Возвращение под небеса

Ну, не мог он рисковать её жизнью, не мог ни за какие там. А как ей объяснить, что не мог? Не понимает же. Просится и всё тут. И будет ведь проситься.

С одной стороны, её волнение понятно. Но с другой… Он бы и хотел её с собой взять, но ставить на кон её безопасность – никогда. Вебер прикрыл глаза, глядя на Машку. Она спала, подложив руку под голову, тихое дыхание вырывалось из приоткрытых губ, колыхало прядку темных волос. Девчонка и так была бледной, но сейчас казалась бледнее обычного. И в эти минуты она отчего-то выглядела моложе своего, будто бы ей было и вовсе лет семнадцать.

Господи, и о чём думал? Вебер покачал головой. Как можно было так неосторожно влюбиться?...

Саша с горечью поджал губы, тихонько подхватил рюкзак и снова посмотрел на Машку. Сердце сжалось. От тоскливой печали и от слишком терпких, так некстати пришедших чувств. Кто бы мог подумать? Пять дней знакомства – и вот результат. Никто бы сейчас и не поверил, что ему, Веберу, ныне тридцать семь, а не шестнадцать.

Наёмник покачал головой, перевёл взгляд на белеющий на его спальнике прямоугольник листа с запиской и на сопящих у его лежанки Рекса и Декстера. Те были недовольными – ещё бы. Оставил охранять девчонку, а сам ушёл. Ну, ничего, потерпят. Машку одну он не оставит, а сам и так дойдёт, чай не десять лет.

Вебер вышел из комнаты. С Толстым Тарасом он уже за комнату расплатился, ещё одни сутки помещение за ним с Машкой. Завтра утром он должен вернуться, и они продолжат поиски Соболева.

Вебер вздохнул. Достал сигарету, прижал фильтр пальцем и прикусил.

«Машка, Машка… Была бы моя воля, увёз бы тебя куда подальше и жили бы худа не видели. Да вот на кой я тебе такой, под сорок? У тебя вся жизнь впереди… Тьфу ты. – Вебер мрачно сощурился.
– Да и не посмотрела бы она на меня никогда. Сдался я ей».

Чиркнула зажигалка, огонёк коснулся табачного крошева. Пустынные улицы Метрополиса угнетали. Вебер привык видеть здесь толпы кочующего народа. А сейчас никого, только едва работающие фонари, крепленные к стенам. Даже завсегдатаи местных забегаловок утихомирились. Впрочем, не удивительно, ведь комендантский час уже как пятнадцать минут назад свое прозвенел.

Зайдя к Кольту буквально на пару минут, Вебер сразу же направился на пути Охотного ряда. По прямой до Комсомольской, пешочком, без собак. Ночью… Хм, давно такого не было. Зато новая деталь, пожалуйста, во всём цвете: голова забита девчонкой, ради которой уже четыре дня кряду хотелось горы свернуть. Помог, называется, бедняжке из Адвеги.

До Комсомольской пришлось идти дольше обычного – ночью не побегаешь. Повезло, что дорога всё-таки приличный отрезок времени оставалась беззаботно чистой. Пару раз наткнулся на крыс, отстрелялся от отвратных темноглазых мутантов, похожих то ли на собак, то ли на свиней мохнатых, давным-давно лезущих в центр откуда-то с юго-востока, дошёл до Чистых – привал. На станции, сидя в арке, держал стрём мародёр, его товарищи спали где-то посередке платформы, недалеко от перехода. Там Вебер сразу заметил ещё теплящиеся угли.

Перекинувшись парочкой слов с дежурившим, перекурили, после наёмник продолжил путь. Хорошо было бы отдохнуть побольше, к тому же и компания была, но нет, нет, всё-таки к утру очень хотелось вернуться в Метрополис.

Вебер моргнул, в очередной раз огляделся. Тоннель тянулся, темнота сгущалась. Где-то капала вода, клацали зубами крысы. Комсомольская уже вот-вот, рукой подать.

Шаги звонким эхом отдавались от темных стен тоннеля. Кто-то бежал навстречу, и старался это делать как можно быстрее. Вебер приподнял масляный фонарь и прищурился, приглядываясь к клубящейся впереди кромешной темноте.

Через несколько секунд, едва ли не оскальзываясь на поблескивающих рельсах, к нему выбежал худенький бледнолицый паренёк с усыпанными веснушками скулами и такой же веснушчатой переносицей. Паренёк выглядел перепуганным до смерти, узкое лицо его казалось ещё больше вытянутым от удивления, огромные блеклые глаза блестели страхом в свете факела, рыжие волосы, спутанные и грязные, торчали во все стороны.

Увидев Вебера, паренек в ужасе замер на месте – ни жив, ни мёртв. Он, кажется, даже дышать разучился, так пристально смотрел на наёмника.

– Сенька? – удивился Саша.

– Пропал я, Вебер! – плаксиво произнес Сенька, падая на колени. – Надо было Ваньку слушать, в технические блоки бежать…

Наёмник удивленно моргнул, затем ещё больше нахмурился. Мальчишка вдруг вскрикнул и обернулся. Блики неяркого, словно бы густого света, дрогнули на его запачканном лице. В светлых глазах что-то мелькнуло, непонятное, отчужденное.

– Чего ты стремаешься?
– Вебер склонил голову в бок. – Не бойся. Выкуплю тебя. Кольт послал. Только понять не могу, чего это я тебя на два шага раньше встретил?

– Чёрт возьми, да вместо того, чтобы лясы точить бежали бы уже с тобой отсюда быстрее!
– рявкнул вдруг Сенька, лицо которого из ошеломленно-испуганного превратилось в недовольно-раздраженную мину.

Не дожидаясь ответа от Вебера, парень кинулся вперёд. Вебер метнулся в сторону и выставил руку, преграждая путь племяннику Кольта. Тот врезался ему в плечо, со злым рыком оттолкнул его руку и отпрыгнул назад.

– Да бежим же, - завопил парень в отчаянии. В голосе его слышалось едкое отчаяние.
– Бежим скорее! Может, успеем ещё! А коли нет, то обратно не хочу ни за какие коврижки!...

– Хорошо, хорошо, - ответил Вебер.
– Без проблем. Если ты смылся от работорговцев, то хорошо бы....

– Эй!
– послышался голос из кромешной темноты впереди нас. Голос, надо сказать, был совсем недалеко.
– Эй, там! А, ну, попридержи-ка парнишу, а то я уже его подстрелить собрался, уж больно быстро он чесал от нас.

– Вот блин!
– проныл Конопатый, отшатываясь в сторону. Лицо его снова стало мертвенно-бледным, а глаза расширились от ужаса. Сенька хлопнул себя по лбу. Ладонь его заскользила по его лицу в отчаянном жесте.
– Попался я... Не убежал... Не смог...

– На мушке ты был, идиот, не слышал, что ли?
– буркнул Вебер. Разозлился, даже голос звенел.
– Далеко бы ты всё равно не убежал. Скажи спасибо, что тебе пулю в задницу не всадили.

– Да, да… Умирал бы здесь… Крысы бы съели и не подавились…Сволочи… Надо было Ваньку слушать....

Парень, что-то бормоча, сполз по стенке тоннеля на пол и закрыл голову руками. Веберу было жалко его, хотелось даже как-то ободрить или утешить, что ли, добрым словом. Сам даже не знал что сделать, но сердце рвалось: видать, натерпелся малый, судя по его перекошенному лицу.