Возвращение немого

За спиной Наместника Ровилара маячило еще несколько эльфов, чьи силуэты казались смутно знакомыми — жаль, что их заслоняли охранники. Но даже собственную мать юноша сейчас вряд ли бы удостоил взглядом — всё его внимание было приковано к Наместнику Сапфировому. Лаэмир, который несколько лет назад жил на земле, присягал ему на верность. Лейр, который жил сейчас, не видел причин от неё отказываться.

С минуту они просто смотрели друг на друга.

— Моя дочь, Видящая волшебница, леди Дехтирель, — ровным и каким-то пустым голосом произнёс гость, — была убита пять дней назад. Ночью. Ты знаешь что-нибудь об этом?

Лейр покачал головой. Он слышал о том, что в поместье-столице траур, но чтобы по… по ней?

— То есть, ты хочешь сказать, что не виновен?

Юноша опустил голову. Он многое мог бы и хотел сказать. Но как? Язык не повиновался ему. А жесты понимают далеко не все. Но наудачу он попытался дать знак великолепному лорду.

— Не понимаю, — отрезал тот. — На сцене это, может быть, смотрится красиво, но здесь и сейчас… Ты меня не убедил.

Мим в отчаянии схватился за горло. Проклятая немота! «Молчи, как если бы немота сковала тебе уста!»

— Ты что-то знаешь, — сообразил Наместник, внимательно наблюдавший за его лицом.

Лейр кивнул.

— Ты хочешь сказать, — продолжал лорд, — что не виновен?

Мим помотал головой.

— Так найди способ доказать мне это!.. Эй, там!

В камеру протиснулись двое Преданных.

— Взять, — распорядился лорд. — Отвести к остальным. Глаз не спускать… Даю сутки, — добавил он специально для юноши. — Иначе я сам найду доказательства! И они тебе очень не понравятся!

Обойдя Наместника, вперед протиснулись два тюремщика. С юноши сняли кандалы и ошейник с цепью, и он наконец-то смог нормально выпрямиться. Сделал шаг — и тут же оказался окружён со всех сторон. Какие-то девушки и женщины едва не висли на шее, что-то весело щебеча и норовя поцеловать в щёку, легионер в сине-белом мундире Преданного с чувством пожал руку и неожиданно хлопнул по плечу. Из задних рядов протиснулся лорд Линнестар. Этот ничего не сказал и не сделал — просто смотрел. От этого взгляда Лейру стало не по себе. Отведя глаза, он позволил толпе поклонниц увлечь себя прочь. Ну, кто же виноват, что он настолько похож на его пропавшего сына?

Ровилар Сапфировый смотрел ему вслед и чувствовал себя скверно. Только что он практически помиловал того, кого обвиняли в убийстве его дочери. И как раз когда ему крайне необходимо было хоть на ком-нибудь сорвать злость и досаду. Кулак великолепного лорда с силой врезался в стену:

— Эй, ты!

Лейр как раз опять был вынужден остановиться — пробившись сквозь толпу, к нему прорвался мастер Боар, переживавший за своего зятя. Юноша горячо обнял главу труппы, и они вместе обернулись на крик Наместника.

— Ты, — промолвил лорд Ровилар, задыхаясь от сдерживаемой ярости, — надеюсь, понимаешь, что я даю тебе всего один день?

Улыбка появилась на губах артиста, когда он скосил взгляд куда-то за левое плечо Наместника. Там, на стене, если смотреть под косым углом, проступали искажённые от гнева черты лица Охтайра. Отвесив поклон, он сделал несколько знаков:

— О-а! Э-ы…м-м-м…

— Он говорит, — перевёл мастер Боар, — что вы всё узнаете завтра!

На другое утро по поместью-столице прокатилась волна невероятного слуха — днём в одном из залов дворца Наместника будет дано представление. Почему носящий траур Наместник дал разрешение на такое веселье — никто не знал. Это подогревало интересы толпы, и к назначенному часу в зале яблоку негде было упасть.

Сцену устроили на возвышении, где обычно на пиру сидели сам Наместник и члены его семьи. Все зрители теснились внизу. Для самых знатных зрителей и большинства дам были поставлены кресла. Дальше установили в семь рядов скамьи. А вдоль стен стояли или сидели на подоконниках, чуть ли не карабкаясь друг по другу. Даже кое-кто из прислуги ухитрился пролезть в зал. Самые нетерпеливые, пришедшие раньше остальных, уже негодовали, шёпотом обсуждая каждого опоздавшего. Но большинство взглядов было приковано к занавесу, отделявшему сцену от зрителей. По ту сторону было тихо, лишь изредка слышался быстрый шорох шагов. Один раз, звякнув, упала лютня.

Мастер Боар наблюдал за собравшимися в дырочку.

— Ну и ну! — шептал он. — Столько зрителей за один раз! Эх, если бы с каждого собрать по серебряной монетке — мы бы год могли жить в свое удовольствие и горя не знать!.. Лейр, здесь и лорд Линнедар… Ого, смотрите, это же Тиар!

Услышав знакомое имя, почти все артисты высыпали на сцену и один за другим приникали к заветной дырочке, рассматривая бывшего собрата, который устроился за креслом молодой девушки. Та время от времени оглядывалась на бывшего актёра, что-то говорила ему, а он отвечал, наклоняясь при этом к самому её уху. Сидевший рядом немолодой эльф посматривал на пару с недовольством, но помалкивал.

— Высоко взлетел, — завистливо вздохнул Янсор. — Рыцаря-то Кинжала она пожаловала мне…

— Высоко взлетит — больнее будет падать, — поделился наблюдениями Кайр.

— Не всегда, — заспорил метатель ножей. — Там, наверху, всегда есть, за что зацепиться! Не упадёт.

— А ты ему не завидуй, — неожиданно вмешалась Раэна и чмокнула бывшего браконьера в щёку. Тот прикрыл место, где касались губы девушки, ладонью, словно пытаясь уберечь от остального мира. Махнув ему рукой, девушка убежала за кулисы, готовиться к представлению.

Мастер Боар сжал локоть Лейра.

— Надеюсь, ты знаешь, что мы все тут делаем, — промолвил он.

Юноша кивнул. Он с грехом пополам накануне попытался объяснить товарищам, что и как показывать. И это было всё, что он мог.

— Тогда мы начинаем? — глава труппы несколько раз хлопнул в ладоши. — По местам!

Актёры высыпали на сцену. Не занятые в спектакле матушка Ханирель и Таша с двух сторон потянули за веревки, и занавес медленно открылся.

— Высокие лорды и леди! — в наступившей тишине прозвучал голос мастера Боара. — Благодарю вас за то, что вы пришли на наше представление. Вы все знаете о печальном событии, которое омрачило ваш праздник. Поверьте, мы скорбим не меньше безутешных родственников погибшей. И, возможно, наша скорбь более искренна еще и потому, что один из моих… не побоюсь этого слова, братьев, несправедливо обвинён в убийстве. Поэтому прошу извинить почтенную публику за то, что сегодня не будет смеха, шуток и весёлых розыгрышей. Вместо этого позвольте представить вам сценку из недавнего прошлого. Надеюсь, почтенные зрители правильно поймут и по достоинству оценят наши старания. А кое-кто найдёт и ответы на свои вопросы!

Поклонившись, глава труппы отступил, скрываясь за занавесом, а его место заняла Раэна. Проходя мимо замершего Лейра, девушка-менестрель тоже покачала головой и повторила:

— Надеюсь, мы все знаем, что делаем!

Юноша не ответил — он просто никак не дал понять, что услышал и понял ее слова.

Даррен, притаившийся за сценой, взмахнул рукой, погружая помост в полумрак. Зазвучала плавная мелодия, в которую добавились звуки арфы в руках девушки, и её негромкий звучный голос:

Говорят, что молчание — золото.

Это правильно, но — старо.

И порой мы из чувства долга

Выбираем слова — серебро.

Промолчать — дороже и выгодней,

И лежит на устах печать.

Незаметно — неясно — не видно…

Безопаснее промолчать!

Промолчи — не погасишь свечи,

Что сияет надеждой в ночи!

В серебре — колдовство и мистика.

Словом рушим и создаём.

Слово — ложь, и оно же — истина.

Слово — душ беспокойных дом.