Возвращение Богов

Кэшелу нравился Тадаи, потому что он ни капельки не хвастался, хотя и был жестким, когда нужно было поступить по-своему. Многие люди, облеченные властью, любили покрасоваться, в том числе и здоровяки, у которых была кружка-другая эля. Кэшел сам был не такой, и было приятно познакомиться с другими людьми, которые были такими же, как он.

Лайана прочистила горло, и Гаррик кивнул ей. — Весь остров Харакс, — сказала она, — является таким, каким он был в прошлом тысячелетии, до того, как Острова были объединены под властью Старого Королевства. Древесный Оракул — это просто дерево, которое отвечает просителям через человеческих жрецов. Очень старое дерево. Оракул управляется федерацией всего острова, хотя штаты регулярно воюют друг с другом.

— Историки Старого Королевства рассматривают борьбу против Конфедерации Харакса как важный шаг в предопределенном восхождении Королей Островов к величию, — сказал Гаррик со странной улыбкой. — Когда я читал отчеты, мне и в голову не приходило, что когда-нибудь я буду иметь дело с людьми, которые не будут рассматривать разграбление и сожжение Дариады как великолепный триумф.

— Я полагаю, оракул — мошенник, — сказал Уолдрон. Он фыркнул. — Это способ сделать священников богатыми и держать всех остальных в узде.

— Я не знаю, милорд, — отозвалась Лайана, наклоняясь вперед, чтобы посмотреть мимо Гаррика на Уолдрона. — У меня недостаточно информации.

Кэшел не смог сдержать улыбки. Он понял, что Лорд Уолдрон был оскорблен, но не был уверен, что Уолдрон это понял. Однако за столом мелькнули и другие улыбки. Уолдрон был слишком уверен в себе, и его популярности не способствовало то, что он в целом был прав.

— Похоже, что пираты не считают оракула мошенником, Воин Уолдрон, — сказала Расиль. — Я бы не стала учиться мудрости у людей, которые были изгнаны из своих банд, но эти изгои подчинили Червя своей воле. Я бы не смогла этого сделать, и думаю, что даже Теноктрис сочла бы такую задачу трудной.

— Я, — решительно заявила Теноктрис, — даже не осмелилась бы попробовать. Червь уничтожил свой собственный мир. Если он ворвется в наш, он уничтожит и этот.

Гаррик снова оглядел комнату. Все держали рты на замке. Они научились не тратить время Гаррика на болтовню, когда нужно действовать, а работы сейчас было предостаточно. Но вместо роспуска совета, которого ожидал Кэшел, Гаррик сказал: — Госпожа Илна? У вас есть что добавить, прежде чем я закрою собрание?

Илна стояла в западной части комнаты, завязывая один из своих узоров. Лорд Зеттин стоял рядом с ней, что удивило Кэшела больше, чем что-либо другое. У солдата, который не так давно был моряком, было место за столом, но он оставил его свободным.

Илна поймала взгляд Кэшела и улыбнулась; не сильно, но так, как обычно. Затем она сказала: — Мне нечего сказать, нет. Я скоро уйду, чтобы разобраться с проблемой, которую обозначил мне Мастер Зеттин.

***

Илна слышала, что происходило на заседании совета, но ее внимание было приковано к открывающимся путям, пока ее пальцы завязывали пряжу. Получающийся дизайн напоминал тропинку через лес, которая разветвлялась снова и снова. Она ничего не видела за пределами самой тропинки, но у нее было чувство направления. Помощники толкались и перешептывались вокруг нее. Илна знала, что могла бы занять стул за столом. Она вообще не чувствовала, что у нее есть какие-либо права присутствовать на заседании совета, поэтому она не просила об этом ни сегодня, ни когда-либо в прошлом.

Она не была уверена, зачем вообще потрудилась прийти. Просто из вежливости, так как ее друг Гаррик попросил ее присутствовать, вот она и пришла. Она была удивлена, что Лорд Зеттин, который должен был присутствовать и для которого поставили стул, предпочел встать рядом с ней. Она не спросила его, что, по его мнению, он делает, потому что это было не ее дело. Хотя ей, конечно, было интересно.

Прямой вопрос Гаррика застал Илну врасплох, но она дала тот же ответ, который дала бы, имея неделю на подготовку. Это было одним из преимуществ того, чтобы всегда говорить только правду. Не то чтобы она делала это потому, что это было выгодно.

— Скажите! — пропищал молодой придворный, стоявший позади Лорда Уолдрона. Его туники были лучшего качества, и они хорошо на нем сидели. — Что она имеет в виду, говоря «Мастер»? Ведь он пэр!

Илна спрятала узор в рукав и потянулась за новой нитью. Действие было рефлекторным: реальной угрозы не было, и враждебность по отношению к ней не была чем-то новым.

— Лорд Халле! — возмутился Зеттин. — Если ты будешь упорствовать в обсуждении вопросов, затрагивающих мою честь, я отправлю тебя домой к твоему отцу с обрезанными ушами!

— Совершенно верно, Халле! — добавил Лорд Уолдрон. — Джентльменам не нужен такой щенок, как ты, чтобы указывать им, что делать. Уолдрон обернулся. — Однако мне интересно, ваше высочество, — продолжил он, глядя скорее на Лорда Зеттина, чем на Гаррика. — Стоит ли Госпоже Илне беспокоиться о личных делах, пока у королевства столько врагов?

Илна задалась вопросом, действительно ли командующий армией имел хоть какое-то представление о том, что она сделала или могла бы сделать. Возможно, так оно и было, поскольку она знала, что Уолдрон не был глупым человеком. Однако она была совершенно уверена, что его комментарий не имел никакого отношения к ней и, в лучшем случае, к королевству. Зеттин был учеником Аттапера, а Аттапер был соперником Уолдрона, поэтому Уолдрон уколол Зеттина.

Дети делали то же самое, но животные этого не делали, ни одно животное, которое Илна видела при жизни в крестьянской деревушке. Конечно, она сама совершала поступки и похуже. Это не сделало ее лучше. Вслух она сказала: — Я никогда не встречалась с делами королевства, Мастер Уолдрон, но у меня есть хорошее представление о том, что я сама должна делать. Если вы не согласны, пожалуйста, выскажите свое мнение.

Уолдрон свирепо посмотрел, но не столько на нее, сколько в ее направлении. Пока Илна не заговорила, он, на самом деле, не думал о ней как о человеке; она была палкой, которой можно было бить Зеттина. Илна улыбнулась так широко, как никогда. Иногда то, что принимают за палку, оказывается змеей.

— Хорошо, я понимаю вашу точку зрения, — сказал Уолдрон. — Мне не следовало ничего говорить. Я не хотел вас обидеть.

— Илна? Теноктрис неожиданно повернулась на стуле, чтобы встретиться взглядом с Илной. — Возможно, вам было бы полезно рассказать совету, как вы пришли к своему решению. Очевидно, что... Ее взгляд пронзил Уолдрона; он нахмурился еще сильнее. — ... есть большое непонимание в этом деле.

Илна пожала плечами. Обсуждение подобных вещей вызывало у нее дискомфорт, но дискомфорт был настолько обычной частью ее жизни, что она чувствовала себя глупой, жалуясь на это — даже самой себе.

— Я связала узор, — начала она объяснять, жестикулируя пряжей, которая еще не была связана. — Узоры, я полагаю, больше, чем один. Они… Как бы это описать? Это было не видение и даже не чувство, это было знание чего-то, направление. Оно указало мне, что я должна… Нет, это не то слово! Что для меня было бы правильным пойти и разобраться с исчезновением Хервира в Блейзе. И не спрашивайте меня, что я имею в виду под «правильным»…

Она была зла, и это прозвучало в ее голосе, но она была зла на себя. У нее не было слов, чтобы объяснить образованным людям, что она имела в виду! — Потому что я не знаю. Поиски Хервира приведут меня в том направлении, которое кто-то или что-то, считает правильным для меня, и это все, что я знаю. Возможно, она нашла бы смерть на Блейзе. Но она научилась не ожидать ничего из того, чего могла бы захотеть.