Возвращение домой

– Я не тот, не из «психушки». Вы меня путаете с кем-то, – возразил Джейк. Сказал сначала, а потом прикинул с невольным облегчением: «А ведь он меня совсем с другим путает, с тем психом… Он не знает, что я ниобианин… Да и откуда ему это знать? Пусть уж лучше псих. Если так, то большее, что мне грозит, – это полиция или врачи. Главное – не в Разведку! Там здорово растрясут… До седьмого колена родню проверят…»

– Ой, не говори! Я не дурак! – Костатис усмехнулся, отмахиваясь от слов Джейка, как от нелепицы. – Если ты меня боишься, то зря. Я тебя сдавать не собираюсь. Честно признаться, врачей я и сам не очень-то жалую. Да и не волнует меня как-то, за что ты там попал в больницу. И на маньяка ты не похож… Живи! Но если уж выбрался, то зачем лишний раз подставляться? Спрячься, пока война не кончится, а потом на радостях забудут про тебя все, простят. А так?.. – повёл плечом. Джейк ничего не сказал в ответ на эти слова. Да и что тут скажешь? Шофёр дело говорит, лучшее сейчас – это затаиться, дождаться мирного времени. Но не для этого же он хотел попасть в город! Если уж прятаться от всех, то деревенька с гриффитами (и с Кайной!) – это лучшее, о чём можно мечтать. Но такая жизнь напоминала дезертирство, трусливое бегство от реальности. Ведь должны же быть где-то «свои»! Кто-то, кто уцелел из их части. Кто-то же воюет против сионийцев, раз есть линия фронта, если продолжается война и ведутся военные действия!.. Каждый военный – и не только! – обязан выполнить свой долг перед родиной, так нас учили. А мне в первую очередь нужно отчитаться за провал операции, за гибель капитана. Да!.. И выполнить его последнюю просьбу… Послать сообщение. Да, так и так сначала нужно воспользоваться Сетью. Сообщить той женщине… Как её? Линда Маккинли… Сообщение на Ниобу… Сначала это, а потом уже и о себе думать можно…

– Всё! Вот он, твой Штаб, лейтенант! – произнёс Костатис, еле сдерживая горькую усмешку. – Делай, как знаешь, если моих слов тебе недостаточно. – Машина тормознула резко, Джейка аж вперёд кинуло, он упёрся ладонью в панель управления. Выпрямившись, глянул в окно.

– А тебя, походу, уже встречают! – Костатис тоже заметил военного у парадного входа, заинтересованно глядящего в сторону армейского тягача.

– Ну, всё тогда! – Джейк перевёл глаза на шофёра. – Спасибо!

Тот вдруг схватил его за плечо, крепко стиснув пальцы, притянул к себе, и, глядя прямо в глаза, зашептал торопливо:

– Не дури, парень! Я ведь за тебя не зря переживаю. Мне не всё равно. У меня у самого таких, как ты, двое. Я и помочь могу, если что… А к этим попадёшь… – Кивок головой в сторону офицера. – Они из тебя всю душу вытрясут. Помяни моё слово!

– Спасибо, дядя! – Джейк легко стряхнул со своего плеча руку сионийца. – Но мне пора.

Толкнул дверцу, спрыгнул вниз, слыша ещё слова, бросаемые в затылок:

– Не дури! Я же помочь могу, слышишь!..

Вместо ответа Джейк только дверцей хлопнул. Машина отъехала не сразу. Шофёр точно ждал ещё: «А вдруг передумает?» Но Джейк не жалел пока о своём решении. Проводил машину взглядом до самого перекрёстка и потом только надел фуражку.

– А вы, небось, к нам, да? – офицер спросил первым. Он стоял прямо за спиной и тоже глядел вслед машине поверх плеча Джейка. – Чё это он?

Джейк ответил не сразу, медленно развернулся на каблуках лицом к офицеру, смерил его взглядом с головы до ног, а потом лишь ответил:

– Да так, до города подвёз. Попутчик…

– Так ты из Флорены?! Ух ты! Поздновато, мне кажется, чтоб ездить. В темноте… – офицер немного отстранился, разглядывая Джейка. – Рисково так.

Офицер – младший лейтенант – был из породы тех людей, которые восторженно и просто глядят на мир, ни в чём не видят подвоха или опасности и сами также естественны в проявлении своих чувств. Вот и сейчас он даже не спросил о документах, не заподозрил ничего, а ведь был оставлен дежурным на ночь при таком важном объекте, как Штаб Сионийской Армии.

– Я должен доложить о своём прибытии. – Джейк напомнил сам. Ему нужно было попасть внутрь, там он сможет добраться до компьютера, там он сможет «войти» в Сеть, послать сообщение. Конечно, это рискованный ход. Так можно и погореть, если нарваться на другого, дотошного сионийца или на кого-нибудь из «информа-торов».

Недавние предупреждения шофёра всё же внесли в душу какую-то неясную тревогу. Хотелось побыстрее разделаться со всеми делами и спрятаться где-нибудь. Но где сейчас поздней ночью найдёшь компьютер, как не в Отделе Сети? Никакое кафе или сервисный центр наугад не найдёшь, если города не знаешь. Да и работают ли они сейчас, после всех обстрелов и бомбёжек?

– Как хотите. Можно вообще-то отложить и до утра. – Сиониец неожиданно перешёл на «вы», и Джейк догадался, почему: за его спиной раздались чьи-то шаги, громкие в темноте и в пустоте. Ещё один офицер! Он возник из темноты откуда-то слева, вошёл в свет, отбрасываемый на тротуар тусклыми лампами дежурного освещения, высвечивающими табличку над парадным входом: «Отделение Всеобщей Информационной Сети». Золочёные буквы поблёскивали, напоминали о прошлом, о том, что казалось увиденным когда-то в какой-то кинохронике. И пасти змей на эмблеме скалились с недоброй ухмылкой. Затея вдруг показалась Джейку опасной. Инстинкт, отточенный за годы обучения и притупившийся за недели жизни среди гриффитов, заработал снова. Но поздно! Поздно…

– А вы кто, лейтенант? – неожиданно объявившийся капитан начал с места в карьер. – Документы предъявим, пожалуйста.

Настораживающая, холодная вежливость, прищур глаз в темнеющих тенями глазницах, плотно сомкнутые неулыбчивые губы, – Джейк понял сразу: влип!

В который раз за этот день он подавал «свою» офицерскую книжку, а сам внутренне сжимался от тихого, потаённого ужаса, настолько сильного, что сердце в груди готово было остановиться.

– Ютас Винклер. – Капитан оторвал взгляд от книжки, встретился с Джейком глазами. – Из госпиталя?

– Да, господин капитан! Из клиники во Флорене…

– А не рановато ли? – Сиониец подозрительно сдвинул брови, снова посмотрел в документы. – Не так давно мы связывались с флоренийской клиникой, когда пытались проследить, куда вы делись, лейтенант. Нам сказали, вы пролежите ещё никак не меньше двух месяцев. А сейчас вы здесь. С чего бы это? И ваш больничный лист не закрыт…

– Я здоров! Я чувствую себя прекрасно! – В голосе Джейка звучал искренний порыв, возмущение. – Вы же знаете, господин капитан, этим врачам только волю дай, – и они будут держать вас в больнице лишь бы самим подстраховаться… и на всякий случай – тоже!..

– Где заключение врача о вашем выздоровлении, лейтенант? – Капитан медленно помахал командировочным предписанием у Джейка перед носом. – Может быть, вы объясните сами, как получилось, что вы здесь?

– Да сбежал я из этой проклятой больницы! Сбежал! – Джейк не выдержал, взорвался, но контроль за собой сохранял, следил за каждым своим словом. – Господин капитан! Вы можете меня наказать, если хотите, но я не мог там больше оставаться. Я здоров! Вы видите это! Я хочу быть полезным своей стране, я не хочу провести всю войну на больничной койке! – Боже! Как же он был искренен в этот момент! Искренен в своих чувствах и понятен, как всякий мальчишка в его возрасте, независимо от того, ниобианин он или сиониец. Он попросту боялся пропустить главное в своей жизни событие: он хотел принять участие в войне! Творить историю своими руками – это желание было естественным для большинства молодых по обе линии фронта.

Этот порыв, необдуманность действий – всё, что свойственно всем в двадцать с небольшим лет, смягчили немного взгляд капитана:

– О твоём здоровье не мне судить, лейтенант. Я не врач. Но если будут жалобы…

– Жалоб не будет, господин капитан! Не будет! – Джейк говорил эти слова, глядя капитану прямо в глаза. Сиониец смутился, перевёл взгляд на младшего лейтенанта, молча ожидающего окончания разговора.

– Ладно, это не мне решать. Утром встретишься с майором Краустом, пускай он тобой и занимается. – Капитан вернул Джейку документы, а потом обратился к младшему лейтенанту: – Балакоев, проводите лейтенанта Винклера до гостиницы. – Снова взгляд на Джейка. – Завтра утром к восьми ноль-ноль – и без опоздания! Я внесу вас в журнал прибытия… Опоздание или неявка будут расценены как дезертирство.

Тон голоса, которым были сказаны эти слова, не понравился Джейку. Опасность в нём была и подозрительность, настолько явные, что под сердцем заскреблись юркие мышата, это был инстинктивный животный ужас, как у края пропасти. Как кстати она пригодилась теперь, гвардейская подготовка! Вот никто только до сих пор не научил, как можно стать хозяином своему страху. Да и можно ли этому научиться?

Жаль, до компьютера рак и не удалось добраться. Может, в гостинице будет компьютер с подключением к Сети? На это Джейк и понадеялся…