Возвращение примитива. Антииндустриальная революция

В отсутствие какой-либо приемлемой политической философии каждая экономическая группировка действует во вред сама себе, продавая собственное будущее ради сегодняшних привилегий. В этом отношении политика бизнесменов в течение некоторого времени была наиболее самоубийственной. Но нынешняя политика негритянских лидеров переплюнула даже ее.

Пока они боролись против одобряемой государством дискриминации, права, справедливость и мораль были на их стороне. Но они больше не борются против этого. Путаница и противоречия, окутавшие расовый вопрос, на сегодняшний день достигли невероятной критической отметки.

Пришла пора разобраться с принципиальными аспектами.

Политика южных штатов по отношению к неграм была и остается постыдным нарушением основных принципов нашего государства. Расовая дискриминация, установленная и поддерживаемая законом, является настолько непростительным попранием прав личности, что расистские нормы Юга должны были быть признаны неконституционными давным-давно.

Ссылаясь на «права штатов», расисты Юга вступают в терминологическое противоречие: не может быть такой вещи, как «право» одних людей на нарушение прав других. Конституционное положение о «правах штатов» имеет отношение лишь к разделению власти между местными и государственными органами управления и служит для защиты отдельных штатов от федерального правительства; оно не дает властям штатов неограниченной, произвольной власти над своими гражданами или привилегии игнорировать их индивидуальные права.

Федеральное правительство действительно использовало расовый вопрос для того, чтобы расширить свою власть и создать прецедент для ограничения законных прав штатов бессмысленным и неконституционным образом. Но это значит лишь то, что все власти были неправы; это не оправдывает политики расистов Юга.

Одно из худших противоречий в этом контексте — позиция многих так называемых «консерваторов» (не только с Юга), которые называют себя защитниками свободы, капитализма, прав собственности и Конституции, но при этом оправдывают расизм.

Кажется, они не слишком дружат с принципами, чтобы понять, что рубят сук, на котором сами же сидят. Люди, отрицающие права личности, не могут претендовать вообще ни на какие права, защищать или провозглашать их. Такие «защитники» капитализма на самом деле помогают дискредитировать и разрушать его.

«Либералы» повинны в том же самом противоречии, но в иной форме. Они выступают за жертву личными правами в пользу неограниченной власти большинства, в то же самое время заявляя, что защищают права меньшинств. Но самое малое меньшинство на земле — это личность. Те, кто отрицает права личности, не могут претендовать на защиту прав меньшинств.

Это накопление противоречий, близорукого прагматизма, циничного презрения к принципам, откровенной иррациональности в настоящее время достигло максимума в новых требованиях негритянских лидеров.

Вместо того чтобы бороться с расовой дискриминацией, они требуют, чтобы расовая дискриминация была узаконена и подкреплена. Вместо того чтобы бороться с расизмом, они требуют установления расовых квот. Вместо того чтобы бороться за «цветовую слепоту» в социальных и экономических вопросах, они заявляют, что «цветовая слепота» — это зло и что «цвет» должен приниматься во внимание в первую очередь. Вместо того чтобы бороться за равноправие, они требуют особых расовых привилегий.

Они требуют, чтобы на рабочих местах были установлены расовые квоты и чтобы эти места распределялись на расовой основе, пропорционально процентному соотношению представителей разных рас в местном населении. Например, если негры составляют 25% населения Нью-Йорка, им следует отвести 25% рабочих мест в этом городе.

Расовые квоты были одним из худших зол при любом расистском режиме. Они существовали в университетах царской России, среди населения крупнейших российских городов и т. д. Одним из обвинений в адрес расизма в Штатах была существовавшая в некоторых школах практика тайной системы расовых квот. Когда в анкетах при приеме на работу перестала существовать графа о расовой и религиозной принадлежности, это провозглашалось как триумф правосудия.

Сегодня не угнетатели, а угнетенное меньшинство требует установления расовых квот (!). Это конкретное требование оказалось чрезмерным даже для «либералов». Многие из них выступили против него — справедливо — с отвращением.

The New York Times (23 июля 1963 года) писала: «Демонстранты следуют мерзкому принципу в игре “в цифры”. Требование 25-процентной (или любой другой) квоты на рабочие места для негров (или любой другой группы) неверно по одной основной причине: это требование введения “системы квот”, которая сама по себе является дискриминирующей… Наша газета долго боролась против религиозных квот в судах; мы точно так же выступаем против расовых квот на рабочие места, от наиболее престижных до самых незначительных».

Как будто откровенного расизма подобного требования было недостаточно, ряд негритянских лидеров пошли еще дальше. Уитни Янг, генеральный директор Национальной городской лиги (NUL), сделал следующее заявление (The New York Times, 1 августа):

«Белые лидеры должны быть достаточно честными, чтобы признать, что на протяжении всей нашей истории существовал особый привилегированный класс, пользовавшийся особыми правами. Это были белые. Теперь мы говорим так: если два человека, один негр и один белый, имеют равную квалификацию для какой-либо работы, наймите негра».

Задумайтесь о смысле этого заявления. Это не просто требование особых привилегий на расовой основе — это требование наказания для белых людей за грехи их предков. Это требование отказа в работе для белого человека на основании того, что его дед, возможно, практиковал расовую дискриминацию. Но может быть, его дед и не был виновен в дискриминации. А может, его дед вовсе жил в другой стране. Так как эти вопросы во внимание не принимаются, значит, этот белый рабочий обвиняется в коллективном расовом преступлении, состав которого заключается исключительно в цвете его кожи.

Но именно этим принципом руководствовались худшие из расистов-южан, вынося всем неграм коллективное обвинение за любое преступление, совершенное отдельным негром, и относясь к ним как к низшей расе на том основании, что их предки были дикарями.

Такие требования можно прокомментировать только вопросами: «По какому праву? По какому закону? По каким стандартам?»

Эта абсурдная греховная политика разрушает нравственное основание негритянской борьбы. Их дело основано на принципе индивидуальных прав. Если они требуют нарушения прав других людей, они отрицают и нарушают собственные права. В таком случае им можно ответить так же, как расистам-южанам: не может быть такой вещи, как «право» одних людей нарушать права других.

Однако вся политика негритянских лидеров в настоящее время приобрела именно такую направленность. Таково, например, требование введения расовых квот в школах, в связи с чем сотни детей, и белых, и черных, будут вынуждены ходить в школы, расположенные довольно далеко от мест их жительства, — ради сохранения «расовых соотношений». Это опять же чистейшей воды расизм. Как замечают противники этого требования, обязывать детей посещать определенную школу в зависимости от их расы одинаково неправильно, по какой бы причине это ни делалось — ради сегрегации или ради интеграции. А идея использовать детей в качестве пешек в политической игре сама по себе должна вызывать отвращение у любых родителей — любой расы, вероисповедания и цвета кожи.