Возвращение Богов

— О боже! — пробормотал Берн. — Ну, кто бы мог такое подумать?

Шарина хотела, было, спросить крысу, что же такого интересного в этом грязном городе, но решила, что он сам скажет ей, если, по его мнению, есть что-то, что ей следует знать. У нее и так было достаточно забот. Шарина была в центре группы из двадцати человек, все они были солдатами, за исключением Дайзарта и трех помощников. Она ошибалась, ожидая, что, по крайней мере, несколько солдат будут в подкованной обуви, которая на каменной брусчатке послужит звонким предупреждением на несколько кварталов вперед: на них либо мягкие ботинки, либо сабо. Престер и Понт, лагерные полковые маршалы-чиновники, не состояли в этом отряде, но Шарина подозревала, что то, как войска подготовились к своему заданию, во многом было связано с этими старыми ветеранами.

Стук деревянных подошв — Шарина и сама была в сабо — был слышен и на расстоянии, но сам по себе шум не был проблемой. А лязг множества гвоздей кричал бы «Армия!» всем, кто был в пределах слышимости.

Капитан Аскор был рядом с ней. У него было мрачное выражение лица, и ей не нужно было быть прорицательницей, чтобы понять, что рука, которую он держал под плащом, сжимала обнаженный меч. Аскор поморщился, но не стал спорить, когда Шарина рассказала ему, что она собирается делать. Она предложила ему план, который, хотя он, вероятно, и считал безумно опасным для Принцессы Шарины, свидетельствовал о готовности пойти на компромисс с чувствами телохранителя.

Кровавые Орлы поняли, что охрана Гаррика и его сестры — совсем другое дело по сравнению с теми днями, когда Валенс III сидел, сгорбившись, в своей комнате и угрюмо пил с друзьями.

Дайзарт оглянулся через плечо, чтобы проверить, где Шарина, затем на мгновение остановился, чтобы она подошла к нему. — Кладбище, где они встречаются, находится справа от нас на следующем перекрестке, — сказал он. — Меньше чем в половине квартала. Одновременно приближаются еще три команды.

— «По крайней мере, мы на это надеемся», — подумала Шарина.

Их не интересовали отдельные прихожане, которые ничего не могли рассказать. Тем не менее, она надеялась застать человека за проповедью. По словам Дайзарта, он был бывшим священником Пастыря по имени Платт. Хотя Дайзарт или Тадаи могли идентифицировать конкретных лидеров, они были жрецами Пастыря до того, как их склонили к новой ереси.

Вслух она сказала: — Я удивлена, что в городе есть кладбище. Они всегда были за его стенами везде, где я бывала в прошлом. Я думаю, пираты, которые правили здесь, не были такими суеверными.

— Они были более суеверны, чем честные люди, — неожиданно сказал Берн. — Ну, тех, кого можно считать честными. Это кладбище новее, чем остальная часть Панды.

— Мастер Берн, — тихо произнес Дайзарт. Если он и испытывал какие-то эмоции по поводу того, что говорил, он, конечно, скрывал это. — Султанов Панды на протяжение семи поколений хоронили именно в этом месте.

— Да, но оно было за стенами до Изменения, когда султаны вашего возраста правили сонным торговым портом, — резко сказал Берн. — Вы же знаете, как кладбища концентрируют силу. Это кладбище и несколько других прорвали ткань прошлого. Вот, почему сейчас они находятся в центре древней пиратской крепости. И крыса рассмеялась. — Если бы вы нашли человеческие зубы в желудке свиньи, Мастер Дайзарт, — сказал он, — стали бы вы утверждать, что они там выросли?

— Достаточно, — сказала Шарина, когда группа достигла площади неправильной формы с сухим фонтаном посередине. Она заговорила, чтобы положить конец ссоре, но как только она это сделала, то услышала проповедника, которого они надеялись арестовать.

— Братья и сестры в едином Боге, в истинном Владыке Бытия, — гнусаво проскулил Платт. — Боги прошлого мертвы. Будущее принадлежит Лорду Скорпиону! Около проповедника столпилось, должно быть, сотня или больше слушателей. На фасадах больших могил в центре кладбища были сооружены низкие жертвенники. Предполагалось, что семья каждого умершего будет использовать их для подношений и вина в годовщину его смерти. Платт стоял на одном из жертвенников в старом шерстяном халате, который, казалось, светился в лунном свете.

В этом рейде солдаты были вооружены дубинками, хотя у них были и короткие пехотные мечи. Из всех сообщений следовало, что поклонники Скорпиона планировали насильственное свержение королевства. Шарина не собиралась отдавать приказ о массовом убийстве напуганных, введенных в заблуждение людей — но она также не собиралась разоружать солдат, которые, возможно, сами столкнутся со смертоносным оружием от имени королевства.

— Только те, кто служит Лорду Скорпиону, будут избавлены от мучительных ударов в этом мире и вечных мук в мире грядущем, — воскликнул Платт. Казалось, он смотрел вверх, а не на толпу под ним. — Вы избранные, братья и сестры! Вы мудрые, которые уже видят истину.

Прах простых жителей Панды — тех, кто был достаточно богат, чтобы вообще иметь памятники, — был захоронен в локулах, каменных ящиках длиной три фута и шириной и глубиной в фут. Они были расположены как можно ближе к ряду гробниц султанов, но по прошествии поколений они покрыли большую часть поля, отведенного для захоронения. Ящики были вырезаны из мягкого желтого известняка Панды и быстро подверглись атмосферным воздействиям. За несколько поколений большинство из них рассыпалось на осколки и рыхлый гравий, которые Шарина не могла отличить в лунном свете от обожженных костей погребенных.

Берн выпрыгнул из складок туники Шарины. Она мельком увидела, как он метнулся между ящиками; затем исчез среди ног толпы. Она поморщилась от удивления, затем вытащила нож. Вероятно, ей следовало сделать это раньше.

— Сыновья и дочери Лорда Скорпиона! — продолжил Платт надтреснутым, дрожащим голосом. Он казался безумным... и, возможно, так оно и было, но его пронзительная риторика прорывались сквозь обычные слои сомнений и здравого смысла. — Приближается день нашего Господа. В этот день мы вознесемся во славе с нашим Богом!

Зрители смотрели на проповедника с напряженным вниманием. Шарина смутно различала движение, приближающееся к Платту с других сторон. Она пошатнулась и еще раз пошатнулась. Солдаты вокруг нее вполголоса ругались, выворачивая лодыжки или ссаживая кожу на голенях.

— Враги Бога вокруг нас! — закричал Платт. — Бегите, братья мои!

— Хватайте его, ребята! — проревел солдат из группы, приближавшейся с противоположного конца кладбища. Все бросились вперед и закричали.

Когда проповедник выкрикнул свое предупреждение, он повернулся и спрыгнул с жертвенника. Шарина потеряла его из виду, но побежала туда, где он должен был быть. Каменные ящики и перепуганные зрители превратили это действие скорее в полосу препятствий, чем в обычный забег, но, как и ожидалось, она увидела Платта мгновением позже; выбеленный халат выделялся, как пламя.

— Вот он! — крикнул один из людей Дайзарта, протискиваясь между двумя солдатами и хватая проповедника за руку.

— Не бейте его! — закричал гражданский агент, хватая другого за плечо и зажимая голову Платта под мышкой, чтобы солдаты не били его дубинками.

— Нам нужно, чтобы он мог говорить! — сказал Дайзарт, подняв руки, чтобы помешать другим солдатам, наброситься на Платта. — Мы взяли его! Отойдите с дороги!

— Мы схватили его! — крикнул кто-то с другой стороны больших могил.