Возрождённое завтра

«Но я хочу помочь.»

– Если бы ты это мог, то сделал бы давным-давно. Не надо, Арджит’, не лезь в эту грязь. Достаточно того, что я обрёк тебя на смерть.

«Я лечу к тебе».

– Не смей! Я же тысячу раз повторил, чтобы ты не вмешивался!

И резкое молчание сродни пустоте. Итачи остановился в Промежутке и застрял там. Он ощущал эмоции дракона. Его верный бронзовый друг почти скулил от безысходности. Он не мог помочь, не мог изменить будущего и прошлого, не мог подобрать нужных слов утешения, хотя бы просто потому, что сейчас Итачи не способен им внять.

– Прости, малыш. Я не хотел причинять тебе боли, - повинился он. Плох тот всадник, у которого дракон несчастен. И несчастен не из-за тяжёлого ранения или проигрыша в брачном полёте, а именно из-за всадника.

Итачи вновь принялся казнить себя за неосмотрительность. Мог бы и закрыться от Арджит’а, как делал это раньше вполне успешно.

– Арджит’, - позвал в тишину леса Итачи, останавливаясь, - прости, Арджит’. Я слишком взвинчен, чтобы адекватно мыслить.

«Нам вдвоём было бы намного легче», - слабый отголосок смешанных чувств, одним из которых являлась неприкрытая горечь.

– Я ужасно по тебе соскучился. Но я не могу менять прошлого. Они не видели драконов. Они только на границе их создания. Через два оборота им понадобится вся смекалка для борьбы с Нитями. Кто-нибудь обязательно вспомнит, как отважно воюют с ними файры.

«Можно, я прилечу к тебе?» - робко спросил Арджит’.

– Я не знаю… не знаю, где нахожусь, - Итачи осмотрелся по сторонам. Далеко же забрался. Вокруг валежник и выворотни. Из Посёлка он мчался на максимальной скорости на восток. Положение подтверждало солнце, пробивающееся сквозь сцепленные над головой ветви. Должно быть, проник на необитаемые территории. Вряд ли перинитам нужны все лесные массивы. По предварительным данным численность населения столь ничтожна, что угроза надвигающейся Алой Звезды могла нанести непоправимый урон не только стадам и полям. Возможно, из-за этого общество лишилось необходимых специалистов, а вместе с ними и знаний. И тогда уровень развития медленно пополз вниз. Сменилось несколько поколений – и пожалуйста, средневековье.

«Я не вижу ориентиров», - признался печальный Арджит’.

– Не надо, малыш, - апатия дракона сводила Итачи с ума. Он отказался от внутреннего конфликта ради успокоения соратника. Посылал эмоцию за эмоцией, разбивал оцепенение расстроенного бронзового. Крылатый не виноват. Никто не виноват, только сам Итачи. Никто не требовал, не выдвигал ультиматумов. К нему просто обратились, а решение принимал он сам. Уже тогда, в самом начале, Итачи знал о положении вещей в Конохе. И не воспринял уничтожение клана как нечто противоестественное. Во все времена высшим благом считалось уничтожение агрессора. Это венный закон. От него никуда не деться.

«Опять ты думаешь о прошлом, - Арджит’ снова смягчил остроту углов, - твоя семья виновата, а не ты. Если бы замыслили переворот другие, ты бы не мучился».

– Верно. Но то другие. А тут родная кровь, - Итачи продолжал бесцельно стоять, рассматривая раскрытые ладони, словно на них до сих пор сохранилась упомянутая кровь.

Возвращаться назад не хотелось. Снова держать ответ перед Д’митом, взявшим на себя обязанность опекать лидера. Раздражало. Любая помощь в простом деле или сочувствие вызывало ощущение собственной ущербности. А разве не так на самом деле? Итачи закрыл глаза, сосредотачиваясь. В ближайшее время всё решится. Как только подтвердится диагноз. Тогда и прозвучит окончательный смертный приговор, пресекающий дальнейшие апелляции. Лучше уж так, знать наверняка и не мучиться напрасными надеждами.

«Т’чи…» - позвал Арджит’, поторапливая с решением.

– Я в порядке. Дай только успокоиться. Пусть Ранит’ передаст Д’миту, что я в порядке. Я скоро вернусь.

Снова деревья мелькали по сторонам, снова из-под ног вылетали размашистые толстые ветви. Итачи не повернул назад, продолжил начатый путь. Всё ещё не знал, как себя повести. Арджит’ больше не беспокоил всадника, смирился с его правом самостоятельно разобраться в ситуации. Шиноби не нужна помощь для смехотворной причины справиться с бунтом собственной психики.

Просвет прыгнул из густого скопления растительности. Могучие кроны просто расступились, открывая маленькую песчаную лагуну на берегу реки. А вот это уже показатель. Вдоль водоёма обязательно селились люди. Итачи машинально посмотрел в обе стороны. Но даже если бы и намечалась вдалеке деревенька, он не заметил бы её в силу плохого зрения. Чёткость картинки несколько восстановилась после напряжённых дней и межвременного полёта через Промежуток. Возможно, станет ещё чуточку лучше. Всё можно узнать очертания предмета на расстоянии двух-трёх десятков шагов.

Шевеление в стороне привлекло внимание Итачи. Следом сверху раздалось хлопанье крыльев. Арджит’ взял инициативу на себя и всё-таки прилетел. Готовый опять высказать дракону из-за его неосторожности, Итачи поднял голову. Вместо дракона над головой кружила стая хищных цеппи. Обычно они не собираются вместе. Слишком глупы для коллективной охоты. Тогда что же привело их сюда?

С возрастающим интересом Итачи всмотрелся в ту часть лагуны, где почудилось движение. Там кто-то живой. Ранен или детёныш. Вот оно что. Падальщики почуяли запах лёгкой добычи. Подбить бы одного хищника, того, что пожирнее, да куда тащить? Двумя быстрыми прыжками Итачи очутился перед несчастной добычей. Вверху мелькнуло золото. Королева! А внизу копошились в осколках яиц маленькие файры. Золотая в пикирующем полёте едва не коснулась макушки Итачи. Он вовремя успел пригнуться. Разъярённая самка защищала кладку, а пара бронзовых то и дело появлялась из Промежутка, чтобы кинуть малышам что-нибудь съедобное.

Вскоре королева отчасти угомонилась. Треснуло самое крупное яйцо, вмиг разлетаясь вдребезги. Влажное золотое тельце закопошилось в осколках и песке, поднимая целую тучу сухих брызг. Итачи продолжал заворожено наблюдать за чудом Рождения. Кажется, его сочли не опасным, потому что мать семейства прекратила атаковать, а только громко бранилась и поливала пришельца злобным взглядом. Одна рыбина упала под ноги Итачи. Рефлекторно он чуть не отпрыгнул назад. И в этот же миг малышка-золотая выкарабкалась из общей кучи, ткнулась носом в песок, а следующим шагом накинулась на добычу, терзая холодное тело и заглатывая большими кусками. Она балансировала крыльями, одновременно прикрывая пищу от остальных. Минуты не прошло, как маленькая самочка не оставила даже костей. И подняла голову. Посмотрела так, как впервые Арджит’ на площадке Рождений.

Сигнал. Итачи резко отпрянул, мысленно ругая себя на чём свет стоит. Взрослая королева не обращала внимания на разлетевшихся птенцов. Она охраняла ещё не вылупившиеся яйца. Итачи отступал до тех пор, пока его спина не упёрлась в широкий ствол дерева. И тогда малышка взлетела. Любопытная, с раздутым животиком, еле маша крылышками от тяжести, она замерла перед глазами невольного свидетеля. Он принял решение ещё до того, как увидел Рождение. Хватит. Больше никакой ответственности. Он не имеет права связывать свою жизнь ни с кем, кто рискует последовать за ним.

«Уходи», - мысленно воззвал Итачи, отвернулся в сторону и крепко зажмурил глаза. Цеппи в вышине продолжали кружить. Испугались человека? Наверно, стрелянные воробьи. Сталкивались с людскими методами обороны.

Вопросительное чириканье возле уха не разжалобило его. Частые взмахи крылышками становились неровными. Она посчитала, будто рыбину подсунул он. Но даже если бы цеппи атаковали, Итачи не стал бы спасать файров, рискуя запечатлить. Возможно, отогнал бы, закидал камнями, отпугнул бы громкими криками. Только без обязательств перед другой жизнью.