Возвращение под небеса

– Я ненароком услышал, что вы держите путь в столицу.
– Молодой человек едва коснулся душки своих очков, поправляя их.
– Можем подбросить.

– С чего бы это вы стали нас подвозить «за так»?
– спросил Вебер.

Парень развёл руками.

– Кто сказал, что «за так»?
– хмыкнул он.
– За жетоны, чай не на грязи тачка ездит.

Вебер пристально посмотрел в сторону «Нивы». Я молчала, кусая губы и вовсю размышляя, а стоит ли вообще доверять этим ребятам. Выглядели они, конечно, прилично, сразу видно, что из столицы, но кто они такие и можно ли с ними куда-то ехать, это ещё вопрос.

– Сколько?
– спросил Вебер, постукивая пальцами по пистолету в кобуре.

– Семьдесят жетонов до Речного вокзала.

Вебер фыркнул и отрицательно качнул головой.

– Семьдесят только до Белорусского.

Незнакомец замолчал, видимо, обдумывая, стоит ли игра свеч. Я подёргала Вебера за рукав, и он повернулся ко мне.

– Ну что? – спросила я тихо.
– Поедем? Хватит у нас денег на поездку?

Веберу, судя по всему, не хотелось упускать шанс скоротать пеший путь. Почти сразу решившись, он кивнул.

– Поедем, если согласятся на наши условия.

Внимательнее посмотрев на парня в очках, я постаралась как можно быстрее отогнать мысли о моём вчерашнем «верном» решении в отношении ночевки в Ямуге. Теперь решение принимает Вебер – это хорошо, к тому же люди ведь не ястровые. И, в конце концов, кто не рискует, тот… ну, в общем.

– Шеврон, ты там скоро?
– гаркнул один из ребят, высунувшийся из машины.
– Время – жетоны, надо выдвигаться.

Незнакомец, подошедший к нам, обернулся и поднял руку, веля товарищу подождать, затем снова переключился на нас.

– Так и быть, - сказал он.
– До Белорусского так до Белорусского. Идёмте.

Шеврон, как назвали его друзья, двинулся к машине, давая парням команду заводить мотор. Я заметила, что вокруг «Нивы» уже собралась толпа клинских ребятишек – щупленьких и бледных, одетых в залатанные штаны и старые курточки. Обеспокоенные мамаши стояли неподалёку, ближе к караванщикам, закупая добро и одновременно приглядывая за детьми. Окликнув Декстера, Вебер подхватил сумку, и затем мы все вместе направились к джипу.

В просаленном салоне старенькой «Нивы» пахло сигаретным дымом и бензином. Из-за наваленных сумок и рюкзаков места было довольно мало. Овчарок Вебера разместили в багажном отделении, где они вполне удобно улеглись среди разномастных баулов.

Мы с Вебером теснились на заднем сидении. И пусть в тесноте, но всё же не в обиде, мы теперь ехали на машине.

Очки и маски мы сняли, и теперь я с большим удовольствием наблюдала за мелькающими просторами высохших полей и дремучих болезненных лесов через грязное стекло автомобильного окна.

– Скажите-ка, милая леди, - обратился ко мне Шеврон спустя пятнадцать минут с начала нашего путешествия.
– Могу ли я узнать Ваше имя?

Я посмотрела на парня, повернувшегося ко мне. Он сидел на переднем сидении рядом с водителем. Как и мы, Шеврон уже снял повязку и очки, и теперь я могла видеть его лицо. У него были маленькие блеклые глаза и очень наглый взгляд. Кривой след от кожной язвы расчертил его лоб и правый висок.

– Маша, - ответила я.

– Очень приятно, Мария.
– Шеврон подмигнул мне и жеманно улыбнулся.
– Максим Аркадьевич.

Я коротко улыбнулась ему в ответ и сразу же отвернулась к окну. Признаться, мне совершенно не хотелось вести высокопарных бесед с этим типом. Шеврон, однако, не имел желания быстро отставать от меня.

– Простите, что досаждаю Вам, Мария, - снова завёл свою песню Максим Аркадьевич.

– Но раз Вы едете в Москву, то я бы хотел пригласить Вас зайти в наш клуб на Красной площади. Если Вы, конечно, будете в тех местах.

Вебер зашевелился. Я кинула на него взгляд, и только сейчас заметила, что он буквально испепеляет Шеврона хлёстким взглядом. Правда, Шеврона взгляд Вебера ни разу не беспокоил.

– Вы знаете, - усмехнулась я, вспоминая Майорана.
– Я не очень люблю клубы, но если вдруг буду проходить мимо, то обязательно зайду.

Пристально глядя на меня, Максим Аркадьевич медленно кивнул.

– Всегда рады таким красавицам, - сказал он, снова подмигнув мне.
– Клуб «Кириофф», прямо за ГУМом.

Парень отвернулся, и я вздохнула с облегчением. Слава Богу, отстал. Посмотрев на Вебера, я заметила, что наёмник ехидно ухмыляется. Едва заметно для кого-либо, он поднял большой палец вверх – мол, молодец. Я улыбнулась и, стараясь не обращать внимания на храп бритоголового мужика, который сидел между мной и Вебером, снова отвернулась к окну.

***

Большую часть пути до Москвы я усиленно боролась со сном, так как спать среди незнакомых типов мне не очень-то и хотелось. Мы въехали в столицу, когда время уже подошло к обеду. Я поняла, что мы приближаемся к городу, когда желто-рыжие травяные поля, бугристые холмы и бесконечные леса вдруг стали сменяться всё большим количеством заброшенных АЗС и старых зданий. Москва была разбита войной лишь наполовину. Во время войны столицу удалось защитить настолько, насколько успешно это вообще могло произойти. Апофеозом этого успеха стало то, что по большей части удалось сохранить центр столицы.

Как только мы въехали в городские окраины, одолевающий меня сон мгновенно пропал. Я уставилась в окно, во все глаза глядя на столичные предместья. Трасса вдруг начала обрастать ответвлениями, полуразрушенными развязками и обвалившимися мостами. Среди малоэтажных построек, магазинов и АЗС показались вдруг самые разные высотные дома – пустые, страшные, угнетающие своим видом.

Москва была огромным городом, настоящим мегаполисом. Сейчас она была завалена грудами бетона, кирпича, исчерчена трещинами огромных рытвин и гигантскими ямами от снарядов, но это не умаляло её статности.

– Добро пожаловать в столицу.
– Шеврон улыбнулся мне, затем бросил взгляд на Вебера.
– Готовь жетоны, наёмник.

Вебер ничего не сказал, но по его взгляду мне и без слов стало понятно то, что он подумал. Рекс и Декстер, всю дорогу отдыхающие в багажном отделении, выходящим в салон, уже вскочили и, свесив языки из пастей, поглядывали вокруг. Дотянувшись до них, я с улыбкой погладила по макушке сначала одного пса, потом другого.

До Белорусского вокзала мы добирались не так долго, как мне думалось изначально. Почти всю дорогу, пока мы ехали по шоссе, Шеврон ругал стоящих на Волоколамке торгашей и караванщиков, мешающих проехать машине. А ещё во время нашего путешествия по столице я обратила внимание, что многие районы города были огорожены так, словно бы они были отдельными поселениями. Некоторые из этих районов были победнее и даже не охранялись, вокруг других были выстроены укрепленные стены, под которыми были расположены аванпосты с прожекторами или защитой из мешков с песком. Через полчаса после того, как мы въехали в город, мы наконец-то прибыли туда, куда направлялись.