Возвращение Артемиды

— Ты мне хотел показать что-то конкретное? — спросил Салис, надкусывая третий кусочек торта.

— Нет. Ничего конкретного. Я ее тоже в первый раз смотрю, — сказал Мокшин.

— Интересно вдруг стало узнать, кто сюда вообще ходит.

Время шло, торт уменьшался. Салис откинулся на спинку дивана и курил, положив ногу на ногу. Мокшин бесцеремонно выковыривал из остатков торта маленькие шоколадные листочки, которые приятно хрустели на зубах.

— Вот это уже интересно, — сказал Салис, оттолкнувшись от спинки дивана и ставя пепельницу на столик.

Мокшин оторвался от торта, посмотрел на экран. Как раз в этот момент во дворе остановился пятисотый «Мерседес», сильно похожий на лепешку. Из «Мерседеса» вышли два фербийца высокого роста. Им было за сорок. Тот, который вставал с пассажирского сиденья, нес в руках черный, кожаный кейс атташе. Второй шел держа правую руку в кармане брюк.

— Номер запиши, — сказал Мокшин.

— Уже, — ответил Салис, убирая в карман записную книжку.

Судя по записи в здании станции они пробыли минут сорок. Возвращаясь к машине, тот, что открыл водительскую дверь, был явно чем-то озабочен.

Через минуту «Мерседес» уехал. Больше посетителей, привлекших к себе внимание, на видеозаписи не было.

— Машина-то дорогая, — сказал Саша, извлекая модуль памяти. — Очень дорогая.

— Я думаю, даже у министра здравоохранения на такую денег не хватит, — подтвердил Салис.

— Значит, два кандидата у вас уже есть. Так что работайте, господа имперские сыщики.

— Машину я сегодня проверю, — сказал Салис. — Слушай, ты бы зарядил еще один модуль на запись. Может, еще что увидим.

— Уже пишется, — ответил Мокшин.

— Все. Мне пора, — хлопнув по коленям сказал Салис и поднялся с дивана.

— Спасибо за чай.

Проводив до машины инспектора, Мокшин позвонил из автомата Скворцову.

Владимир сказал, что через час членский жетон клуба «Анаконда» будет у него на руках.

Жетон оказался размером с пяти альверовую монету. Он был достаточно толстым, сделан из чистого золота, с гравировкой замысловатых вензелей. По кругу несколько раз повторялась надпись в готическом стиле: «Анаконда», — а в центре была отчеканена змея, вывернувшаяся восьмеркой и пожиравшая себя за хвост, очевидно изображая этим символ бесконечности. От Скворцова Саша сразу же отправился покупать приличный смокинг. Сегодняшний вечер того требовал.

Когда на Альверон опускались сумерки, Мокшин не спеша ехал по проспекту красных фонарей и придирчиво рассматривал проституток. Землянки и фербийки, мальчики и девочки… Наконец он заметил что-то более или менее подходящее.

Саша остановил машину и вышел из нее.

— Та-ак! Дэ-во-чки! — сказал горячий южный джигит и три раза быстро хлопнул в ладоши. Это было почти смешно. Они точно так же коверкали фербийский язык как русский на Земле.

Ночные бабочки вспорхнули с насеста и построились по росту быстрее, чем рота президентской гвардии. Тут было из чего выбрать. Мокшин придирчиво осматривал товар.

— Ты откуда такая красивая? — спросил Саша у смуглой землянки со смачным фиолетовым фингалом под левым глазом.

— А-ман-да! Иды дамой! — взмолился джигит, потрясая ладонями с растопыренными пальцами.

— Ну, я что, виновата что ли? — просюсюкала Аманда.

— Иды! Завтра придошь! Аманда зашмыгала носом и пошла проч.

— Производственная травма? — спросил Мокшин.

— А-а, — обоими руками махнул джигит и тут же заискивающе улыбнулся. — Выбирай, дорогой. Что по душе, то и беры. Наши, мэсные, выбирай.

Мокшин несколько раз осмотрел проституток, но так и не решил, на ком остановить свой выбор.

— Милейший, — по-русски сказал Саша, протягивая джигиту сто альверов, — нужна принцесса с мозгами Эйнштейна.

Путанки оживились и захихикали.

— Цыц! — скомандовал джигит. Смешки прекратились. Он осмотрел клиента с ног до головы и сложил сто альверовую купюру пополам. — Толко для тэбя.

Ранаса, сбегай за Таней.

Ранаса засеменила в сторону соседнего насеста. Через пять минут она вернулась с высокой фигуристой землянкой.

— Вах! — восхищенно сказал джигит. — Царыца.

Саша оценил товар. Чтобы прийти в себя, ему потребовалось секунд сорок.

— Царица, у тебя есть, что одеть для выхода в приличное общество? — Странно, — удивилась Таня. — Обычно меня просят что-нибудь снять.

— Так есть или нет? — Найдем.

— Беру, — сказал Саша джигиту.

Царица грациозно профланировала до авто.

— На сколько? Час, три или на всю ночь? — спросила Таня, когда Саша завел авто.

— И сколько на всю ночь? — Триста.

— Значит на всю. Сейчас переоденешься и поедем ужинать.

Прошло чуть больше часа. Оставив машину на проспекте Четвертого принца, Мокшин и его спутница подъехали к ресторану на такси. В ресторан «Золотой аллигатор» Саша входил с таким видом, как будто ему принадлежит половина Фербиса. Таня, в черном вечернем платье, соответствовала выбранному клиентом имиджу. Еще в машине Саша объяснил, что ей требуется делать. Царица на самом деле была не глупа. Она восприняла все спокойно, без лишних вопросов, хотя слышала про этот клуб что-то нехорошее. А чтоб совсем успокоить ее нервы, Саша расплатился заранее, но взял обещание забыть об этом походе.

Пройдя первые двери, они остановились перед распорядителем. Тот объяснил, что для того чтоб попасть в ресторан, требуется заранее заказать столик.

Мокшин предъявил жетон клуба «Анаконда» и вопрос был исчерпан. Распорядитель щелкнул пальцами, к нему подошел, как показалось Саше, один из охранников.

Он проводил новых посетителей до дверей клуба.

Внутри клуб «Анаконда» выглядел как обычный ресторан. В окнах — зеркальные стекла в обрамлении тяжелых штор из темно-зеленого плюша, слегка притушенное освещение. Струнный квинтет играл что-то из Моцарта. На каждом столике стоял подсвечник с зажженной свечой. Официанты в париках и ливреях, немецкий фарфор на столе, столовое серебро. Зал был заполнен на две трети. По внешнему виду можно было сказать, что публика здесь собралась весьма разнообразная.

Но вот что у всех было непременно одинаковым, так это выражение лица.

Высокомерно-надменные взгляды по отношению ко всему, что их окружало.

Казалось, что горстка сидящих в этом клубе, и есть элита из элит Земли и Фербиса. Избранные, равных которым не существует. Правда, как быстро заметил Саша, блюда, которые они ели, не имели никакого отношения к тем, какие могли себе позволить члены клуба. Для них членство было скорее подтверждением принадлежности к чему-то недоступному всем и каждому, нежели потребность в особом питании.