Возвращение в Оксфорд

Поскольку на данный момент все факты свидетельствовали о том, что нападки на колледж начались не раньше прошлого октября, подозрение закономерно пало на студенток первого курса. Когда доктор Баринг дошла до этого пункта, Гарриет сочла, что пора вмешаться.

— Боюсь, — сказала она, — что мои показания позволят исключить и первый курс, и вообще большую часть студенток. — И, борясь с неловкостью, она рассказала о двух подметных письмах, которые обнаружила во время встречи выпускников.

— Благодарю вас, мисс Вэйн, — сказала ректор, когда Гарриет окончила свой рассказ. — Мне искренне жаль, что вам пришлось пережить столь неприятные мгновения. И разумеется, ваше свидетельство существенно сужает круг подозреваемых. Если злоумышленник присутствовал на встрече выпускников — значит, скорее всего, это либо кто-то из немногих студенток, которые тогда остались в колледже из-за устных экзаменов, или кто-то из скаутов, или же одна из нас.

— Да. Боюсь, что именно так.

Доны переглянулись.

— Очевидно, — продолжала доктор Баринг, — это не может быть одна из выпускниц, поскольку выходки продолжаются уже довольно долго. Не может это быть и кто-то из посторонних, кто в колледже не живет, — некоторые письма подбрасывали в комнаты прямо под дверь, а кроме того, установлено, что надписи на стенах появлялись уже после полуночи. Таким образом, виновника следует искать среди сравнительно небольшого круга лиц — среди тех трех категорий, что я обозначила.

— И конечно же, — добавила мисс Берроуз, — гораздо вероятнее, что это кто-то из скаутов, а не одна из нас. Мне трудно даже вообразить, чтобы кто-то в профессорской опустился до таких гнусностей. Но что до людей другого класса…

— Вы несправедливы, — парировала мисс Бартон. — Я совершенно убеждена, что мы не должны поддаваться классовым предрассудкам.

— Насколько я знаю, у всех наших скаутов безупречная репутация, — сказала казначей. — Можете быть уверены, я с большим тщанием подбираю персонал. Те, кто не ночует в колледже, — уборщицы и другие слуги, разумеется, вне подозрений. Кроме того, напомню, б'oльшая часть скаутов живет в своем крыле. При этом главный вход в нашем крыле на ночь запирается, а все окна первого этажа зарешечены. Запасной вход отгорожен от остальных зданий колледжа железной калиткой. Так что попасть из скаутского крыла в наше можно одним-единственным способом — через буфет. Но и он на ночь запирается. Ключи хранятся у главного скаута, Кэрри. Она работает в колледже уже пятнадцать лет, и, полагаю, ей можно доверять.

— Никогда не понимала, — язвительно вставила мисс Бартон, — зачем запирать на ночь бедных слуг. Прямо как диких зверей. А все остальные ходят где пожелают. Впрочем, в данном случае все оказалось к лучшему.

— Вы прекрасно знаете, почему мы так делаем, — сказала казначей. — У служебного входа нет привратника, кроме того, через стены колледжа нетрудно перелезть. Решетки стоят на всех окнах первого этажа, выходящих на улицу или на Кухонный двор, — в наших комнатах в том числе. Что же до буфета, то его запирают для того, чтобы студенты не таскали еду — насколько я знаю, при моей предшественнице они только этим и занимались. Так что, как видите, ограничения касаются членов колледжа в той же мере, что и скаутов.

— А кто из скаутов живет в других зданиях? — спросила финансовый распорядитель.

— В каждом здании их по нескольку человек, — ответила казначей. — Все они женщины порядочные и уже давно у нас служат. У меня с собой нет списка, но, кажется, в Тюдоровском здании их три, в Елизаветинском — то ли три, то ли четыре, и еще четыре живут в мансардах в Новом дворе. В Берли живут только студенты. А, и еще, конечно, есть личная прислуга ректора и горничная в лазарете — она живет там же, где фельдшер.

— Я проверю своих слуг и выясню, не причастен ли кто-нибудь из них к этому делу, — сказала доктор Баринг. — Казначея я попрошу навести справки о горничной из лазарета. И не лишним будет следить за теми скаутами, которые ночуют в колледже, — это в их же интересах.

— Вы не можете не признать… — с горячностью начала было мисс Бартон.

— Это в их же интересах, — твердо повторила ректор. — Вы совершенно правы, мисс Бартон, нет оснований подозревать скаутов более, нежели нас самих. Но именно поэтому нужно как можно скорее снять с них подозрения.

— Несомненно, — сказала казначей.

— Что же до того, каким образом устроить проверку, — продолжала ректор, — касается ли дело скаутов или кого угодно, я уверена, что чем меньше людей будут знать детали, тем лучше. Возможно, мисс Вэйн выскажет какое-нибудь дельное предложение, мне лично или же…

— Вот-вот, — мрачно прервала ее мисс Гильярд. — Или же кому? Насколько я понимаю, никому из нас доверять нельзя.

— К сожалению, это правда, — согласилась ректор, — и сама я тоже под подозрением. Нет нужды говорить, что я всецело доверяю членам колледжа, всем вместе и каждому по отдельности, однако же я убеждена, что, как и в случае со скаутами, в наших интересах принять все возможные меры предосторожности. Вы что-то хотели сказать, проректор?

— Несомненно, тут вовсе не нужно делать различий, — сказала мисс Лидгейт. — Я готова подвергнуться любым следственным процедурам.

— Вас-то как раз ни в чем не заподозришь, — заметила декан. — Вы же больше всех пострадали.

— В какой-то мере мы все тут пострадали, — сказала мисс Гильярд.

— Боюсь, — подала голос мисс Эллисон, — придется допустить, что это может быть обманный ход, — насколько я понимаю, эти… э… анонимщики часто посылают письма самим себе, чтобы рассеять подозрения. Ведь так, мисс Вэйн?

— Да, — признала Гарриет. — Честно говоря, не очень верится, чтобы кто-либо намеренно причинил себе такой ущерб, какой понесла мисс Лидгейт, но если начать проводить подобные различия, то уже не остановишься. Я считаю, в нынешней ситуации нас устроит только однозначное алиби.

— А алиби у меня нет, — сказала мисс Лидгейт. — В субботу я уехала уже после того, как мисс Гильярд ушла обедать. Более того, в обеденное время я зашла в Тюдоровское здание, занести мисс Чилперик ее книгу, так что запросто могла бы заглянуть еще и в библиотеку и забрать рукопись.

— Но у вас алиби на то время, когда ваши гранки нашли в профессорской, — заметила Гарриет.

— Нет, — возразила мисс Лидгейт, — и того нет. Я приехала ранним поездом, когда все были в часовне. Конечно, чтобы забросить гранки в профессорскую и вернуться к себе в комнату, пока их не нашли, мне пришлось бы поторопиться — но я могла успеть. В любом случае я хочу, чтобы со мной обходились так же, как с остальными.

— Спасибо, — сказала ректор. — Все ли с этим согласны?

— Уверена, в этом вопросе мы единодушны, — отозвалась декан. — Но мы забыли еще об одной категории подозреваемых.

— Да, о студентках, которые оставались в колледже во время встречи выпускников, — сказала ректор. — Что мы о них знаем?

— Я не помню точно, кто там был, — ответила декан, — но думаю, большинство из них готовились к выпускным экзаменам на степень и сейчас уже окончили колледж. Потом сверюсь со списком. А, еще была мисс Каттермол, она готовилась к экзаменам первой ступени — уже повторно.

— Точно, — подтвердила казначей. — Каттермол.

— А та женщина, которая сдавала экзамены второй ступени, — забыла, как ее зовут. Хадсон, кажется? Ее не было тогда в колледже?