Возвращение скипетра

Теперь он отбивался со всей своей грозной силой. Противостоять ему было все равно что противостоять ветру, морю, шторму. Его гнев и его могущество сокрушили Граса. Король нанес ответный удар. Благодаря Скипетру он мог чувствовать, как Изгнанный морщится, когда его удары достигают цели. Это было состязание, в котором два врага никогда не соприкасались, где их разделяло много миль. Но это ни о чем так не напоминало ему, как о двух сильных мужчинах, стоявших лицом к лицу и бивших друг друга по лицу, пока один из них либо не упал, либо, не в силах больше терпеть побои, сдался.

Дрожь — во всяком случае, таково было это ощущение — от Изгнанного заставила Граса тоже содрогнуться в невольном сочувствии. Хватит! изгнанный бог закричал. Хватит! Я сделаю, как ты говоришь. Эта проклятая штука, которую ты носишь, - мучение, подобное стае скорпионов!

Он сказал правду. Скипетр Милосердия позволил Грасу убедиться в этом. Король Аворниса облегченно и устало вздохнул. Скипетр позволил ему выиграть состязание воль, но не смог скрыть, что это было состязание, и тяжелое. Он чувствовал себя так, словно его избили с головы до ног.

"Ты мог бы принести столько добра в мир", - устало сказал он. "Почему ты вместо этого творишь зло?"

Теперь его приветствовало только непонимание. Я творю добро, ответил Изгнанный. Я делаю то, что хорошо для меня. О другом добре я ничего не знаю.

И снова Скипетр сказал Грасу, что он имел в виду именно это. Ни один человек не является злодеем в своих собственных глазах, подумал король. Большой опыт общения с мятежниками и разбойниками многому его научил. Должно быть, то же самое относится и к богам. Очень жаль.

Он задавался вопросом, может ли он использовать силу Скипетра, чтобы показать Изгнанному ошибочность его путей. Он попытался — и почувствовал, что терпит неудачу. Ничто из того, что он делал, не заставило изгнанного бога увидеть его точку зрения. Это был не вопрос отдачи приказов и принуждения к повиновению. Ему пришлось бы изменить сущность Изгнанного. И это, казалось, было за пределами даже Скипетра Милосердия.

Сможет ли он выяснить, как заставить Скипетр делать больше, чем он сделал с первой попытки? Сможет ли Ланиус? Кто мог сказать? Одно было ясно — теперь у них будет шанс. На протяжении веков королям Аворниса приходилось обходиться без него.

Поскольку сейчас он не мог изменить природу изгнанного бога, он решил вместо этого поработать с ним. "Помните, - сказал он, - теперь игра более равномерная. У нас есть Скипетр, и на этот раз мы намерены сохранить его. Если понадобится, мы воспользуемся им снова ".

Я вряд ли забуду, сказал Изгнанный. Сила есть сила. Власть есть власть. Кто бы мог подумать, что люди способны на такое? Возможно, он был человеком, рассказывающим о монкатах.

Кто бы мог подумать, что Паунсер способен на такое? Ланиус смог, и он заставил Граса тоже увидеть такую возможность. Нападающий был меньше, чем человек, намного меньше, но Ланиус не недооценивал зверя. Грас и Ланиус были меньше, чем боги, намного меньше, но Изгнанный не до конца учел, на что они способны. И теперь изгнанный бог расплачивался за это. Когда ему в последний раз приходилось расплачиваться? Когда его неблагодарные дети низвергли его с небес?

Грас всегда задавался вопросом, кто имел на это право, заслуживает ли тот, кто был богом Милваго, провести — вечность? — запертый здесь, в материальном мире. Он все еще не знал. Он сомневался, что когда-нибудь узнает. Но теперь у него было более твердое мнение, чем раньше.

Будь благодарен, что ты не толкнул меня дальше, маленький человек, сказал Изгнанный. Даже этот проклятый Скипетр зайдет не так далеко.

Может быть, он не понимал, что Грас уже так много узнал. И, возможно, это было к лучшему. Укротитель львов мог заставить своих зверей следовать их примеру, и они повиновались бы ему. Означало ли это, что человек, даже при поддержке своего кнута, был сильнее льва? Время от времени лев забывал о своей дрессировке — или вспоминал, что это такое. И когда это случалось, укротителя львов съедали.

"Да, без сомнения, так и будет", - сказал Грас, не показывая Изгнанному тревоги, которую он испытывал. Если бы укротитель львов выказал страх, его звери набросились бы на него в мгновение ока. Все так же смело король продолжил: "Тебе не мешало бы помнить, что у тебя есть свои пределы".

Вспышка ярости, которая прошла через Скипетр Милосердия, заставила его волосы встать дыбом. Это было буквально правдой; они поднялись над его головой, как это могло бы произойти, если бы рядом ударила молния. И он знал, что то, что он чувствовал, было лишь крошечной частью того, что Изгнанный послал ему. Скипетр снизил это до уровня, который простой человек мог бы постичь, не оставшись впоследствии безмозглым идиотом.

Со стороны человека это было бы раздраженным пожатием плеч, но Изгнанный фактически отвернулся, прервав связь между собой и Грасом. Грас отпустил его. Король сделал то, что намеревался сделать. Он посмотрел вниз на Скипетр, который все еще держал в правой руке, и покачал головой. Что он держал его… Если бы он мог вообразить, что когда-нибудь это произойдет, когда впервые занял трон, он был бы уверен, что не делает ничего, кроме как упражняет свое воображение.

Он снова вышел из своего шатра на утренний солнечный свет. Стражники перед шатром низко поклонились. Обычно они не делали этого для него — они принимали его как должное. Они выразили свое уважение Скипетру Милосердия. Птероклс тоже ждал там, и Коллурио, и Кринитус, и Гирундо, и Отус, и Фулька.

Грас рассмеялся. Все они ждали, чтобы увидеть, как он справился — или посмотреть, выжил ли он. Он поднял Скипетр Милосердия. Солнце заставило драгоценный камень сверкать, как живой. Когда Грас посмотрел на солнце, он был поражен, увидев, как низко оно все еще стоит на востоке. Судя по тому, что он чувствовал, противостояние с Изгнанным могло продолжаться часами. На самом деле, однако, это продолжалось всего несколько минут.

Когда Грас не заговорил сразу, Птероклс, Отус и Коллурио спросили: "Ну?" - одновременно и одинаковыми встревоженными тонами.

Это заставило Граса снова захотеть рассмеяться. Он не рассмеялся. Это было серьезное дело, поскольку никто не знал этого лучше, чем он. "Очень хорошо, и я благодарю вас", - сказал он. "Я встретил Изгнанного, и у него нет выбора, кроме как повиноваться Скипетру Милосердия". Он снова поднял его. Драгоценный камень сверкнул еще раз. Может быть, это не солнце отразилось от него. Может быть, у него действительно был внутренний огонь, своя собственная внутренняя жизнь.

Тогда они столпились вокруг него, восклицая и поздравляя его. То же самое сделали охранники павильона. Гирундо позволил себе хлопнуть его по спине. Грас совсем не возражал. Генерал, практичный человек, спросил: "Что вы выжали из него?"

"Во-первых, он больше не будет помогать или подстрекать кого-либо из наших соседей к войне против нас", - ответил Грас. Все, кто слышал его, приветствовали.

Он действительно задавался вопросом, было ли это обещание верным на все времена. Он бы не поставил на это. Если Скипетр когда-нибудь снова потеряется, или, может быть, даже если у Аворниса был король, которому не хватало воли, или силы, или чего-то еще, что ему было нужно, чтобы использовать Скипетр так, как он должен… В таком случае изгнанный бог вполне мог бы снова натворить бед. Но Грас осмеливался надеяться, что этот злой день, если когда-нибудь и наступит, будет через много лет.