Возвращение под небеса

Маленький фонарик-ночник, стоящий возле меня на тумбочке, был единственным источником света в царящей полутьме. И наёмник уже почти приблизился к освещенной части комнаты, где я, наконец, могла увидеть его лицо, но всё же я в бессилии закрыла глаза, окунаясь в пучину отчаянного ужаса, поглощающего меня всё быстрее и быстрее. Когда я нашла в себе силы открыть глаза и поднять взгляд, то, к своему удивлению, узрела перед собой знакомое лицо.

– Вебер?!
– выдохнула я в ошеломлении. Господи Боже мой, да передо мной же и правда Вебер стоит!
– А ты-то сюда зачем пришёл?!

Вопрос показался мне глупым, но я его уже задала. Да и неважно всё это. Меня так пробило удивление, какое там – шок, что я едва-едва говорить-то могла, не то, что думать.

Вебер хмыкнул.

– Ну, уж точно не за тем, за чем они думают, - ответил он. Наёмник вдруг чуть склонил голову и приподнял бровь, окинув меня взглядом.
– Хотя…

– А?
– только и смогла пропищать я, скрючиваясь, как сморчок.

Вебер закатил глаза и отмахнулся.

– Да прекрати ты дрожать, как лист на дереве. Вытащить я тебя отсюда пришёл, дурында.
– Он подошёл ко мне и протянул мне ладонь.
– Ну и угораздило же тебя, Машка… Давай руку. Ту, что с браслетом.

Первые две секунды я моргала, с непониманием глядя на Вебера, потом всё никак не могла найти в себе силы протянуть руку Веберу – ей-богу, как будто бы я была сделана из ваты, такая слабость на меня навалилась. Наконец, когда наёмник уверенно обхватил моё запястье, я смогла почувствовать то, почему же я так ослабла. На самом деле, меня просто накрыла ошеломительная волна счастливого облегчения. Пока Вебер разбирался с браслетом, сидя возле кресла и тихо шепча ругательства на какие-то там технологии, я содрогалась от беззвучных рыданий и благодарила Господа, что всё идёт к благополучному разрешению этой страшной истории, в которой меня действительно круто угораздило завязнуть.

В какой-то момент я вдруг подумала о том, что если Вебер что-то не так сделает с браслетом, то тогда мне оторвет руку, а ему лицо, и меня мгновенно охватил ледяной страх, но я не позволила себе сделать даже намёка на движение. К тому же больно хмурый вид Вебера и его ловкое и уверенное ковыряние отмычкой в замке браслета всё-таки позволяло мне сохранять спокойствие. Наверняка он знает, что делает.

– Эй, птенец, - протянул вдруг наёмник, прищуривая глаза.
– А тебе тут, кстати, разве не говорили о том, что в Карминском районе не следует базарить с кем попало?

Я посмотрела на Вебера. Он продолжил возиться с браслетом. Смущенно кусая губы, я отвела взгляд.

– Ну… Если честно, я даже и подумать не могла, что такое может произойти… Это ведь был просто нищий…

– Детка, он нищий из района Майорана, - совершенно беззлобно сказал Вебер, быстрыми и чёткими движениями нажимая на какие-то маленькие кнопки в скрытой клавиатуре.
– А, значит, этот нищий работает на него. Все, кто крутится в Карминском, люди Майорана, и неважно, кто они – нищие, шлюхи или наемники. Я не собираюсь читать тебе нотации, просто помни о том, что здесь, на мёртвых землях, надо всегда держать ухо востро.

– Вебер, я… спасибо тебе большое, - прошептала я, снова начиная заливаться слезами – честно слово, уже самой тошно плакать было.
– Мне так жаль, что я оказалась такой дурой…

– Эй, ну, ну, птенчик, ты чего разревелась?
– усмехнулся Саша, кидая на меня быстрый взгляд.
– Слава Богу, всё идёт пока вполне себе хорошо. Даже поучительно. Не реви, не стоит.

Что-то щёлкнуло. Электронный экран браслета погас, замок открылся, и браслет уныло сполз с моей руки. Вебер подхватил его и бросил на кровать.

– Я свободна?!
– то ли спрашивая, то ли ликуя, произнесла я. Сама не поняла, что чувствовала в затянувшем меня калейдоскопе эмоций.

Вебер кивнул, и я, забыв обо всём на свете, радостно кинулась ему на шею.

– Большое тебе спасибо, Вебер! Ты даже представить не можешь, как я тебе благодарна!

Причитая и благодаря, я ещё минуты три продолжала обнимать наёмника. Сначала тот что-то неразборчиво отвечал, хмурился, затем аккуратным движением отодвинул меня и, смущенно кашлянув в кулак, поднял с пола свой рюкзак.

– Не стоит благодарности. Рад был помочь, - отозвался он, доставая из своей сумки какую-то одежду и кидая её на кровать.
– Так как твои вещи навсегда для нас утеряны, Кошка тут подкинула для тебя кое-какую экипировку. Как она любит говорить: совершенно бесплатно.

– Кошка?!
– удивленно произнесла я, подходя к кровати и разглядывая серенькие джинсы и тёмно-синюю толстовку на молнии. Такую, с капюшоном и с наполовину оторванными цифрами на груди. Что они означают, интересно? – Ничего себе...

В маленьком пакете я нашла свернутые в клубок носки и аккуратно сложенную футболку. В свёртке из плотной бумаги обнаружились старые кроссовки. Я вдруг с жалостью подумала не только о своих теперь навсегда утерянных вещах, но и о моих любимых ботинках на шнуровке. Эх.

Я посмотрела на Вебера и вдруг поёжилась: холодно-то как в этом дурацком кружевном тряпье, которое на меня нацепили.

– Они мне с Часовым здорово помогли организовать всю эту операцию.

– О, - только и смогла сказать я, и вдруг задумчиво покривила ртом.
– А, кстати, как мы выберемся отсюда?

Вебер достал из кармана пачку сигарет и приложил палец к губам. Я тут же замолчала, замерев на месте. Наёмник прислушался. Кто-то подошел к комнате, звонко посмеялся о чём-то и ушёл.

Вебер кивком указал мне в сторону окна, затем, сжимая сигарету в зубах, снова подобрался к своему рюкзаку и достал оттуда веревку с крюком.

– Через окно.
– Он вдруг отвёл взгляд.
– Маш…

– А?
– рассеянно спросила я, глядя на кривой подоконник.

– Ты бы переоделась, что ли…. А то я мужик всё-таки…. Ну. Ты понимаешь.

Я повернулась к Веберу. Так резко, что у меня шея заболела. Не глядя на меня и продолжая копаться в рюкзаке, он указал тлеющей сигаретой на одежду, лежащую на кровати.

Я удивленно окинула себя взглядом – кружевное платье, чулки, туфли. Ещё и марафет такой наведен на роже, сказать нечего. Блин. Ну, а что я хотела? Нормальная мужская реакция. Не просто же так они девчонок тут так одевают, тьфу…

– Извини, пожалуйста… - комкано произнесла я, беря в охапку, подобранные с кровати вещи.