Возвращение домой

Потом были и другие фотографии, – все они прилагались к делу – и на всех он был как обычный человек. Ничего особенного. Ничего!

И только через несколько лет при первой их после отъезда Глории встрече она случайно оговорилась. Ах, её Джейк «читает» мысли окружающих!

Вот это уже новость! Вот это уже кое-что!

Такими способностями у гриффитов могут обладать лишь женщины. Это помогает им выбирать спутника жизни. А тут… И вправду есть, о чём волноваться. Она попросила помощи у подруги-специалиста, хотя бы совета. Согласилась принять участие в проекте, сама лично помогла во многих разработках, но упрямо отказывалась помочь в главном. Даже кровь запретила взять на анализ. Боялась, что её смышлёный не по годам мальчишка догадается обо всём сам, если вокруг него устроят хоть какое-то оживление. Берегла, как сказочный дракон запечатанные заклятием сокровища.

А всё-таки гриффитского в нём больше, чем это наблюдается при визуальном осмотре. Он, как гриффит, сумел перебороть наркотическую зависимость. Справился своими силами и довольно быстро. А эти шрамы на груди? Простому человеку не выжить ни в жизнь, уж кому знать, как не мне. А он жив, и ухом не ведёт…

Знает он всё, всё он знает!

Рассказала всё же Глория, сама рассказала. Не уберегла-таки тайну свою…

Рано или поздно это должно было случиться. И лучше поздно, чем никогда.

…Она чуть скосила глаза, уловив боковым зрением какое-то движение, а только потом повернула голову. И обомлела! В этой одежде он так сильно похож был на Клитиса, что аж сердце забилось тревожно с удвоенной силой. «Как они там? И почему Маркус уже как десять дней молчит?»

Джейк смутился, встретив взгляд Гаргаты, спросил всё же:

– Можно? Не помешаю?

– Конечно, проходи! Садись! – Гаргата рассмеялась. – Садись-садись! Сейчас и ужинать будем. Минут через десять… – Вернулась к плите с коробкой соли, спросила, взглянув на Джейка поверх плеча. – Ну, что, как одежда, впору?

– Да! Да, спасибо, – ответил, рассеянно кивая головой и глядя куда-то в сторону.

– В каком госпитале лечился после ранения? Врачи не удивлялись? – Гаргата так резко сменила тему их разговора, что Джейк уставился на неё и с минуту не знал, что сказать.

– В госпитале? Меня? – переспросил удивлённо. И куда только рассеянность делась? – Да-а! – протянул устало, со вздохом. – Какое там? Какой мне ещё госпиталь тогда? Да и не ранение это было… Расстрелять пытались…

Поднял на Гаргату потемневшие глаза, таящие в себе немую, невысказанную боль.

– Я ведь не говорил вам, да? Не стал рассказывать, как мы тогда к сионийцам попали… Меня гриффиты выхаживали… Местные из посёлка… – Замолчал снова под гнётом нахлынувших воспоминаний, но потом будто опомнившись, рассмеялся, даже пошутил: – Повезло мне, правда?! Повезло, что не такой, как все люди… А так бы там и остался…

– Так ты знаешь?! – разговор об ЭТОМ, как о чём-то обыденном, удивил Гаргату безмерно. – Ты ВСЁ знаешь?!

– Про всё? Про опыт тот, что ли? – Джейк улыбнулся, не до конца понимая реакцию Гаргаты на его слова. – Да, мама мне говорила… Правда, так, в общих словах. Я и сам почти ничего не понял…

Гаргата без сил опустилась на табуретку. Всесильный Свет! Столько слов, столько уговоров, столько сил, столько бесценного времени потеряно – и всё равно всё вышло так, как должно было быть с самого начала. Но понимает ли он сам серьёзность происходящего? Объяснила ли ему Глория?

– Я гриффит наполовину или вроде того, да? – Чуть прищурил глаза всё с той же невесёлой улыбкой. – Гибрид?.. Вы тоже к этому причастны? Там, – движение головой куда-то за спину. – В своём Институте… Почему мне никто никогда ничего не говорил? – Упрямо сдвинул брови, а в голосе – упрёк и недовольство, обида бесконечная.

– Так мама твоя хотела! Это было только её желание! Она не сказала тебе?

– Сказала… – Джейк отвёл глаза и опустил голову. – Сказала… Но почему я последним узнаю про это? – Уткнулся лицом в раскрытые ладони. – Я никогда не знал, кто её родители. Знал, что они погибли, но то, что они – гриффиты… Учил их язык… Сказки с детства… Она, что, заранее готовила меня к жизни среди гриффи-тов?.. Они же всё равно считают меня человеком. Я человек для них… Для людей же – гриффит!.. Меня ни один мир не принимает!

– Ты – счастливчик, Джейк! – Гаргата улыбнулась, ласково, почти по-матерински, приобняв его за плечи. – Ты сам ещё не понимаешь, как тебе повезло. Тебе только в одном не повезло, в том, что ты первый в своём роде. Первый, но не единственный, поверь мне.

– Но зачем? – Джейк поднял на неё огромные вопрошающие глаза. – Зачем это надо? Кому? Военным? Они одни только мной и заинтересовались…

Гаргата не ответила, вернулась к плите, в молчании принялась раскладывать рагу по тарелкам, а Джейк следил за гриффиткой с напряжённым вниманием. Он ждал ответа на свой вопрос, но Гаргата точно игнорировала его, продолжала молчать. А потом всё же заговорила, и по тону её голоса Джейк понял: она просто обдумывала, с чего именно начать. И начала издалека:

– Люди здесь, на Гриффите, появились не так уж и давно. Лет сорок, наверно, назад. У нас, на восточном побережье, даже раньше, чем здесь. Об этом много в своё время писали. Открытие новой формы человека. Другая цивилизация. Шумиху подняли большую. Нас многие тогда изучать кинулись. Потом в верхах кто-то решил, что дикарям нужно дать образование. Взрослых – по личному желанию, детей – чуть ли не силой. Никто не боялся давать нам хорошие, по всем меркам, специальности. Так среди гриффитов появились биологи, врачи, техники, пилоты.

Все считали, что делают доброе дело.

Не знаю, может, так оно и было. Но недаром говорится в одной книге, что добрыми помыслами мостится дорога в ад.

Гаргата поставила перед Джейком тарелку, высокий стакан с холодной таканой, сама села напротив.

– Тому, что сейчас происходит, ты и сам свидетель. В посёлках одни старики. В городах – молодёжь, лишённая связи со своей культурой.

Как вид мы вымираем!

При этих словах Джейк аж таканой поперхнулся, закашлялся, отставил стакан, взглянул на Гаргату изумлённо, но та не шутила.

– Это не мне так кажется, это статистические данные.

– Но ведь… И это при их живучести?

Гаргата рассмеялась в ответ:

– Да, и так многие думают. Любой гриффит в своей жизнеспособности совершенней человека. Только сравнивать начни. И ты сам прямое тому подтверждение. У человека в сравнении с гриффитом одно и очень существенное достоинство: высокая рождаемость. А у гриффитов прирост населения почти не наблюдается. Два ребёнка на семью – это норма. Третий – один на пятнадцать-семнадцать семей. Это тот, который выживает. Рождаются-то они чаще, но среди таких детей высок процент младенческой смертности. Прожил три года, перевалил критическую черту – будет жить дальше.