Возвращение в летний домик
Шрифт:
Он положил портрет обратно на салфетку.
— Здесь уже живёт художник, — сказал он, — он и починит рамочку. И сделает копию для меня. Сейчас он рисует мою сестру. Спросите у него разрешения, если хотите работать на него.
С лёгким поклоном он покинул комнату.
Минуту она стояла, глядя ему вслед. Он отклонил её предложение, наверняка из-за того, что она женщина. Он сказал, что она должна работать на мужчину. Неужто он считает, что женщина не может рисовать так же хорошо, как мужчина?
Хотя она не ходила в художественную школу и ни разу в жизни не брала уроков, Зои, конечно же, прочитала много книг. Она знала, как рисовали кочующие из дома в дом художники в восемнадцатом веке. Несомненно, это была
Она спустилась вниз на кухню, где Эми месила тесто.
— Я встретила твоего большого, красивого босса, — сообщила она. Присутствующие на кухне не оставили свои дела, но стали шуметь потише и прекратили разговоры.
— Что же он сделал? — заинтересовалась Эми, не прекращая месить.
— Я предложила нарисовать портрет его жены, но он сказал, что у него уже есть художник. Если мне не нужно рисовать, тогда зачем я здесь? Чем мне заняться в течение трёх недель? Играть на фортепьяно?
— Он говорил с тобой о жене? — удивилась Эми. В помещении стало ещё тише.
— Не совсем, — уточнила Зои. — Но вспомни, я жила в разных семьях не один год и знаю, что означает, когда вглядываются в портрет с такой тоской.
Эми прекратила месить и вытерла руки влажной холстиной. Посмотрев на людей, уставившихся на них, она взяла Зои за руку и увлекла верх по лестнице.
— В этих местах сплетен больше, чем в таблоидах, — объяснила она, поднявшись наверх. — Зои, знаю, что втянула тебя во всё это и постараюсь всё уладить, но в доме сейчас действительно живёт художник. Если бы я знала это, то не попросила бы тебя поехать со мной. Извини. Но не могла бы ты просто порадоваться тому, что видишь здесь? Я уговорю его купить тебе бумагу и карандаши. Ты сможешь рисовать всё, что привлечёт внимание. Это ведь было бы зд'oрово?
— Почему ты всегда зовешь его «он»? У него нет имени?
— Конечно, есть, — заверила Эми. — Его зовут Тристан. Но это восемнадцатый век. Я не могу звать его по имени, я ведь всего лишь домоправительница. И будь я проклята, если стану звать его «милордом», — она умоляюще посмотрела на Зои. — У меня действительно много работы. Каждый день кормить людей, живущих в доме, — трудная задача. Если что-нибудь заканчивается, я не могу заехать в супермаркет. И брани не избежать.
— Итак, ты предлагаешь мне развлечься самой и не путаться у тебя под ногами.
— Примерно так, — подтвердила Эми. — Почему бы тебе не найти художника и не поговорить с ним насчёт работы? Может, вы вместе могли бы… — Эми посмотрела на Зои так, словно впервые видит.
— Могли бы что? — спросила Зои. — Рисовать дуэтом? Может, мне организовать школу и попробовать научить нескольких бродячих художников новейшей технике?
— Конечно, это прекрасная идея, — воодушевилась Эми, всё ещё глядя на Зои с удивлением.
— Почему ты так на меня смотришь?
— Я просто кое о чём подумала. Знаешь, говорят, что совпадений не бывает. Может быть, ты попала в прошлое вместе со мной ради какой-то цели.
— А цель состоит в том?..
Эми лучезарно улыбнулась.
— Чтобы ты давала уроки этим никудышным скитающимся художникам, которые пишут отвратительные картины. Наверное, тебе следует поговорить с Расселом.
— Рассел — это художник?
— Да.
— Раз ты называешь его по имени, значит он не из высших классов.
— Конечно же, нет.
— Как же мне найти его?
— В это время он обычно бывает на конюшне. Бет, младшая сестра Тристана, которую он сейчас рисует, отправилась кататься верхом, значит, Рассел околачивается возле конюшни.
— Ожидая её? — удивилась Зои. — Эми, к чему ты клонишь? Он влюблён в эту девушку? В сестру хозяина?
— Может быть, — слукавила Эми. — Сама разберешься.
— Хорошо, я пойду, так что возвращайся и испеки четыре и двадцать
чёрных дроздов [19] или что-нибудь другое. Как выглядит этот мистер Рассел?19
Четыре и двадцать черных дроздов запекли в пирог… — старинная детская песенка (публикации с XVIII века):
Sing a song of six pence
A pocket full of rye.
Four and twenty blackbirds
Baked in a pie.
When the pie was opened
The birds began to sing.
Now wasn't that a dainty dish
To set before the king?
The king was in his country house
Counting out his money.
The queen was in the parlor
Eating bread and honey.
The maid was in the garden
Hanging out the clothes.
When down came a blackbird
And snapped off her nose!
У нас известна в переводе С.Маршака:
Много, много птичек
Запекли в пирог:
Семьдесят синичек,
Сорок семь сорок.
Трудно непоседам
В тесте усидеть —
Птицы за обедом
Громко стали петь.
Побежали люди
В золотой чертог,
Королю на блюде
Понесли пирог.
Где король? На троне
Пишет манифест.
Королева в спальне
Хлеб с вареньем ест.
Фрейлина стирает
Ленту для волос.
У нее сорока
Отщипнула нос.
А потом синица
Принесла ей нос,
И к тому же месту
Сразу он прирос.
Но Маршак заменил дроздов на «семьдесят синичек, сорок семь сорок». По-моему зря, ведь многие ищут в стишке зашифрованный смысл и 24 черных дрозда трактуют как 24 часа, а иногда как ягоды черной смородины.
— Это мистер Джонс. Мистер Рассел Джонс. Ты ведь никогда не слышала о нём?
— Нет. Если меня память не подводит, он не упомянут в книгах по истории искусств.
— А вдруг, ты сможешь исправить это, — подначила Эми. — Ты могла бы преподать ему урок. — Её глаза заблестели так, словно она смеялась над уморительной шуткой. — Рассел…. — она запнулась.
— Он что?
— Низкорослый, — созналась Эми. — Низкорослый и костлявый. И у него ужасные зубы. Ты не сможешь не заметить его. Наверное, он сейчас с главным конюхом. Если не найдёшь сама, спроси у кого-нибудь. Я должна идти, — и она ринулась вниз, прежде чем Зои успела сказать хоть слово.
— Почему мне кажется, что меня разыгрывают? — спросила Зои вслух. У неё не было времени поразмыслить над причудливой идеей путешествия во времени, но даже вволю пофантазировав, она не вообразила бы того, что происходит. Она бы представила трёх напуганных дезориентированных женщин, цепляющихся друг за друга. Вместо этого Фэйт скрылась, словно жила здесь и знала, куда ей идти. А Эми! В голове Зои не укладывались действия Эми, словно она была капризом природы, удобно устроившимся в двух временных периодах с разницей в сотни лет.
— Уверена, я единственный здравомыслящий человек здесь, — объявила Зои, покидая столовую и поворачивая налево. Она оказалась в необъятном вестибюле. Пол из чёрно-белого мрамора. В центре тяжеловесный стол, вероятно средневековый, а у стены монструозный, облицованный мрамором камин. Потолок, расписанный геометрическими фигурами, — крупные овалы, заключенные в треугольники.
Входная дверь была открыта, и она заметила пару прогуливающихся мужчин. Собравшись спросить, как пройти к конюшням, она обратила внимание на широкую гравийную дорожку, на вид хорошо протоптанную, и решила пойти по ней. Она не хотела конфликтовать с тощим мистером Джонсоном. Если его господин и хозяин считает женщин ни на что не способными, этот коротышка откажется поверить, что женщина достаточно умна, чтобы разобраться, за какой конец держать кисточку.