Возвращение Артемиды

— А ты кем работаешь? — спросила Эльнора.

— Инженер-технолог, — ответил Саша. — Я живу в Наусе. По случаю купил дом в частном секторе. Хороший и недорого. Мне нравится этот город. Тихий, зеленый. В то же время, до Альверона рукой подать.

— А работа нравится? — Конечно. Может быть потому, что я понимаю, что на ней нужно делать.

— Это очень хорошо, когда работа нравится, — сказала Эльнора. — Иначе она превращается в каждодневную, неотвратимую пытку.

Когда они подошли к дому, где Эльнора снимала небольшую квартиру, было уже совсем темно. Небо обсыпалось яркими звездами и два молодых месяца были как нельзя кстати.

— Вот я и пришла, — на выдохе сказала Эльнора.

— Ты живешь на четвертом этаже, — утвердительно сказал Саша, оглядев светящиеся окна.

— Как ты догадался? — удивилась Эльнора.

— Я гадаю на кофейной гуще, — отшутился Саша. — Эльнора, скажи у меня есть шанс напроситься на чашку чая? — Наверно, нужно попробовать, тогда станет ясно, есть шансы или нет, — ответила Эльнора. Она смотрела Саше прямо в глаза.

— Ты не угостишь меня чашкой чая? — сказал Саша и ответил тем же открытым взглядом.

— При одном условии.

— Все, что в моих силах.

— Ты расскажешь, откуда ты узнал про этаж.

— Только на четвертом этаже два ближних от лестницы окна не горят. Есть конечно шанс, что твои окна выходят на другую сторону дома, но я решил рискнуть. И, смотри, с каким эффектом угадал.

Дверь в подъезд скрипнула пружиной и захлопнулась. Через несколько минут одно из окон четвертого этажа залилось светом.

Монлис бежал по лестнице, на ходу бросая знакомым приветствия, отбиваясь от расспросов, ссылаясь на большую занятость. Словно торнадо он пронесся по коридору и с такой силой рванул на себя дверь, что та увлекла за собой поток воздуха, а следом за ним лист бумаги, лежавший на столе инспектора.

Закрыв за собой дверь и быстро подняв с пола упавший лист, Монлис, пытаясь успокоится, сделал глубокий вдох, проглотил комок в горле, с шумом выдохнул, но, все еще волнуясь, сообщил случайно подслушанную новость.

— Не далеко от Альверона в лесу нашли труп, вспоротый от пупка до подбородка, — наконец сказал Монлис.

Он быстро прошел к холодильнику, положив на ходу упавший лист на стол, достал бутылку минеральной воды, нарочито шумно булькая, начал ее глотать.

Салис проводил помощника взглядом.

— Это, конечно, не часто случается, — через несколько секунд лениво ответил инспектор и вернулся к изучению документов уголовного дела, — но и не так уж редко. Запрос, конечно, сделаем, через пару дней нам пришлют ответ.

— Какие пару дней, инспектор?! — Шальшок чуть минералкой не подавился и выпучив глаза пошел на Салиса. — Ехать надо! — Спокойней, Ихтиандр. К чему такая спешка? И откуда ты вообще об этом узнал? — Дежурный на посту трепался. У него знакомый в пригороде работает. Они на рыбалку собирались, теперь все откладывается. Инспектор!? — Ты хоть точно знаешь где? — Почти. В местном участке у дежурного узнаем. Главное время не упустить, — торопил Шальшок.

— Ну… хорошо. Поехали, — сдался Салис.

Им повезло. На выезде из больницы труповоз столкнулся с автобусом лесорубов и на поиски нового транспорта, для перевозки тела, ушло полдня. В областном участке имперские сыщики получили «проводника», молодого сержанта, и поехали в нужный им лесок.

В леске, в ожидании спецтранспорта, во главе с коренастым капитаном, между толстых стволов высоких, фербийских деревьев скучала дюжина законников.

— Инспектор Салис, инспектор Шальшок. Мы из Альверона.

— Капитан Линлос, — немного настороженно ответил законник.

— У нас пропал главный свидетель, — начал Салис. — По косвенным данным у него мог быть дом где-то в этом районе. Вы.

— Пройдемте, покажу, — не дал договорить капитан, замолчал на пару секунд и добавил чуть улыбнувшись. — Если нервы крепкие.

Линлос провел альверонских гостей к телу. Взгляду имперских сыщиков предстала неприятная картина. В балке, рядом с неглубокой сырой ямой, пополам с прошлогодними листьями и лесной почвой, лежал уже протухший труп землянина.

Как и говорил Шальшок, тело было распорото от пупка и до подбородка. По внутренностям ползали белые черви, и запах стоял сногсшибательный.

— Ваш? — спросил Линлос.

— Так сразу и не скажешь, — скривил губы Салис. — Лица совсем нет.

— Вроде есть что-то общее, — морщился Шальшок. — Документы были при нем? — Нет. Ничего, что помогло бы помочь в опознании личности погибшего.

— Как его нашли? — Местный учитель утром, хотел съездить в Альверон, опаздывал на электричку, — рассказывал Линлос. — По этому и пошел через балку. После вчерашнего ливня образовался ручей. Если бы не опаздывал электричку, пошел бы по тропе, через мостки. Тело было закопано неглубоко. Поток размыл почву и учитель увидел ногу, выглядывавшую из-под листьев.

— Эксперты осмотрели труп? — Да. При жизни человек был болен алкоголизмом. На первый взгляд ничего странного. Если не считать распоротого брюха обычное убийство. Смерть наступила пару недель назад. Более точно можно будет сказать после экспертизы.

Делать ее будут у вас, в Альвероне. В нашей больнице нет специалистов.

Салис еще раз посмотрел на тело и отвернулся. Шальшок чувствовал себя неловко. Получалось, что он зря паниковал. Обычное убийство.

— Кому и зачем нужно было так разрезать тело? — неуверенно оправдывался Шальшок. — Его как будто вскрыли.

— Действительно, — качнул головой Линлос. — Непонятно. Может ритуальное убийство? Да, и вот еще что. Убили его не здесь. Мы осмотрели место, поблизости нет никаких признаков борьбы.

— А кровь, если и была, — продолжил Салис, — то вчерашний ливень все смыл.

Наконец за телом приехал транспорт. Небольшой трактор с кузовом спереди, проворачивая колеса по раскисшей лесной почве, неспешно пробирался между деревьев.

— Я в низ не поеду, — вызывающе заявил тракторист, молодой парнишка, землянин.

Судя по акценту и манере говорить итальянец. — Я оттуда неделю не вылезу.

Законник взял с кузова брезент и пошел к трупу. Аккуратно положив на него тело четыре законника понесли покойника в гору. Ноги скользили по сырой глине и, чтобы не упасть, им пришлось сильно постараться.

— Аккуратней! Борта не запачкайте! — командовал тракторист.

— Цыц! — рявкнул на итальянца высокий, широкоплечий сержант. — Разошелся! — Цыц… — обиженно бурчал тракторист. — А мне потом мой.

— Пошел, — скомандовал Линлос и махнул рукой, когда тело было погружено на трактор и повернулся к инспекторам из Альверона. — Ну что, мы поехали.