Возвращение домой

– Я не… – Джейк отшатнулся, и голос его сорвался на беззвучный болезненный стон, – Я не убивал никого из них… И пальцем не тронул!.. Я не спецназ, чтоб убивать голыми руками… Я всего лишь пехота! Я не убивал их…

– Пехотинца так не сопровождают… Да ещё и с наручниками. И допрашивать в Отдел? Кому это надо? – лейтенант рассмеялся, но тут же закашлялся, захлебнулся воздухом и затих. Голова его откинулась назад, как у мёртвого. Джейк, забыв о минутном раздражении, полез проверять пульс и тормошить сионийца.

– А, ты опять! – лейтенант посмотрел на Джейка, а потом снова устало отвёл взгляд. – Я уж думал, ты смылся… Можешь идти, если хочешь… Можешь даже «пушку» мою забрать. Иди! Я вмешиваться не буду, это ко мне не относится… Иди! Я отпускаю… И благодарю за помощь… Спасибо!

– Да никуда я не пойду! – взорвался Джейк. От этого крика голова и рёбра заболели ещё сильнее. И Джейк замолчал, сдавив раскалывающуюся голову руками, закрыв глаза, стиснув зубы до хруста. – Ты – дурак! Даром, что сиониец. Все вы такие. Тебе бы о себе подумать, а не меня отсюда гнать. Я сам уйду, когда надо будет. А вот ты…

Здесь машина может и до завтра не появиться. Много нам попуток попадалось? Да и кто тебя с дороги увидит? Никто! Тебе меня злить нельзя. Понял?

Сиониец не возражал, лежал молча, но хмурил тёмные брови, будто и вправду пытался что-то понять.

– А тебе-то это зачем, ниобианину? – спросил наконец.

– А это уже моё дело!

Лейтенант хмыкнул недоверчиво, сказал6

– Интересно, вы, ниобиане, все такие, или ты один?

– Какой?

– Вот такой вот! – сиониец скривил губы презрительно, а сам, не глядя на Джейка, попытался сесть: подтянул локти, упёрся ими в землю, оттолкнулся, сел, еле удерживая голову, клонящуюся на грудь. А потом перевёл довольный победный взгляд на Джейка. Конечно, без инъекции бирутоксина ему бы такое не суметь никогда. Не дай Бог, шевелиться, когда у тебя сломаны кости. А тут сразу обе ноги.

«Зря он. – Подумал Джейк с поразительным даже для самого себя равнодушием, но вслух ничего не сказал. – Зачем тело своё зря изматывать? И повязка может сбиться. Это же не тот эластичный бинт-липучка, намертво закрывающий рану, а потом медленно рассасывающийся в ней и этим ускоряющий заживление. Здесь универсальный бинт, его используют тогда, когда медики рядом…»

– Плохо здесь! – лейтенант оглядывался, крутил головой, высказывая все свои замечания вслух, – Дорогу не видно. Как ты машину увидишь?

– Я её услышу, не переживай! Сначала ям должен увидеть, а потом уже – они!

– На своих надеешься? – сиониец недобро сузил карие глаза, изогнул брови в усмешке. – Здесь, кроме наших, никто не появляется. Это я точно знаю… Зря надеешься.

Джейк в ответ лишь плечами пожал, не сказал ничего. Сиониец ещё что-то говорил, не хотел быть в тени, намекал, но открыто не жаловался, что ему сильно холодно на земле, да ещё на не прогретом солнцем месте. Просто он уже начал мёрзнуть от сильной потери крови, а помочь ему было нечем.

Джейк смотрел на сионийца, смотрел устало и равнодушно. Смотрел на его бледное, знакомое до последней чёрточки лицо (а ведь знает его буквально несколько часов!), скуластенькое, немного неправильное, а от этого по-детски трогательное, с такими же ещё чуть припухлыми, как у ребёнка, губами. Хотелось пожалеть его, как своего младшего брата, тем более и братьев у Джейка не было. В семье он рос один, один ребёнок – это вполне естественно для перенаселённой Ниобы.

Джейк смотрел на сионийца до тех пор, пока лицо его не стало расплываться перед глазами. От сильной головной боли и слабости хотелось спать, и Джейк не мог сопротивляться этому желанию. Он и сам не заметил, как провалился в душную расслабляющую черноту. Это был даже не сон, а скорее потеря сознания. Слабость, усталость, боль навалились на плечи разом, а сил сопротивляться уже не было.

– Эй, ты, ниобианин! Ты что?! Спишь?! Спишь, да? – Лейтенант тряс Джейка за руку, почти кричал испуганно. Он упрекал Джейка, пытался смеяться над ним, но, оставшись в одиночестве, без собеседника, испугался, – Ты не засыпай, слышишь?! Не смей! А вдруг машина появится?..

– Да не провороню я её! – произнёс Джейк, недовольно хмурясь. Плохо, если уснул тогда, когда нельзя. Раньше такого с ним не бывало. Но сейчас вымотанное тело просило отдыха, коротенькой передышки.

– Давай, рассказывай что-нибудь! – почти приказал, повернувшись к сионийцу.

– Что?

– Да что угодно! О себе рассказывай!.. Нам нельзя молчать, и тогда мы оба будем знать друг о друге… Я не дам отключиться тебе, а ты – мне… Хорошо?.. Начинай первым!..

Сиониец помолчал раздумчиво, брови нахмурив, заговорил, не глядя на Джейка:

– Мой отец был из камперов, из пиратов-контрабандистов, тех, что с Улиссы… Раненым его взяли в плен во время одного из рейдов. Это было уже после того, как Сиона объявила себя независимым государством… Промывку ему делать не стали, он был первоклассным пилотом-техником; держали в военном госпитале под постоянным наблюдением… А моя мать была врачом… Ну, ты, наверное, представляешь, что было дальше… – сиониец хмыкнул с усмешкой, старался сохранить небрежность в голосе и во взгляде, но наружу вырывалась тоска и страх не увидеть своих близких, – Свадьба, там, дети – всё такое…

Помолчал, гладя рассеянным взглядом, будто вспоминая что-то из своего прошлого.

– Сиона! – улыбнулся мечтательно. – Она, как ледяная королева из сказки. Красивая, но не прощает беспечности. Слабому там плохо. Да и с сильными у неё свой счёт… Я ещё в школе учился, помню, когда мой брат не вернулся из экспедиции. Они в тот день все попали в пургу, сбились с курса… их подобрали только через трое сионийских суток. Но моего брата среди них не было. Он попал в расселину – ледяная кора там движется постоянно – говорят, погиб сразу. Но найти его не смогли… Спасательный маячок на его костюме пикал всю зиму, до весны… Пока батарейки не сели… А памятная плита пополнилась ещё одним именем… Мартин Ларсен… Мой брат, моя фамилия, по сути я гордиться должен, но, знаешь, по мне, так лучше б он живым вернулся… А у тебя есть кто-нибудь кроме родителей? – резко сменил тему, перевёл глаза на Джейка.

– Я один в семье. Для второго нужно получать специальное разрешение…

– А, да. Я слышал про такое у вас, на Ниобе, – перебил Джейка сиониец, но не грубо, не желая обидеть. – У нас с этим проще. Как в старину, по желанию. Хоть и приходится каждый метр отвоёвывать… В ледниках живём, под пластикилитовыми куполами. Круглый год, считай, при искусственном освещении. Лето на Сионе всего два месяца. За это время многое нужно сделать, а главное – к зиме приготовиться. Тогда почти все, кто может, поднимаются наверх… Можно солнце увидеть, маленькое, холодное, не такое, как здесь. А на экваторе даже цветы вырастать успевают… Маленькие, с ноготок, и деревца карликовые. Как игрушечное всё…

Здесь, вон, на Гриффите, одни деревья чего стоят, – улыбнулся устало, окинув быстрым взглядом всё вокруг, – Ярко, зелень, теплынь, даже не верится, что так жить можно.

– И как же вы так живёте? С вечными холодами?

– За лето успеваем подготовить вулканы. По экватору целая цепь гор тянется. Если повезёт, ловим гейзеры. Они особенно весной бить начинают. А ещё, когда вулкан разбудишь, – тоже. В каналы – взрывчатку, а по жерлу – накопители. Когда извержение начинается, гоним тепло в город… Чем больше успели за лето, тем свободнее зимой. Можно строиться…