Возвращение Богов

Кариса моргнула. Она прикрыла рот рукой. — Госпожа, я не понимаю? — пробормотала она. Илна поморщилась. Были овцы с большим интеллектом, чем у этой девушки, которая была ровесницей Илны или старше ее. Тем не менее, Кариса была хорошей матерью сиротам, чего не могла сказать сама Илна. Когда Илна заботилась о Мероте, человек-кошка каменной булавой вышиб ребенку мозги.

— Мастер Хейсмат, посмотрите на меня, — сказала Илна. Лицо Хейсмата скривилось. Его глаза скосились влево от Илны, затем выше нее; он сжал кулаки. — Мастер Хейсмат, — повторила Илна. Она не повышала голоса, но ее гнев звенел, как вибрирующий хороший меч. — Я предлагаю вам альтернативу тому, чтобы быть повешенным, но уверяю вас, что я пойду другим путем, если вы не будете сотрудничать.

— Госпожа, мне жаль, — снова сказал рабочий. Слезы капали на его рыжеватую бороду, а зловонное пятно, темневшее на его серых панталонах, говорило о том, что он потерял контроль над своим мочевым пузырем, но он смотрел прямо на Илну, как она и требовала. — Это больше никогда не повторится, клянусь!

Илна подняла узор, который связала. Это была довольно тонкая работа, хотя никто другой в мире этого бы не понял. Ее узоры, как правило, поражали всех, кто на них смотрел. Так было и сейчас, но только у Хейсмата был фон, на который можно было повлиять. Его воспоминания были нижним жерновом, на котором ткань Илны перемалывала страдания и ужас. Она улыбнулась, потому что была очень рассержена, затем свернула узор и спрятала его в левый рукав. Вскоре она его распутает.

— Хорошо, — сказала Илна, вставая. — Госпожа Винора, вам нужно обсудить кое-какие дела с нянями. Она посмотрела на Хейсмата, который удивленно моргал. — Мастер Хейсмат, вы тоже можете идти. Она подумала, что нужно добавить «И я надеюсь, что больше никогда вас не увижу», но это было бы бессмысленно, а Илна старалась избегать бессмысленного поведения. Учитывая, что все существование казалось ей довольно бессмысленным, все это занятие, вероятно, было упражнением в самообмане, еще одной вещью, которой, по ее словам, она пыталась избежать. Ход мыслей заставил ее улыбнуться.

— Но что же? — спросила Бовеа. Хейсмат и Кариса хранили молчание, вероятно, ошеломленные тем, что они посчитали своей удачей.

— Ничего, Бовеа, помолчи! — рявкнула Винора, отступая от двери. — У тебя и так достаточно неприятностей, девочка.

Илна остановилась и оглянулась. — Ничего, если только Мастер Хейсмат не выпьет, — сказала она, — чего он обещал не делать. Если он не сдержит свое слово, ему предстоит пережить резню своей семьи глазами одного из причастных к этому охотников Корлов. Каждый раз, когда он выпьет.

— Но... — начала Кариса. Хейсмат же просто сидел с открытым ртом. — Выпить? Вы же не хотите сказать, что ему нельзя выпить кружку эля? Госпожа, вода в Панде небезопасна из-за того, что здесь очень много людей, а колодцы такие мелкие!

— Я имею в виду любой напиток, — ответила Илна. — Все, что содержит алкоголь. Что касается воды в Панде, я согласна. Полагаю, ваш друг сможет найти место, где вода безопаснее. Она улыбнулась. — Или он может умереть, — добавила она, критически оглядывая рабочего. Он безучастно уставился на нее, как выброшенная на берег рыба. — Мы все рано или поздно умираем, и в поведении Хейсмата нет ничего, что заставляло бы меня желать, чтобы он был исключением.

Кариса подняла фартук и начала рыдать в него. Илна коснулась защелки, чтобы открыть дверь, но Винора протянула руку, задерживая ее.

— Да, госпожа? — резко спросила Илна. Она не имела в виду гнев; во всяком случае, не совсем так. Она очень хотела покончить с этим делом, а Винора затягивала его.

— Госпожа, вы хотите, чтобы я оставалась на своем посту? — спросила пожилая женщина. Она встретилась взглядом с Илной, и было понятно, что она была напугана. Она была в ужасе!

— Да, — ответила Илна, подумав, что выглядит настолько ужасной. — Вы взялись за дело настолько быстро, насколько это было возможно в разумных пределах. Она почувствовала, как ее губы снова растягиваются в холодной улыбке. Конечно, Илна была ужасна; но не для этой женщины, чья единственная ошибка заключалась в том, что она не была идеальной, что она не предвидела всего, что могло пойти не так. Котенок Корл был покалечен; но с ребенком по имени Мерота случилось нечто худшее из-за собственных ошибок Илны. — И вы сразу сказали мне о случившимся, вместо того чтобы пытаться скрыть это, — добавила она. — Это было мудро.

— Спасибо, госпожа, — отозвалась Винора, вздрогнув от облегчения. Она оглянулась через плечо, привлекая внимание Илны. Хейсмат обнимал Карису и пытался прошептать что-то ободряющее рыдающей девушке. Вероятно, он был хорошим человеком, насколько люди судят о таких вещах.

— Было бы милосерднее убить его вместо этого, — сказала Винора без эмоций.

— Да, — согласилась Илна. — Но так он будет лучшим примером для других. И она открыла дверь.

Джилла, главная помощница госпожи Виноры, стояла в холле спиной к панели. Когда дверь открылась, она отскочила в сторону и сказала, громко выговаривая слова: — Госпожа – Илна – этот – джентльмен – пришел – встретиться – с – вами! Я сказала ему, что вы просили, чтобы вас не беспокоили, и вас не будут беспокоить, пока я жива и дышу!

— Спасибо, Джилла, — отозвалась Илна. Судя по тому, как хрипела полная женщина, у нее осталось совсем немного воздуха. Илна почувствовала нотку настоящего веселья, которая не коснулась ее губ. Тем не менее, это подняло ей настроение. — О, Лорд Зеттин? На самом деле, я надеялась увидеть вас сегодня. Можем ли мы еще немного поговорить после того, как вы закончите свои дела?

— Госпожа, — заявил Зеттин, — именно ваши дела привели меня сюда. Я был в ярости, когда узнал, что мои сотрудники отказали вам! Есть ли здесь какое-нибудь место, где мы могли бы уединиться? Он огляделся.

Лица — от младенцев до пожилой уборщицы — прятались от его сердитого взгляда. Здание служило не только офисом фонда, но и временными бараками для сирот, которые еще не были закреплены за парой медсестер в общине. Такой знатный человек, как Лорд Зеттин, был бы предметом удивления, даже если бы на нем не было ослепительной кирасы с позолотой.

— Мои дела не требуют секретности, — ответила Илна, чувствуя, как ее губы сжимаются при этих словах. Ее оскорбляло, что кто-то может подумать, что она пытается что-то скрыть. — Но мы можем посидеть в саду, и я уверена, — она посмотрела на Джиллу, — что госпожа Джилла проследит, чтобы нас не беспокоили.

— Да, госпожа! — сказала Джилла. — Как скажете, госпожа! Да, не хотели бы госпожа и ее гость чего-нибудь перекусить, пока вы совещаетесь?

— В этом нет необходимости, — твердо ответила Илна, ведя своего посетителя через приемную, в которой шесть женщин-клерков теперь работали со счетами фонда.

По правде говоря, у нее пересохло во рту от злости на Хейсмата, но она не хотела, чтобы слуги мешали ей с графинами и бокалами. Это не займет много времени. Она не стала спрашивать, желает ли чего-нибудь Зеттин. Если ему хотелось пить, он мог подождать и до окончания краткой беседы.

Лорду Зеттину был тридцать один или тридцать два года — довольно молодой возраст для человека, занимающего столь высокий пост. До Изменения он командовал флотом и фалангой копейщиков, которую гребцы формировали после того, как их корабли вытаскивали на берег. Он получил эту должность не только потому, что был проницательным и умным — а так оно и было, — но и потому, что богатая знать Орнифала считала эту должность непритязательной. Все было скромно, когда Герцоги Орнифала провозгласили себя королями островов, но практически не имели контроля за пределами берегов своего острова. Когда Гаррик стал Принцем Гарриком и настоящим правителем, флот и фаланга приобрели большое значение, а Адмирал Зеттин показал себя не только опытным, но и умным. Во время Изменения Внутреннее Море превратилось в континент и поставило флот на прикол.