Возвращение домой

— Да пошла ты, Блекджек. Оставь меня, — буркнула она, отойдя к фальшборту Флёр, обнимая перила и глядя вниз. — Нахуй… — невпопад закончила она и насупилась.

Я знала, почему она так расстроилась. Я надеялась, что за время, что мы провели вместе, она смогла обуздать своё желание умереть. Теперь же потеря подруги пробудило это желание с новой силой. Я взглянула на Глори.

— Что произошло когда вы… эм… проснулись?

Пегаска мгновенно залилась краской.

— Ты имеешь в виду, когда я проснулась? Одна?

— Совершенно одна! — тут же вмешался П-21, краснея как и она, и вдруг отвернулся.

— Ах, да. Я была так потрясена, что обнаружила себя с собой. Одну. И что со мной в кровати больше никого нет, — проговорила Глори, чуть вспотев. — Особенно жеребца. Потому что я бы никогда не легла в постель с жеребцом.

Пегаска напряжённо усмехнулась.

— Жеребцы! Фу!

— О, я знаю. Я то же самое чувствую по отношению к кобылам! Терпеть их не могу! Не-а! — так же засмеялся П-21.

Скотч Тейп подняла голову, заглядывая П-21 в лицо.

— Папочка, ты снова ведёшь себя странно. Говорила я тебе не пить столько прошлой ночью.

Я улыбнулась, радуясь этой нелепой шутке.

— Итак. После того, как ты проснулась одна, — обратилась я к Глори, — ты нашла мою записку?

— Да. Сначала я расстроилась, но потом, когда мы узнали, что Лакуна тоже исчезла и нашли твой срезанный ПипБак, мы по-настоящему забеспокоились. Мы уже собирались допросить Стил Рейна, но тут Лансер рассказал о том, что слышал, как «Богиня» разговаривала сама с собой. Мы похватали всё, что нужно и пришли быстро, как только смогли.

— Я включала твой ПипБак, Блекджек, — сказала Скотч Тейп. — Этот Крупье чудаковатый, но он тоже волновался по поводу того, что с тобой случилось.

— Когда бомба взорвалась, я была уверена… я думала… — пробормотала Глори, затем покачала головой и всхлипнув, снова обняла меня. — Мне так жаль! Я знала, что тебя что-то тревожит, но я думала, что это зебры, или моя мать, или Когнитум, или что-то ещё!

— Эй! Это не твоя вина! — слабо улыбнулась я. — Б… Б… она была не глупой. Она знала, что если я расскажу вам, вы захотите помочь мне, поэтому она сделала всё, чтобы этого не случилось. Не зависимо от того, как я этого хотела, — сказала я, потёршись носом о её мокрую от слёз щёку. — Поверь, я едва не довела себя до припадка, пытаясь сказать тебе, но всё равно не смогла.

— Грустно то, что тебе пришлось столько пережить, а мы не заметили, что ты в беде, — тихо сказал П-21.

— Да уж, — пробормотала я, глядя в сторону Мэрипони. Погибших больше нет. Я должна сосредоточиться на живых.

— Что ж, думаю, нам пора заняться Лайтхувсом, пока он не заполнил половину неба свихнувшимися пони-каннибалами.

— Ладно, ладно, уже иду крутить педали, — вздохнула Рампейдж.

Я нахмурилась и непонимающе взглянула на Глори.

— Педали?

Рампейдж нехотя поплелась вниз в трюм.

— А! Да, — откликнулась Глори и покраснела. — Ну, я подумала, что двигатели могут излучать немножко слишком много энергии, поэтому мы отключили их и подключили приводной вал к педалям.

— Теперь мы летим за счёт ярости, — донёсся из трюма голос. — Всегда пожалуйста, — сухо добавила она и пропеллер позади дирижабля начал набирать обороты, а крылья начали махать.

— Я ещё раз говорю. Как только мы окажемся рядом с Хуффом, я высаживаюсь, — сказал Лансер, когда наш кружок начал расходиться. Скотч Тейп вернулась к Бу, а П-21 расположился у мешков с припасами, взятыми в Обществе. — Слышите вы?! Я не присоединюсь к вашей маленькой группе.

— Тебя никто и не заставляет, — холодно ответила Глори. — Сказать по-правде, я тоже этого не хочу. Мы взяли тебя на случай, если это какая-то уловка, и чтобы помочь Блекджек. Ты можешь уйти, когда захочешь. Потому что, попросту говоря, ты не достаточно хорош, чтобы заменить кобылу, которую мы потеряли.

Лансер нахмурился и отошёл, опустив голову, и ворча себе под нос.

— Ой, — шепнула я.

— Прости. У меня… было не самое хорошее утро, — ответила Глори, положив голову мне на плечо.

— Ты в порядке? — спросила я.

Пегаска улыбнулась и вздохнула.

— Я стёрла это слово из своего словаря. Я уже не уверена, что его можно применять ко мне.

— Я понимаю, о чём ты говоришь, — тихо ответила я. — И всё же, как ты?

— Я хочу назад моё старое тело. Я хочу быть собой.

Я посмотрела на неё и она покраснела.

— Последняя ночь была хорошей. Чудесной, если быть честной. И, отчасти, это меня беспокоит. И меня беспокоит то, что это меня беспокоит. Я знаю, я слегка выпила… но я никогда не думала, что могу чувствовать себя так… гетеросексуально.

— Бисексуальность, чтоб её, — ответила я и покачала головой. — Святая Селестия, я только что потеряла подругу и дразню тебя разговорами про секс. Что же, чёрт возьми, со мной не так?

— Я думаю, это твой механизм преодоления проблем. Среди прочих. Что-то, что тебе нравится. Гетеро, гомо, со странностями или нормально. Мне кажется, это как безопасное место, куда ты можешь вернуться, чтобы почувствовать радость жизни, — тихо ответила она.

— Случается всякое, и ты прибегаешь к сексу, чтобы чувствовать себя не так плохо. Могло быть и хуже. Если считать другие твои механизмы преодоления.

Я тупо уставилась на неё и она пояснила:

— Например, Дикий Пегас.

Я покраснела. С этим не поспоришь.

Пегаска обвила мою шею хвостом.

— Пойдём-ка. Там внизу есть каюты. Думаю, нам обеим нужно уделить некоторое время преодолению проблем.

— Да, мэм.

* * *

Это было гораздо более кроткое, нежели обычно, преодоление проблем, в котором было много больше объятий, слёз и разговоров о том, что случилось, а не пота и оргазмов. Когда мы, наконец, появились на палубе, я чувствовала себя лучше. Мы были высоко в облаках. Мэрипони и боль от потери Лакуны, остались далеко позади. Впереди ждал совершенно новый бардак, с которыми мне придётся разбираться. Глори и П-21 спустились вниз, чтобы проверить системы жизнеобеспечения, к которым меня подключат, а я осталась на носу с Капитаном Бу.

Флёр двигалась удивительно тихо, если не считать шорох пропеллера и крыльев. Мы плыли сквозь холодный туман облаков, в серой пелене, сквозь проплешины в которой иногда мелькало голубое небо. В некоторых местах, я почти была уверена, что могу увидеть солнце. Бу, свернувшись, лежала рядом со мной в надетой чуть набекрень своей безумной шляпе и дремала под звуки музыки.

Подождите? Музыка? Я открыла панель на ноге, взглянула на свой ПипБак, нахмурилась и постучала по нему, но он продолжил проигрывать один старый аудиофайл за другим. Вздохнув, я прислонилась к перилам фальшборта, глядя, как мы плывём через тонкие облака. Над палубой плыли звуки фортепиано и скрипки.