Возвращение домой
Шрифт:
– …Сюда! Сюда давай! Быстро-быстро!.. Не задерживайся!.. Приказ ясен?..
А над всем этим рёв работающего вхолостую мотора. Сионийский вездеход! «Стиктус»! Уж в этом Джейк не мог ошибиться, даже сквозь сон его слышал. Слышал, но не сразу обратил внимание, не понял, что к чему.
Внутри беспокойным зверьком ворохнулся страх, что-то до животного паническое, страх до ужаса…
Сионийцы! Враги!
Здесь, в этом посёлке, в этом тихом, спокойном мирке, не знающем войны. А они скрываются за тонкой дощатой стенкой. Они так близко от врага. От врага, с которым так боялись столкнуться все эти дни. А враг сам нашёл их, сам пришёл сюда, а они, вот, не успели, ничего опять не успели сделать…
– Влипли, да? – Дик смотрел на Джейка исподлобья,
В его голосе промелькнули почти истеричные нотки, и глаза смотрели со страхом, с ожиданием чего-то ужасного.
– Да не трясись ты! – прикрикнул Кордуэлл. – Уйдём!
– Уйдём! – поддержал его Джейк, решительно тряхнув головой.
Они слышали всё, ловили каждый звук, каждый шорох, но в щели между досками ничего не было видно, рядом теснились дома – со всех трёх сторон, а с четвёртой – лес стеной. Сарайчик стоял на околице. Небольшой, заброшенный, давно никем не используемый. Протекающая крыша, полуоторванная дверь, хлам по углам, и пыль, поднимающаяся клубами при малейшем движении. Частицы пыли плясали в потоках света, просочившегося сквозь щели. В общем, удачное место, с какой стороны ни глянь, но и оставаться надолго здесь было опасно. Зачем дожидаться, пока сионийцы с привычной для них основательностью начнут обыскивать каждый угол этой убогой деревеньки?
Ушли они осторожно и незаметно, прокрались тихо, а дух перевели лишь в лесу. В лесу! Как они устали от него, и даже отдохнуть им не дали, даже здесь нашли, нашли и чуть голыми руками не взяли…
Джейк положил у дерева рюкзак и автомат Алмаара, которые всю дорогу нёс сам. Моретти глянул осуждающе, прошептал:
– А этот спит ещё… наверное!
Им было ясно, кого он имеет в виду. Алмаара! Этого вечно непутёвого типа, оставшегося там, в деревне. Один он против сионийских солдат, один и даже без оружия.
– Нежится с той красавицей! – добавил Моретти, а Кордуэлл зло сплюнул себе под ноги.
– Спорим, никто из вас не хотел бы оказаться на его месте… сейчас? – Они оба нахмурились, словно не могли понять, к чему клонит Джейк, а когда поняли, загомонили разом:
– Ты что, хочешь, вернуться? Ложить голову за этого гада?! – Моретти зябко передёрнул плечами, – Никогда! Я – против! Мы и так ждали его всю ночь, если бы не он, мы бы уже далеко были, за рекой, на своей земле!
– Мне кажется, мы только время зря потеряем, – Кордуэлл глянул на Джейка. – Его уже сцапали. Наверняка! А значит, и нас скоро будут ловить! Он же всё расскажет, всё, чуть прижмут, только жизнь пообещают – всё выложит! Как миленький!
– Он, конечно, порядочная сволочь, – согласился Джейк, глядя себе под ноги, даже головы не подняв, но не слушать его было невозможно. Неожиданно он стал таким, каким его никто представить не мог. Тихий, спокойный парень, никогда своего мнения на происходящее вслух не объявлявший, неприметный на первый взгляд, вечно погружённый в свои мысли, сейчас вдруг сделал то, чего от него никто никогда не ожидал, – он упёрся! Он готов был идти против мнения остальных ребят. Идти против рассудка, против того, как домлжно поступать в этой ситуации: спасаться, жертвуя одним, тем более, не самым лучшим в их команде, да и что там говорить – самым непутёвым, всем мешающим… И Кордуэлл и Моретти поняли, что отговаривать этого упрямца – бесполезное дело! – Но будет подло, если мы даже не попытаемся, ему помочь, – продолжал Джейк. Он стоял, заложив большие пальцы обеих рук за пояс, и покачивался с пяток на носочки совершенно беззвучно – ни веточки под каблуками не хрустнуло! Как же он был похож сейчас на Алмаара своим упрямством, этой жаждой риска, необдуманного и ненужного риска. Но это было не желание доказать кому-то что-то, нет, им двигали совсем другие чувства.
– Ведь
он ниобианин, такой же, как и мы все. – Джейк медленно поднял голову, наконец-то глянул на ребят.– Дело твоё, капитан! – Дик пожал плечами, даже попытался улыбнуться и пошутить. – Ты за главного! Предлагай план. Что делать нам?
– Ждать нас здесь, на этом месте! – ответил Джейк. Он смотрел на Кордуэлла, но взгляд его был каким-то отстранённым, он был уже там, в деревне, он мысленно уже переживал то, что только собирался делать.
– Полчаса! Ждёте только полчаса. Если мы к тому времени не вернёмся, уходимте к реке… Только днём не переходите. Спускайтесь по течению вниз, пока не стемнеет. Всё лишнее, и аптечки – тоже нужно будет утопить. Лучше всего – днём, если получится подобраться к воде… Чтоб зря эту тяжесть не тащить и не «светиться»… И карту! – Джейк протянул сложенную карту Кордуэллу. – Её утопи обязательно. Лучше всего сразу… Просто кинь с берега, как можно дальше… Если на кого нарвётесь, то лучше будет, если без неё… и без аптечек…
– Ты что, собираешься один идти?! – Марио подался вперёд, ловя взгляд Джейка. – Это же самоубийство!!
– Дик, засекай время! – Джейк отвернулся, опять посмотрел на Кордуэлла. Тот растерянно сглотнул, шевельнул губами, словно тоже хотел что-то сказать, но Джейк вскинул руку, жестом давая понять один лишь приказ: «Тихо! Молчи!»
– Зря он! Зря!! – Моретти шептал в отчаянии всего одно слово. – Зря! Зря!
– Если они вернутся оба, я пристрелю Алмаара, лично пристрелю, – Дик скрипнул зубами, провожая Тайлера взглядом до тех пор, пока мог различить его среди серого утреннего леса, только-только приобретающего свои привычные краски. А потом глянул на часы на запястье, покачал головой и пробурчал себе под нос: – Полчаса на всё про всё… Не уложится…
…Той ночью они прошли по посёлку через всю центральную улицу, самую широкую, по обеим сторонам которой стояли дома гриффитов. Этого, конечно, мало, чтобы полностью представить план посёлка, но Джейк не ошибся, обойдя ещё по лесу весь посёлок с востока. Он не знал, где искать Алмаара, в каком тот доме ночевал, и это усложняло задачу.
Прячась за деревом, Джейк мог видеть немногое, поэтому пришлось продвинуться дальше. Два-три прыжка по открытому месту, и он упал на землю у высокого забора из лиан. Да! Вот он и вездеход. Большая гусеничная машина с распахнутыми люками, равнодушный солдатик с автоматом в руках прохаживался туда-сюда и всё таращился куда-то в сторону. Что он там такое видел, Джейк никак не мог понять, пока не переполз чуть дальше, под дерево, росшее на стыке между стеной дома и забором. Под прикрытием дерева Джейк поднялся во весь рост и вот теперь смог увидеть всё.
Кучка гриффитов, напуганных и удивлённых, человек тридцать, не больше. Они стояли, сбившись, толпой, у крыльца одного из домов. Стояли молча, ни голосов, ни криков, даже не шептались. А перед ними, будто красуясь, ходил какой-то военный. Офицер! Отсюда можно было даже заметить нашивку на рукаве защитного комбинезона. Да и походка, с заложенными за спину руками. Так все офицеры ведут себя, в любой армии: и в сионийской, и в ниобианской. С достоинством, даже с высокомерной надменностью вздёрнутый подбородок, и взгляд, глядящий поверх голов, не замечающий этой растерянной кучки поселян, явно не понимающих своей вины.
Все дома гриффитов смотрели дверями на центральную улицу. Сейчас некоторые из них были распахнуты, видимо, это жильё уже прошло досмотр и, судя по всему, довольно тщательный. Какое-то тряпьё валялось на крыльце и на земле. Другие дома находились в стадии осмотра. Солдаты, разбившиеся на тройки, с пинками вламывались внутрь, действовали бесцеремонно и нагло, и – что главное! – совсем не ожидали сопротивления.
Ещё одни офицер руководил обыском и лично сам осматривал каждый дом после своих солдат. Он стоял на крыльце, расставив ноги, уперев руки в боки, курил и, глядя сверху, кричал что-то солдатам. Джейк слышал лишь отдельные слова: