Возвращение под небеса

У меня в голове вдруг начала вырисовываться картина происходящего. Всё сложилось в одну мозаику всего за несколько секунд. Майоран ждал этого момента. Как только пришло время, он свистнул бармену, после этого Ласка с каким-то типом устроили театральное представление. Меня толкнули, и это стало поводом для того, чтобы обвинить меня в краже. Но когда мне подкинули браслет? Я никого не подпускала к себе. Если только сам Майоран успел это сделать. Но это же полное кидалово!

– Вы подставили меня, мерзавцы!
– закричала я срывающимся голосом, глядя то на Дольса, то на Майорана.

Я заплакала, не в силах поверить, что так просто позволила обвести себя вокруг пальца. Ужас словно бы коркой льда покрыл мое лицо, руки, ноги, всё моё тело. Под кожей всё словно бы замерзло, но в грудной клетке пылал неистовый гнев. Как глупа я была, решив, что справлюсь со всем сама!

Но зачем Майорану понадобилось всё это? Если бы он захотел, то наверняка мог бы сразу скрутить меня и забрать всё, что у меня есть. Но нет. Он не стал. Почему?

– Зачем нужен был весь этот театр?
– прошептала я, глядя на Майорана.

Слезы текли по моим горячим щекам, и туман застилал глаза. Майоран сверлил меня колким взглядом. Несмотря на нарастающую вокруг суматоху, он был всё таким же безупречно невозмутимым и наглым.

Вдруг наклонившись ко мне, мужчина прошептал:

– Часовой пытается меня контролировать, и его шавки всегда у меня на хвосте. Но они не шибко-то умны, поэтому я всегда в выигрыше.

Всё ясно. Майоран боялся Часового. Это цирк нужен был для того, чтобы разыграть правдивость происходящего, так как люди Часового наблюдали за ним. Но как же это получилось? Неужели Майорану всё-таки удалось как-то подбросить мне цепочку? Мне не верилось в это. Он бы не стал так рисковать, если за ним наблюдают.

Я обернулась, оглядывая зал: девушки в комбинациях взволнованно щебетали, наблюдая за мной либо с сочувствием, либо со злобой, либо с равнодушием. Наемники и путешественники посмеивались, что-то обсуждая, старики хлопали в ладоши и шептались. Меня всю перекосило, когда за одним из столов я увидела оборванца в грязной одежде. Я сразу же узнала его: это был тот самый нищий, которого я встретила в Карминском районе и которому дала бутылку воды.

Он и сейчас держал эту бутылку в руках. Маленькие глазки нищего блестели, а обветренные губы были растянуты в злобной ухмылке. Заметив мой взгляд, оборванец подмигнул мне и поднял мою бутылку перед собой, словно бы пил в мою честь.

Я содрогнулась от ошеломления: у меня перед глазами промелькнул тот самый момент, когда я отдала нищему свою воду.

«Благодарю тебя, милая девочка… - сказал он, странно улыбаясь.
– Благодарю…»

Он тогда дёрнул меня за подол куртки! Это значит, именно он прицепил ко мне мешочек с браслетом. Осознав всю правду, я едва не взвыла от отчаяния. Охранник сильнее сжал мои руки, когда я рывком бросилась к оборванцу.

– Ты!
– кричала я, уже даже без гнева. Боль надломила мой голос, и я сама это слышала.
– Это всё ты!…

– Не дёргайся, девчонка, - кинул мне Майоран.
– Он просто выполнял свою работу.

Я сверкнула глазами в сторону главного гада этого несчастного города.

– Ты заплатишь за это, Майоран, - гневно произнесла я, ощущая, как слёзы текут по моим щекам.
– Когда-нибудь ты обязательно заплатишь за это.

Майоран наклонился ко мне и, резко схватив меня за волосы, насмешливо поцокал языком.

– Нет, детка, это ты мне теперь будешь платить за то, что ты сделала, - сказал он голосом, схожим с ядовитым шипением змеи.
– Даже если ты этого не делала.
– Я дёрнулась, но Майоран с силой потянул меня за волосы, и мне пришлось успокоиться. Неожиданно мужчина повернул мою голову так, чтобы я видела молодых девушек, державших бокалы и подносы у столов. Девушек, сидящих на коленях у грязных наемников, и девушек, охаживающих старых богачей.
– Посмотри на этих пташек. Многие из них легко угодили в мои силки по своей глупости. Часовой не может противостоять закону нашего города: вор пойман – вор платит. На каждую из них у меня есть доказательства их вины, и им приходится работать на меня, а что именно это за работа – это уже моё дело, а не Часового. Они здесь не рабы, но денег не получают. Отработают за своё выдуманное воровство и будут свободны. Многие из них, конечно, останутся здесь и будут работать у меня за деньги по собственному желанию. Они все понимают, что таких хороших денег, которые им плачу я, они никогда и нигде не заработают.

– Я оцепенела от холодного ужаса. Аккуратным движением убрав прядку волос с моего лба, Майоран вдруг улыбнулся.
– И, может, ты не умопомрачительная красавица, но заинтересуешь большую часть из этих извращенцев. Ты же невинный цветочек из Адвеги, ведь так? А им это будет интересно.

У меня вытянулось лицо. Майоран рассмеялся.

– А ты что думала?
– Он коснулся пальцем пластыря на моей шее.
– Что тебя спасет эта штука? Я уже вчера ночью знал, что ты, Машенька, детка из Адвеги, здесь в городе и уже утром знал, что именно тебе здесь надо. Я был в курсе, что ты уже как полдня меня ищешь и ждал тебя. За тебя мне много заплатят. Хочешь побыстрее выбраться – придется отрабатывать.

Майоран посмотрел на меня, продолжая отвратительно ухмыляться. Собрав всю ненависть и отчаяние, я плюнула ему в лицо.

– Иди ты к черту, ублюдок, - прохрипела я.

Майоран с отвращением вытер липкую слюну с подбородка. По его лицу я видела, что он всеми фибрами души желает меня ударить. Делать этого он, конечно, не стал, но судя по его взгляду, он вознамерился как-нибудь при случае вернуть мне этот должок.

– Мне жаль тебя, но ты сама себе выбрала участь, как только пришла сюда и так легко мне попалась, - сказал Майоран, не глядя на меня. Он выпрямился и окликнул охранника. Тот повернул меня лицом к зрителям.
– Посмотрите, дорогие дамы и господа, вы будете свидетелями того, что сегодня мы поймали воровку, укравшую у меня ценную вещь.
– Майоран показал посетителям блеснувший золотом браслет. В зале тут же поднялся возмущенный шепот.
– Но не переживайте, господа. Благодаря моим людям, справедливость снова восторжествовала. Вы можете чувствовать себя в полной безопасности, дорогие гости, ведь мы всегда находим тех, кто осмеливается нарушить закон Тверского. Теперь и другая часть властей города будет принимать участие в суде над воровкой.
– Майоран подмигнул мне.
– Я с нетерпением жду этого момента.

Я прошептала ругательство в сторону мужчины, но он не обратил на меня никакого внимания. Майоран повернулся к своим людям и вдруг разом помрачнел.

– Часовой будет здесь совсем скоро. Действуем по обычному плану.

– Босс, а что с девчонкой-то делать?
– спросил удерживающий меня охранник.

Хозяин клуба раздраженно закатил глаза.

– Запри её, идиот, - рявкнул он.
– Отведи её в мой кабинет и не забудь забрать её оружие. Часовой будет здесь с минуты на минуту, не хватало мне ещё с тобой тут разбираться.

– Да, конечно, господин Майоран, - пробурчал секьюрити.
– Прошу прощения…

Меня швырнули в тёмную комнату, возле которой стоял Майоран, когда я впервые увидела его. В комнате было темно, как ночью. Пролетев несколько метров, я ударилась плечом о ножку стола и заодно расшибла себе колено о гладкий пол. Вслед за мной в кабинет Майорана полетел мой рюкзак, который охранник предварительно проверил на предмет оружия. Моё оружие он естественно забрал.

Пролетев над моей головой, мой расстёгнутый рюкзак плюхнулся у стены, и его содержимое с грохотом разлетелось по комнате. Чувствуя себя на взводе, я начала быстро искать свои вещи и нервными рывками запихивать их обратно в сумку. В темноте ничего не было видно, поэтому приходилось шарить руками по всем углам комнаты, чтобы ненароком ничего здесь не оставить.

Ясное осознание происходящего пришло ко мне совершенно внезапно. Все эти вещи мне больше не понадобятся. Я застряла здесь, и застряла надолго.

Не в силах заставить себя даже попытаться хоть что-нибудь придумать для организации своего побега, я просто легла на пол и начала рыдать, захлебываясь отчаянием. Мне конец.

***

Вебер кинул взгляд на часы. Те самые, которые ему когда-то удалось выхватить в Твери у Скандинава – в позолоченной оправе, с черным ремешком в трещинах. Итак, часы. Время – к девяти. Если проторчит здесь ещё минут десять, рискует не успеть к Кошке, а сегодня надо бы у неё побывать, завтра, может, и времени уже не будет.