Возвращение на остров

— Искупление 2, — провозгласил я, ступая по щиколотку в воду. — Давай, первый помощник. Залезай. — Взволнованно вздохнув, Джулиет бросилась к носу и забралась на борт. Она уселась на переднее сиденье, когда я сдвинул корабль вперед, переполняемый гордостью за то, что построил эту лодку самостоятельно, и тревожась, что мы собираемся отправиться в первый круиз на ней.

Я с легкостью направил нас вперед, быстро вырулив к краю бухты.

— Она идеальна, — взволнованно крикнула Джулиет через плечо.

— Красивая, — ответил я, имея в виду и мою спутницу, и лодку. Когда мы добрались так далеко, как мог себе позволить в первый выход, я потянул весло назад, замедляя движение корабля, чтобы оно плавно плыло по волнам. Джулиет повернулась ко мне лицом.

— Что ты… — Она резко остановилась, когда я встал, чтобы добраться до нее.

— Ты собираешься нас утопить, — взвизгнула она, хватаясь за борт лодки.

— Мы не можем утонуть. Это двойная опора. Мы поддерживаем баланс с обеих сторон.

Она перестала ерзать, когда я встал перед ней на колени. Потом протянул руку вперед, схватив ее за подбородок. Ее глаза блестели в ярком солнечном свете, наполненные предвкушением будущего. Обычно я бы ее поцеловал. Она облизнула губы, ожидая, что я спущусь к ним.

— Могу я тебя спросить? — вопрос напоминал просьбу о том первом поцелуе. «Только один», — попросил я тогда. Хотя мне хотелось всех ее поцелуев.

— Ты можешь спросить что угодно. — Ее голос был хриплым, и если бы не то важное, что должен был спросить, я бы повалил ее на дно этой лодки, полностью захватывая ее дыхание.

— Ты выйдешь за меня?

Пораженная, Джулиет вырвалась у меня из рук. Ее глаза широко распахнулись, а рот приоткрылся, но она ничего не произнесла.

— Мышка?

На ее глаза навернулись слезы, и меня охватило замешательство. Я неправильно понял? Разве она этого не хотела так же сильно, как и я?

— Мышка? — Я снова спросил, в то время как она сказала:

— Да.

Слезы облегчения увлажнили глаза. Я вытащил из кармана кольцо, которое она назвала идеальным. Тогда я согласился, потому что оно было простым, утонченным и нежным, как и она.

— Спасибо, — вздохнул я, облегчение сменилось волнением. Земля была слишком далеко, и я сразу захотел ее. Она хихикнула, когда я надел кольцо ей на палец. Она сдвинула брови, думая, что моя благодарность была ответом на ее ответ.

— Спасибо, — пояснил я, — что вернулась на остров. За то, что вернулась ко мне.

— Я люблю тебя, — сказала она, еще раз напомнив мне. — Я пойду вслед за тобой, куда бы ты ни пошел.

***

Мы вернулись на курорт через несколько часов после столь необходимого перерыва, чтобы поплавать и посерфить. Новое счастье окружило нас. Я спросил у повара, может ли она приготовить особенный ужин, который будет подан в мою комнату, несмотря на то, что наш запас продуктов был довольно скуден. Корабли снабжения скоро вернутся, но нам все еще не хватало некоторых вещей. К счастью, шампанское долго хранится.

На Джулиет было то белое платье из магазина одежды. Длинное, перевязанное чуть выше ее груди с намеком на глубокий разрез. После тоста за ее красоту и шампанского, чтобы отпраздновать наш день, я заговорил:

— Давай сыграем в игру. — Я смотрел на глубокий разрез ее платья, а она смотрела на меня через край своего рифленого бокала. Ей не нужно было отвечать. Она бы подыграла. Я забрал бокал из ее рук и усадил на стул перпендикулярно дивану. Раздвинул ее колени, мягкий материал раскрылся, скользнул по бедрам, обнажив знойную щель в платье. Я встал на колени у ее ног, медленно потирая руки под тканью, ища кожу. Ее глаза не отрывались от меня, пока мои пальцы скользили. Я остановился, когда наткнулся на металлическую застежку.

— Если на тебе подвязки, игра окончена. — Она протянула руку между ног и плотно обернула ткань платья по бедрам, прикрывая свою тайну. — Зачем тебе носить их без чулок?

Она просто пожала плечами.

— Это твоя игра. Это то, во что ты хотел сыграть? — Я моргнул, увидев ее смелость, и тихонько усмехнулся.

— Нет, я хотел задать еще один вопрос.

Ее бровь с любопытством приподнялась, но она оставалась тихой.

— Если бы тебе нужно было выбрать новое животное для танцев, какое бы ты выбрала? — Она нахмурилась, вспомнив, как Гарви потребовал, чтобы я выучил какой-то местный ритуал танца, чтобы выразить то, что я узнал от животного.

«Они могут научить вас тому, чего вы никогда не увидите, — сказал он, и я подумал о Маленьком принце: — Важно то, чего нельзя увидеть». Я не видел любви, но чувствовал ее, когда был рядом с Джулиет.

— Я начну, — сказал я, усаживаясь на колени и поглаживая ее бедра, соблазнительно близко к спрятанному нижнему белью. — Я узнал от лисицы, что дружба важна. Быть ответственным за другого приятнее, чем быть ответственным только за себя. Что я должен научиться ценить и просить разрешения, а не просто брать. — Она смотрела на меня, мои руки замерли на ее коленях. Я надавил, наклонился и поцеловал ее. Затем подошел к дивану и сел, положив руку на подлокотник. Она смотрела на меня, и я видел, как за красивыми фиолетовыми глазами крутятся шестеренки.

— Ты все еще ищешь искупления? — спросила она, глядя на меня. Свободный материал ее платья сполз с одного бедра, обнажая то, что я считал одетым на нее. Застежка на поясе с подвязками, свисающая с внутренней стороны ее бедра — белая, безупречная, искушающая меня.

— Да. И я буду делать это до конца своей жизни.

— Поэтому ты хочешь жениться на мне? — Она удобно устроилась в кресле, слишком далеко от меня.

— Нет, я хочу жениться на тебе, потому что люблю тебя. Я хочу быть безумным с тобой.

Комментарий заставил ее улыбнуться, и Джулиет медленно встала. Олицетворенное соблазнение, она была островной богиней, когда сделала небольшой шаг и встала между моими коленями.

— Хорошо, — начала она, перекидывая распущенные волосы через одно плечо и прижимая свои бедра к моим.

— Я узнал от змеи, что какой бы опасной та ни казалась, она только пытается выжить. Она не хочет быть одинокой. Несмотря на укус, у нее есть мягкая сторона. — Джулиет сидела у меня на коленях, платье разошлось, обнажая ленту с высокой талией для подвязки и кружевную ткань на той части ее тела, которую я ценил.

— Змея научила меня, что я не хочу больше оставаться одна, и если я забочусь о нем, он позаботится обо мне.

— Меня волнует все, что связано с тобой, — сказал я, потянувшись к ее челюсти, когда она прошлась по моей длине, расстегивая мою молнию. Она отодвинулась, и из ее горла вырвалось урчание.

— Я знаю, — прошептала она, наклоняясь, чтобы поцеловать меня. — Я доверяю тебе. — Эти слова значили больше, чем ее любовь, и в одно мгновение я накрыл ее губы своими. Я перевернул ее на спину, расположив ее на подушках, пока терся о нее. Платье распахнулось, доказывая, что разрез поднимался до уровня завязок на ее груди. Я дернул за них, и оно предстало передо мной: кружевное белье девственно-белого цвета. Грудь, едва прикрытая полу-бюстгальтером, созрела для меня, ее соски торчали из-за верхней складки.