Возвращение в Петроград

Оставалось только взять под козырек и выполнять приказ начальства. Тем более, что из Ревеля в Петроград уходил литерный поезд, на который Вандам успевал, но впритык. Всю дорогу он гадал, кому это понадобился. Даже когда оказался под утро в городе, не откладывая в долгий ящик, направился во дворец. К удивлению, о его визите были уведомлены. Очень быстро он оказался в какой-то неприметной комнате, обставленной просто и без изысков: стол, несколько стульев, книжный шкаф с папками и письменный прибор, отливающийся тяжелой бронзой в виде большой жабы, которой придавили какие-то бумаги.

— Полковник Вандам? — раздался громкий голос, от которого офицер сначала вздрогнул, а потом и вскочил, отдавая честь, вытянувшись в струнку[1]. Регента Михаила Александровича в форме генерала от кавалерии Алексей Ефимович узнал моментально.

— По вашему приказанию, Ваше императорское величество, полковник Вандам прибыл! — браво отрапортовал несколько растерявшийся военный, ибо такого высокого уровня аудиенции он не ожидал.

— Присаживайтесь, Алексей Ефимович. Насколько мне известно, вы происходите из солдатской семьи. Поразительный карьерный рост. В моих глазах сей факт говорит о вас в положительном ключе. И скажу откровенно, вас мне рекомендовал генерал Монкевиц.

Вандам не задал идиотского вопроса, который озвучили бы девяносто шесть офицеров из ста. Это должно было звучать так: «Николай Августович?». Как будто в Российской императорской армии Монкевицей было пруд пруди. Но Вандам промолчал, чем заработал пару положительных очков у Петра.

— Для начала я хотел бы узнать ваше личное мнение об этой войне и участии России в ней.

— Мое мнение резко негативное. Россия вступила в войну к ней не подготовленная. При таких же темпах развития производства нам надо бы иметь три-пять лет в запасе. Как минимум. Да и готовиться по-другому. Но главное не в этом, а в том, что мы стали таскать каштаны из огня в интересах наших экзистенциальных врагов — англосаксов. Хуже врага англичанина может быть только друг англичанин.

— Да, с такими союзниками и врагов не надо. По вашему мнению, надо было допустить аннексию Сербии со стороны Австро-Венгрии? А к этому шло, и мы потеряли практически единственного союзника на Балканах. Это если не считать разгромленной в пух и прах Румынии.

— Считаю, нам нужен был строгий нейтралитет во всех вопросах войны и мира в Европе. Уверен, что Николай Александрович был уверен, что для того, чтобы остановить Франца-Иосифа достаточно будет начать мобилизацию и побряцать оружием. И австрийцы сдуются. Дипломатия путем демонстрации силы и серьезности намерений. Он переиграл сам себя и оказался в ловушке эмоциональных решений, когда результат не зависит от логических выводов. Мы почти две сотни лет пытаемся продвинуть свои интересы на Балканах. Чего добились? Создания Румынии? Так себе союзник. Освобождения Болгарии? Так «братушки» в стане наших врагов. Благодарность Греции? Константин[2] сочувственно смотрит в сторону Берлина, а иные потомки гордых эллинов готовы более плясать под дудку Лондона, а не Петрограда. Сербы? Те, кто не может защитить свои границы, но постоянно смотрит, чтобы урвать у соседей? Более-менее союзником можно считать Черногорию. И то, с целым рядом оговорок. Со времени Петра Великого Россия присматривалась к проливам, но за всё это время так ничего не смогла достичь, а это единственная достойная интересов нашей державы цель в этом регионе. Но убивать ради этого сотни тысяч русских людей? Чтобы несколько десятков зерноторговцев плотнее набивали свои кошельки?

— Но как же вопрос сдерживания Германии? Она стала слишком сильной? И допустить ее дальнейшего усиления для России считалось моим братом смерти подобным.

— У нас с Германией никогда не было неразрешимых противоречий. Усиление Германии представляло собой опасность, в первую очередь, для Великобритании, но не для нас. Даже разгром Франции… чтобы приобрести и удерживать колонии, Германия неизбежно вынуждена была бы войти в противостояние с Лондоном, строить гигантский флот, а это расходы, которые съели бы все преференции от победы над Парижем. Россия нужна была Германии в качестве надежного тыла и дополнительной производственной базы. Не ввязываясь в общеевропейский конфликт, мы бы получили еще больше инвестиций в производство, в первую очередь, военное. А уже на этой экономической базе могли постараться взять свой реванш у Японии и выйти, наконец, на огромный китайский рынок. Именно там сейчас находятся глобальные внешнеполитические интересы российской империи,

— Интересная мысль. — нервно усмехнулся Пётр.

— Но не новая, Ваше императорское величество. К сожалению, ваш рыцарски настроенный старший брат поступил не по уму, а по велению сердца. А это для государя ошибка, как видите, фатальная.

Пётр внимательно посмотрел на полковника, который весьма смело рассуждал в его присутствии. Ну что же, если интуиция его не подводит, именно этот человек как нельзя лучше подойдет для его важнейшего поручения.

— А теперь, Алексей Ефимович, внимательно слушайте, вот в чём будет состоять ваше поручение…

Регент сделал небольшую паузу, которую его оппонент выдержал совершенно спокойно.

— Как вы смотрите на то, чтобы прогуляться немного по Стекольне?

[1] Поскольку полковник Едрихин находился в помещении и форменная фуражка была снята, то отдача чести в таком случае производилась вставанием во фронт без козыряния, естественно.

[2] Вандам имеет ввиду Константина I, старшего сына по-гибшего от рук террористов короля Георга I и русской великой княжны Ольги Константиновны (внучки Николая I)

Глава тридцатая

Вандам, который не Жан Клод, ведет тайные переговоры

Глава тридцатая

В которой Вандам, который не Жан Клод, ведет тайные переговоры

Швеция. Стокгольм. Центральный железнодорожный вокзал

8 марта 1917 года

Телефонный звонок, который застал нашего героя в кафе Бланча имел далеко идущие последствия. Бармен пригласил господина Вандама к телефону, а знакомый голос сообщил полковнику на отличном немецком, что доктор осмотрит его матушку в пятницу в шесть часов вечера.

Нехитрый код сообщения говорил о том, что встреча с нужным ему человеком произойдет в четверг, в полдень, на железнодорожном вокзале Стокгольма. Если бы было сказано «тетушку» — местом встречи оказался бы Берцелий парк, «дядюшку» — ресторан при Гранд отеле. Телеграмма, отправленная им своему человеку, нашла адресата. Надо сказать, что между резидентами разведок в нейтральных странах даже во время войны сохранялся некий «статус кво». Существовали неформальные контакты, решались некоторые вопросы, которые не следовало выносить на публику. Они не имели полномочий вести какие-то переговоры, но зато могли связаться с теми, кто такие полномочия имел. И в некоторых случаях эта машина начинала работать очень быстро. Впрочем, русский разведчик в своей телеграмме вставил кодовые слова, обозначающие что-то типа сверхсрочно и сверхважно: код высшего приоритета. Оставалось только гадать, кого немцы командируют для ведения предварительных переговоров. Конечно же, это не будет полковник Николаи, ни его заместитель, Гемпп. Но и мелкого клерка тоже не пришлют. Однозначно. Вечер этого долгого, насыщенного событиями дня Алексей Ефимович (в поддержании своей легенды — богатого предпринимателя) провел в театре. Представление навевало скуку, несмотря на шум, который старательно производили местные служители Мельпомены. Женщины производили неизгладимо неприятное впечатление, а сытые довольные рожи обывателей и местной аристократии вызывали чувство отвращения. В его стране, терзаемой войной, царили отнюдь не Романовы, сейчас там правил Царь-голод!

Центральный вокзал в Стокгольме поражал своей мрачной основательностью. Построенный более полувека назад он казался самым монументальным зданием в районе Норрмальм, располагаясь практически в центре города, у Центральной площади. К нему примыкают улицы Васагатан, Ваттугатан и Кунсборн. Именно с последней на вокзал и прошёл хорошо знакомый нам господин. После нескольких вчерашних «деловых» встреч, на которых господин Вандам, подданный Бельгийского королевства, вёл переговоры о приобретении партии медикаментов, полковник Российской армии остался более чем доволен. Ему удалось договориться — а сейчас, в военное время медикаменты купить даже в нейтральной стране, оказывалось настоящим чудом: все партии заказаны намного месяцев вперед. Хорошо иметь крепкие связи и надежных друзей. Один его знакомый еще по бурской авантюре подсказал адресок. Официально партия лекарств продавалась со складов как просроченная с большой скидкой, которую необходимо было вручить наличными. Коррупция? Конечно! Ведь по бумагам получателем сего товара числилась Африканская Гвинея и проходила она по категории: «гуманитарная помощь туземцам», и, обычно, туда отправляли как раз товар с сомнительным сроком годности. А то что медикаменты вполне годны к употреблению, что зафрахтованный корабль по пути застрянет у Аландских островов, где с него товар перегрузят на другое судно — вопрос уже двадцатый и к делу прикрытия переговоров отношения не имеет. А русской армии пригодится.

(Центральный железнодорожный вокзал Стокгольма, фото конца девятнадцатого века)

До поезда из Норчёпинга было еще немного времени, полковник прошелся вдоль фасада здания, украшенного массивными колоннами, несколько минут рассматривал статуи Оскара Берга, ставшие местной достопримечательностью. В общем, вёл себя как обычный приезжий, ничем себя не выдавая. За местного он бы внешне, скорее всего, сошел, но ни язык, незнание обычаев и местных реалий сразу же могли привести к провалу. Да и военную выправку никуда не деть. А так –офицер в отставке на службе у международной компании, которая имеет на самом жарком континенте свои интересы… Пора! Служащий указал ему место, где должен остановиться третий вагон. Поезд приходил строго по расписанию и каждый вагон становился строго на своем месте. Поезд подходил. Едрихин присел на скамеечку и вытащив томик Гёте, углубился в чтение. При этом специально даже не оглядывался, казалось, что человек просто настолько увлекся стихами, что напрочь выпал из реальности.