Возвращение домой

Мне и в самом деле не помешал бы план Башни, или намёк на то, где же находится следующая лестница. Создавалось ощущение, что эти комнаты, соединённые одинаковыми пересекающимися коридорами, использовались по большей части в качестве складских помещений. Шкафы были заполнены старыми документами, полки же были заняты загадочным и забытым снаряжением, покрытыми пылью наборами химикатов… Я в большинстве своем не была мусорщиком. П-21 мог бы за секунду облазить все помещения и собрать всё сколько-нибудь ценное, не потревожив при этом пыль. Глори могла бы использовать эти наборы химикатов для того, чтобы наскоро сделать что-нибудь со скверными ожогами Бу. Которые Лакуна могла бы просто исцелить. А от Рампейдж не было бы ни какой помощи в плане сбора трофеев или лечения ожогов, но она сказала бы что-нибудь беспардонное и смешное. Я вздохнула и, наклонившись, потёрлась носом о щёку Бу.

— Я рада, что ты здесь. Я действительно скучаю по своим друзьям. Рампейдж была права насчет разделения. Ничего хорошего это не сулит.

Бу моргнула, затем озадачено улыбнулась и потёрлась носом о мою щёку в ответ. Потом она чихнула. Из-за этого в воздух поднялось ещё больше пыли, в результате чего расчихались уже мы обе. Ах да, мастер скрытности, это про меня.

Когда мы прочихались, я увидела, что покрывающий часть прикреплённых к стене бумаг слой пыли, истончился достаточно для того, чтобы можно было прочитать некоторые из них. «Поддерживаете Анклав. Поддерживаете свой народ».. Прикрывая мордочку копытом, я, с помощью магии, смела ещё больше пыли с плаката, на котором обнаружилась бирюзовая пегаска, с ярко-желтыми гривой и глазами. Её пристальный взгляд и ухмылка были тем самым типом неприятной самодовольной улыбки, которую я начала ненавидеть: высокомерная, нетерпимая и жестокая. Под ней напечатано: «Окажите поддержку Лайтнинг Даст на выборах Советника»..

Рядом с плакатом находились ещё и газетные вырезки, которые я расчищала одну за одной. «Реинбоу Деш в гневе покинула экстренное заседание после того, как не сумела добиться помощи для поверхности». На другой: «Наплевала ли Реинбоу Деш на свою роль? Эксперты боятся за психическое здоровье бывшей Министерской Кобылы». А на другой: «Доктор Мефитис подтверждает, что поверхность непригодна для выживания пони и поддерживает карантин поверхности для защиты пегасов». Это имя казалось знакомым. С помощью магии я очистила ещё больше газетных вырезок. «Паунд Кейк назначен Советником Тандерхеда. Обещает служить народу пегасов и быть превосходным руководителем». «Принцесса Селестия, которую видели в центре управления П.О.П., объявлена мистификацией». «Доктор Мефитис, назначенный на пост руководителя Башни Шедоуболтов, признан Пони Года»..

Этот заголовок был подкреплен фотографией уверенно улыбающегося желтого пегаса, смотрящего в объектив фотоаппарата определённо льстивым образом. «Умен, богат, и холостяк: самый завидный жених на небесах». и «Доктор Мефитис: возвращение на поверхность подвергает риску бесчисленное количество пегасьих жизней. Планы Реинбоу Деш угрожают популяции пегасов заражением нездешними, выведенными зебрами, заболеваниями». Зебры. Вот почему это имя было мне знакомо.

— Ублюдок! — закричала я, встав на дыбы и с силой ударила стену копытами, все мысли о скрытности испарились. — Тебе всё сошло с копыт! Тебе, блядь, действительно всё сошло с копыт!

Мой удар не только поднял ещё больше пыли, но и раскрыл другие заголовки. Учитывая мою склонность сталкиваться с пони, которые вот уже два столетия как должны быть мертвы, и я действительно надеялась, что найду немёртвого или роботизированного Мефитиса. Любой, кто оставляет тысячи зебр умирать с голоду в их лагерях заслуживает того, что я бы сделала с ним. Я взглянула на оставшиеся заголовки, но у меня не было времени читать их. Судя по всему, доктора назначили неким экспертом по болезням. Он выдавал себя за лучшего вирусолога Министерства Мира, и подтверждал каждое слово Анклава о том, что поверхность кишит зебрами и и опасными для пони эпидемиями. Его награждали. Он был богат! В одной статье его назвали одной из пяти ключевых фигур, что основали Анклав. Он создавал в сознании общественности гротескное представление об ужасных зебринских заболеваниях, в то время как Реинбоу Деш, пыталась заставить пегасов расчистить небо.

— Ты был не более, чем ничтожным убийцей, — фыркнула я его изображению.

Бу заскулила и слегка толкнула меня в плечо. Я посмотрела на нее и немного расслабилась.

— Да. Точно. Он не достоин того, чтобы я тратила на него своё время, да и лишнего времени у меня нет.

Я заставила себя снова вернуться в зал, посматривая при этом то налево, то направо, и гадая, какое же из направлений позволит мне попасть наверх. Затем я взглянула на Бу:

— Скажи, Бу, как ты думаешь, в каком направлении нам следует пойти?

Она моргнула, а я ждала, затем она ещё раз моргнула, но я всё ещё ждала. Я улыбнулась. Она тоже улыбнулась. Тогда, на секунду, я была уверена, что она поймёт меня и выберет путь… но она лишь ещё раз тихо чихнула. Я немного расстроилась.

— Не заморачивайся, Бу. Думаю, что мы пойдём… — я замолкла, когда она начала фыркать, а затем побрела прочь, — этим путем.

Лестница находилась позади корпуса старого мейнфрейма и книжного шкафа, который упал под углом к нему. Бу скрылась в щели, и я нахмурилась, аккуратно отодвинула в сторону шкаф, и последовала за ней. Этот этаж был не столь пыльным, как тот, что ниже, а ещё, тусклые синие огни были немного ярче на этом уровне. Меньше мусора и больше хлама… ладно, хлам всё ещё был мусором для меня, но он очевидно был достаточно важным для некоторых пони, что приходили сюда чистить пыль. В основном здесь были картотеки и обесточенные терминалы. Я нашла на стене один указатель на котором было написано: «Архивы». Бу направилась прямиком по коридору и уткнулась носом в дверь.

— Ммм… где-то здесь должна быть одна из них, — пробормотала я, следуя ещё медленнее и проверяя один ящик за другим ради последней вещицы, которая требовалась для плана.

«Не повезло…»

Я медленно открыла дверь комнаты, в которой обнаружились признаки того, что в ней кто-то проживал. Тут было еще больше беспорядка, книги лежали как попало, а столы были устланы бумагами. На стенах висело ещё больше фотографий желтого «доктора», и хорошо сохранившихся вырезок из его жизни. Я их просто не читала, так как меня уже достаточно тошнило от этого. На самом деле, мне не нужно было читать его заявления о передаче заболеваний через наземных паразитов, которые несомненно заразят облака. Как мне кажется, он был богат, влиятелен, и полезен для Анклава, пытающегося найти предлог, чтобы не возвращаться на поверхность… и мне уже становилось по настоящему тошно от того, что я постоянно видела его перед собой, куда бы не посмотрела.

Также на столе лежали тортики Фэнси Бак, несколько пустых оберток, и бутылки из под спаркл-колы. Бу в самодовольной манере мусорщика из пустоши, схватила один из кексиков своим хвостом, зубами разорвала упаковку и отправила лакомство в полет. Он упал в её открытый рот, и она с гордостью стала жевать. Я же нашла бутылку спаркл-колы, когда обследовала остальную часть комнаты. Может быть это из-за брезентовой палатки в углу, или из-за глупых рисунков на стенах, но мне казалось, что это логово ребенка. В Девяносто Девятом так происходило всё время: некоторые кобылки для самоутверждения захватывали и обустраивали уголки на вспомогательных или складских уровнях, по-особому их называя. В Девяносто Девятом у нас был «Карточный клуб».

Я была уже готова отправиться дальше, когда услышала храп доносящийся из самодельного детского форта, и это определенно был храп не жеребчика или кобылки. Моя магия отодвинула брезент в сторону и тут же мне в нос шибанул мощный дух «Дикого Пегаса». Я увидела бледнеющую в темноте кьютимарку в виде камеры и жеребца свернувшегося калачиком вокруг бутылки виски, которому она принадлежала. Я выдернула бутылку из его хватки… он ведь мог использовать её как оружие.

Ну хорошо. Может быть, я сделала ещё и большой глоток из неё, чтобы успокоиться.

К сожалению, из-за этого очнулся пьяница. Он открыл свои два мутных глаза, одним посмотрел на меня, и закричал:

— Не убивай меня! Я не знал, что за херню он собирался сделать! Честное слово! Да здравствует Нейварро! — Затем жеребец немного сосредоточился, и я поняла, что узнала его измятый костюм, в котором он спал, и, несмотря на покрывающую подбородок щетину, лицо. — О… привет, Детка.

Я опустилась на колени перед ним.

— Шикенери? Что ты здесь делаешь? — Его глаза внезапно выпятились, — В чем дело?