Возвращение Безумного Бога 11

— Думаешь, Лилия нас заперла? — Айсштиль прищурилась, разглядывая едва заметные символы, проступающие на древесине.

— Зачем бы ей это? — я покачал головой, — Нет, тут что-то другое…

Я прислонился к двери, прислушиваясь к энергетическим потокам. Что-то в них казалось… знакомым. Словно я уже сталкивался с подобной магией.

— Знаешь, — медленно произнес я, — это похоже на работу Безумной Лилии. Тот же почерк, те же принципы… Я видел уже такое в ее закрытом измерении.

— Ловушка? — Айсштиль мгновенно приготовилась к бою, вокруг её рук закружились снежинки.

— Не совсем, — я продолжал изучать символы, — Больше похоже на… систему безопасности. Как в современных зданиях — автоматическая блокировка при угрозе. Постороннему эту дверь нельзя открыть как изнутри… так и снаружи.

— И что могло её активировать?

— Хороший вопрос, — я провел ладонью над особенно сложным узором, — Но более важный вопрос — от чего она должна защищать?

Мы переглянулись. Я вспомнил, как Лилия говорила об «ОНА». Кто бы это ни был, похоже, система восприняла это существо как угрозу.

— Можешь открыть? — спросила Айсштиль, заметив, как я хмурюсь, разглядывая печати.

— Думаю, да, — я позволил силе Бездны течь сквозь пальцы, — Это сложная система, но принцип мне знаком. Я даже сам создавал что-то подобное.

— Когда это было? — в голосе Айсштиль промелькнуло что-то похожее на подозрение.

— Давно, — уклончиво ответил я, не желая сейчас углубляться в воспоминания о том периоде, — Еще до того, как Лилия… ну, ты понимаешь.

Айсштиль хмыкнула, но промолчала.

— Вот оно, — пробормотал я, нащупав ключевую печать, — Сейчас попробую…

Я влил силу Бездны в символ, одновременно проворачивая её особым образом — как открывают сложный замок, зная нужную комбинацию. Печать вспыхнула красным, сопротивляясь, но я продолжал давить.

— Осторожно, — предупредила Айсштиль, заметив, как по двери пробежала рябь, — Не хотелось бы активировать какую-нибудь защитную систему…

— Я знаю что делаю, — процедил я сквозь зубы, хотя на самом деле не был в этом так уж уверен.

Система действительно оказалась сложнее, чем я предполагал. Каждый раз, когда я почти взламывал один уровень защиты, активировался следующий. Словно кто-то предусмотрел все возможные способы взлома.

— Странно, — пробормотал я, когда очередная печать растаяла под напором Бездны, — Такое ощущение, что система постоянно… адаптируется.

— В каком смысле? — Айсштиль подошла ближе, всматриваясь в мерцающие символы.

— Она учится на моих попытках взлома, — я нахмурился, — В реальном времени. С каждым разом защита становится все сложнее. Как будто какой-то искусственный интеллект…

— Искусственный интеллект? В магической системе? — Айсштиль недоверчиво покачала головой, — Это что-то новенькое…

— После всего, что мы видели в этом саду, я уже не уверен, что тут вообще что-то невозможно, — пробормотал я, готовясь к новой попытке, — Вся эта растительная система — как один гигантский компьютер. А то и мозг. И это древо — его «центральный процессор».

На этот раз я действовал иначе — вместо того, чтобы пытаться взломать защиту, я начал… общаться с ней. Посылать импульсы силы определенным образом, словно набирая код на клавиатуре.

— Что ты делаешь? — с любопытством спросила Айсштиль.

— Пытаюсь убедить систему, что мы не угроза, — объяснил я, не прерывая последовательность сигналов, — Если она действительно настолько разумна…

Внезапно символы на двери вспыхнули зеленым, и замок тихо щелкнул.

— Надо же, сработало, — удивленно протянула Айсштиль.

— Признала во мне администратора системы, — усмехнулся я, — Кажется, Лилия выдала админские права всем богам по умолчанию. Нужно было лишь представиться.

— Ты уверен, что стоит выходить? — она положила руку мне на плечо, — Может быть, Лилия не зря говорила про безопасность?

Я на мгновение задумался. Действительно, система явно пыталась нас защитить. Но…

— А если Лилия в опасности? — тихо спросил я, — Если ей нужна помощь?

Айсштиль вздохнула:

— Ты прав. Просто… давай будем осторожны, хорошо? У меня плохое предчувствие.

Я молча кивнул и потянул дверь на себя. Она открылась легко и бесшумно, словно петли были недавно смазаны.

В коридоре царил полумрак, только светящиеся узоры на стенах давали слабое освещение. Где-то вдалеке послышался странный скрежет — словно металл царапал по стеклу.

— Идем, — тихо сказал я, создавая в ладони небольшой сгусток энергии для освещения, — Только держись рядом.

Айсштиль молча кивнула, и вокруг её рук закружились снежинки — она тоже готовилась к возможным неприятностям.

Мы шагнули в темноту коридора, и дверь за нами закрылась с тихим щелчком.

Металлический скрежет доносился откуда-то снизу. Мы с Айсштиль спускались по винтовой лестнице, стараясь ступать как можно тише. Светящиеся растения реагировали на наше присутствие, слегка усиливая свое сияние, словно пытаясь помочь.

— Здесь, — прошептала Айсштиль, когда мы достигли площадки, уходящей куда-то в глубину древа, — Звук стал громче.

Она была права. Теперь к скрежету добавился еще и странный механический стук, похожий на работу неисправного часового механизма. Коридор, по которому мы двигались, постепенно расширялся, пока не вывел нас к массивным дверям, сплетенным из светящихся лиан.

— Ага, вот оно, — пробормотал я, разглядывая узор на двери, — Тот же самый замок, как у нас в комнате.

Едва я коснулся створок, как они бесшумно разошлись в стороны, открывая нашим глазам удивительное зрелище.

Комната оказалась огромной — настолько, что её дальний конец терялся в полумраке. Светящиеся растения тут были повсюду: оплетали стены причудливыми узорами, свисали с потолка подобно люстрам, пробивались сквозь щели в полу. Их мягкое сияние создавало причудливую игру света и тени.

Но главное здесь было не это.

— Это что… мы? — тихо спросила Айсштиль, замерев перед одной из многочисленных «капсул», выстроившихся вдоль стен.

Я молча кивнул, разглядывая застывшую сцену внутри прозрачного кокона, сотканного из тончайших светящихся нитей. Внутри, словно в театре теней и света, разыгрывалось представление: юная Айсштиль, ещё не ставшая богиней льда, пыталась создать свой первый снег. Её лицо выражало такую трогательную сосредоточенность, что я невольно улыбнулся.