно. Ещё месяцев пять-восемь – и летальный исход с гарантией сто процентов.

– Меньше года… - в задумчивости повторил Итачи. Только сейчас понял: он знал это и постоянно отмахивался. Не даром же без единого сомнения принял решение уйти.

«Но теперь ведь ты не умрёшь, правда?» - с глубочайшей надеждой спросил Арджит’.

«Не знаю, малыш… пока не знаю».

Отголосок всех чувств от преданности до бескрайней искренней любви.

– Вижу, вас это не пугает, - Китти жестом попросила Итачи отстраниться от экрана и уселась за стол.

– Наверно, я знал.

– Что ещё вы знали, юноша?
– она не отвлекалась от работы, хмурилась. Внутреннее чутьё подсказывало Итачи причину. Вера в благополучный исход пошатнулась.

– Только то, что если кто и способен помочь, так только вы.

– Подхалим, - равнодушно охарактеризовала она. Крайняя сосредоточенность старухи заставила сердце Итачи заколотиться быстрее в предчувствии. Теперь, когда свет забрезжил на горизонте, было бы настоящим ударом услышать приговор.

– Ответьте честно, у меня есть хоть малейший шанс? Не хочу мучиться и выдумывать возможные развязки.

– Обычно никто не любит слышать неутешительное заключение, - Китти ни на миг не оторвалась от изучения материала. Среди строк и таблиц ясно показана цепочка человеческой ДНК с расписанными нуклеотидами. Увы, и в этой области знаний Итачи не способен блеснуть с ходу. Анатомия в академии была важным предметом, но не до такой степени. Сколько неосвоенных сфер. Сколько впустую упущенной информации.

– Так ваше мнение – нет?

– спокойно осведомился Итачи.

– Я этого не могу сказать, пока не получу результатов. Вам со своим другом придётся подыскать дом, в который вас примут, потому что я собираюсь полностью изучить вашу болезнь.

– Тут всё схвачено. Кенджо Фусаюки предложил крышу над головой.

– Вы собираетесь тратить по полдня, курируя между Хонсю и Посёлком?
– она наконец-то обратила внимание на собеседника, - нерационально. Вы остаётесь здесь. Если возникла такая трудность, можете занять один из кабинетов. Кушетки принесём. В лаборатории редко когда никого не бывает. Постоянно надо работать, выводить новые сорта растений, способные ужиться в пресыщенной бором почве.

– Я не покажусь хвастуном, если сообщу, что тоже способен к активной умственной работе?

– Вся помощь сгодится, - она вернулась к изучению материала.
– Возвращаясь к вашим лёгким, могу с уверенностью добавить: если с остальными органами происходит то же самое, процент успеха падает примерно на две третьих. Вы же понимаете, я не чудотворец, а с тем уровнем оборудования, что осталось, боюсь, ваш шанс катастрофически мал.

Итачи не шевелился. Разочарование огорчило больше, чем рисовалось вначале.

«Но она не сказала, что не сумеет помочь», - кажется, Арджит’у сейчас было ещё хуже.

Итачи не ответил, ибо не знал как. Сам чувствовал примерно то же.

– У меня его не было ещё тогда, - обронил он вслух.
– Если не сможете вы, значит, шанс изначально только дразнил.

– Я слышу в вашей интонации горечь, - отметила Китти, не оборачиваясь.
– Выходит, вы всё же заинтересованы в успехе. И вам не всё равно.

– Кому же хочется умирать…

Тон его стал совсем бесчувственным, отстранённым. Даже потусторонним. Генетик прервала занятие и хотела как-то приподнять настроение пациента, как запищал прибор. Она молча поднялась. Итачи не пошёл следом, задумался. Горечь притупилась. Снова опускающаяся на плечи апатия давила все эмоции. Уже не притворяясь, он на самом деле слабо реагировал. Новый сорт защитной реакции. Действительно, воспринимать неутешительную правду легче, если восприятие притуплено.

– Ещё несколько процедур – и вы сегодня можете быть свободны, - генетик опять утратила внешнее проявление эмоций.

– А кровь?

– Что «кровь»?

– Я думал, она будет готова сегодня.

– Будет. Но мне этого не достаточно. И я, кажется, упоминала, что сразу не могу припомнить, где находится неперенастроенный секвенатор. Не думала, что знания о человеческой ДНК ещё пригодятся.

– Спасибо, - сквозь силу выдавил Итачи.

Дальше он позволил распоряжаться собой, подчинялся любым распоряжениям. В итоге, чуть ли не вывернутый наизнанку, получил возможность наглядно продемонстрировать первые признаки надвигающегося спазма. Не догадался поинтересоваться у Ито названием лекарства, которое так легко сняло симптомы. Возможно, оно и виновато в заторможенности и излишней покладистости.

В итоге он запачкал белоснежную пелёнку в одном из кабинетов. Инъекция прозрачной жидкости ослабила напор внутреннего врага, сводя его потуги на нет. Китти на этом не остановилась. Казалось, её удовлетворяло положение вещей. Бесцеремонно, не заботясь о чувствах пациента, взяла образец кровавого сгустка и отправила трофей на экспертизу. С этой минуты Итачи получил относительную свободу.

Гнилой привкус этой свободы вызывал неприязнь, от него снова мутило. Будто Итачи душу открыл человеку, которого считал близким другом, а тот наплевал на самое сокровенное. До сего момента он не подозревал, насколько может оказаться раним. Состав препарата генетик наотрез отказалась оглашать вслух, ссылаясь на занятость. Но Итачи живо раскусил эту уклончивость. Это нечто не совсем легальное, вроде наркотика. Что ж, пора привыкать, как раз то, что колют смертникам, дабы облегчить боль.