Возвращение домой
Шрифт:
Он посмотрел на неё. В его мыслях, словно ледяная вода, проскальзывала настороженность.
— Ты вдруг заговорила по-другому. Что происходит? Это не по сценарию.
Богиня снова дернулась, и я почувствовала, как она напряглась.
— К сожалению, снова вмешалась эта жалкая кляча. Она где-то на этом объекте спрятала бомбу.
Холодность её слов, так непохожая на обычную для неё манеру речи ведущего шоу, пробрала меня до дрожи.
К Харбинджеру вернулась былая уверенность.
— Бомбу? Серьёзно? Всего-то?
— Прошу прощения. Жар-бомбу, — её образ снова дёрнулся и на мгновение я увидела соединённых
Он рассмеялся. Затем посмотрел на богиню и его смех сошёл на нет.
— Ты не шутишь! Жар-бомба? Здесь!
— Да. Жар-бомба прямо на этом объекте. Она сдетонирует через тридцать одну минуту, — холодно повторила Богиня, посмотрев прямо на пегаса. Очередной мерцание и она на мгновение увидела, что я сделала. Что-то, что нельзя было отменить.
— Вполне вероятно, в туннелях под зданием. Ты используешь доступные тебе ресурсы Анклава, чтобы помочь нам.
— Чего?! — выпалил Харбинджер, затем поправился, — Ну, конечно! Просто позволь мне вернуться на Победоносный и мы тогда… поможем.
В его разуме не было мыслей о помощи. Они крутились вокруг того, чтобы свалить отсюда к чёрту и забыть этот провал. Он уже обдумывал, как увязать это с Красным Глазом и извлечь выгоду, представив случившееся, как будто это он уничтожил союзников Красного Глаза.
«Ты не должна этого делать», — сказала Твайлайт с усталым смирением.
«Это ничего не изменит», — добавила Трикси. — «Ты по-прежнему останешься чудовищем».
«Мы НЕ чудовище!» — возразила Богиня, призывая своих детей назад.
— Я не могу связаться с Победоносным, — сказал второй солдат. — Стены глушат сигнал.
— Ты будешь помогать Богине!
— Что нам делать, Генерал? — попятившись от Богини, застонала третий солдат.
— Сваливать от сюда! Немедленно! — проорал Харбинджер, взлетая и направляясь к выходу:
— А это уродство, пусть сгинет в огне! — произнёс он в стиле «величественный образчик тактичности».
Протянувшийся телекинетический усик обернулся вокруг Харбинджера. Ещё двое схватили вторую пони. Третья уже добралась до двери, но щупальца настигли и её, и, схватив за крылья, поволокли обратно. Её копыта царапали пол.
— Вы никуда не пойдёте! — Богиня взглянула на другую пегаску. — Ты! Отправь в туннели всех своих солдат! Найдите эту бомбу!
— Чёрта с два! Я не выполняю приказов огромных синих желеобразных монстров! — крикнул солдат.
— Просто позволь мне связаться с моими силами, и я буду счастлив по… — отчаянно потребовал Харбинджер… но всё это было ложью. Если она его отпустит, он посмеётся над тем, как она сгорит. Это бы избавило его от необходимости сравнивать Мэрипони с землёй после того, как он попользовался бы Богиней. Она видела это в его разуме. «Урод. Тварь. Монстр».
Богиня испустила невыразимый рёв ярости и разочарования. Её телекинез разорвал тройку пегасов, словно когти Адской Гончей воробьёв… но этого было недостаточно. Нет. Почти со звериной яростью, она принялась лупить телами о мостки и стены резервуара, превращая анклавовцев в кровавое месиво. Я попыталась прицелиться в оказавшуюся в ловушке кобылу. Если бы ЛитлПип постояла на месте хоть минутку, я смогла бы сделать то, что хотела Богиня. Не зависимо от того, насколько это было неправильно…
Четыре призрачных кобылы положили
копыта на плечи Богини и та замерла, глядя на зависшие перед ней окровавленные останки. Притяжение остановилось и я почувствовала, что мой разум завис. И я впервые увидела в глазах Богини слёзы.«Я… я просто хотела, чтобы они помогли…»
«Я знаю», — мягко сказала Трикси.
«Я… просто хотела быть любимой. Хотела спасти всех пони…» — всхлипнула она, позволив окровавленным ошмёткам упасть на пол. — «Я хотела хоть раз стать героем».
«Да», — ответила Твайлайт. — «Я тоже хотела спасти всех пони, каких смогу».
«Я… Я… Что я наделала?» — ужаснулась Богиня и я увидела, как её жёсткие, неприятные линии немного разглаживаются и смешиваются там, где её касались другие. — «Я не хочу быть одна».
«Ты не одна», — улыбнулась ей Гештальт.
«У тебя есть мы», — закончила Мозаика.
Образ Богини и четырёх пони слились в одну светящуюся форму, которая начала разгораться всё ярче и ярче. Впервые я увидела в этом пространстве призрачные очертания других пони. По сравнению с Богиней они казались маленькими и похожими на жеребят, но всё же они были пони.
«Я не хочу умирать», — испуганно сказала Богиня.
«Никто не хочет», — отозвалась Твайлайт. — «Но мы можем оставить что-то после себя. У нас есть наши дети».
«Наши дети», — прошептала Богиня. — «Может, мы можем выжить в них?»
«Навряд ли», — с сомнением возразила Гештальт.
«Без биоматрицы ЗВТ, наша способность оставаться сплочёнными серьёзно нарушится и продлится, в лучшем случае, всего несколько часов», — пояснила Мозаика.
«Мне страшно», — призналась Богиня. — «Я так устала бояться».
«Я тоже», — ответила Трикси. — «Помнишь, как нам было страшно выходить на сцену? Как мы волновались, что каждое наше шоу будет последним, и мы никогда не устроим другого? Что ж, теперь нам не нужно волноваться о новом шоу. Теперь… всё, что имеет значение, это то, что мы теперь мы уйдём вместе».
«Вместе», — повторила Богиня, в её голосе слышалось облегчение.
Опустив Покаяние, я медленно поднялась. Лакуна лежала рядом со мной, её дыхание было слабым. Из её ноздрей и ушей вытекали ручейки крови. Я хотела позаботиться о ней, но вид того, что происходило в долине, поразил меня. Рога синих аликорнов светились, а зелёные парами становились рядом с ними. Воздух, кружась, начали наполнять голубые звёздочки, пока наконец не сложились в полуторакилометровой высоты переднюю половину синей кобылы с серебряной гривой! Призрачная синяя фигура взглянула на пони Анклава, роящихся вокруг неё, словно мошкара.