Возвращение
Шрифт:
– Может, ты и прав. Я прожила здесь три месяца и наконец почувствовала себя человеком.
– Замужем? – Вообще-то он мог спросить меня об этом пораньше, но таков, вероятно, его стиль.
– Нет. В разводе. А ты?
– Еще чего не хватало! Свободен, как вон та птица. – Он указал на парившую над водой чайку. – Это лучший способ существования.
– Иногда бывает одиноко. Не согласен?
Не похоже, чтобы он сильно страдал от одиночества. В его взгляде не чувствовалось тоски человека, пытающегося выжить.
– Да, наверное, но… У меня много работы. И я не так уж часто об этом думаю.
Я завидовала
– Ты смахиваешь на «яйцеголовую» [4] . Я не ошибся?
Он перевернулся на живот и посмотрел на меня с легкой насмешкой.
– «Яйцеголовую»?
Он кивнул. Я задумалась. Да, пожалуй… А что в этом плохого?
4
«Яйцеголовые» – пренебрежительное прозвище американских интеллигентов.
– Нуда, я «яйцеголовая».
– Небось читаешь слишком много. – Теперь кивнула я. – Поэтому и чувствуешь себя чертовски одинокой.
Я снова кивнула, но разговор начинал действовать мне на нервы. Этот мальчишка поглядывал на всех свысока, словно действительно обитал на Олимпе.
– А ты слишком много болтаешь.
Я встала, мельком поглядела на него и шагнула в воду. Крис был очень мил, но мне захотелось на минутку побыть одной. Казалось, он многое повидал и крепко стоял на ногах. И все же я бы сумела позаботиться о нем. И о его душе, и о теле. Он мне ужасно нравился… Да, Крис Мэтьюз был именно тем мужчиной, которого я ждала, но стоило ему появиться, как меня бросило в дрожь.
Внезапный всплеск заставил меня встрепенуться. Я быстро обернулась. Нет, никакого морского чудовища поблизости не было. Это всего лишь Крис. Он перевернулся и поплыл на спине. Ох, этот большой ребенок… Я подумала, он поднырнет под меня или начнет брызгаться, но ничего такого не случилось. Крис осторожно приблизился и поцеловал меня.
– Давай вернемся, – спокойно сказал он, и это меня обрадовало. Старовата я для таких игр.
Мы бок о бок доплыли до берега, и я направилась к нашему лежбищу, но Крис поймал меня за руку.
– Я хочу тебе кое-что показать, – сказал он, указывая куда-то в сторону.
Мы сделали несколько шагов и увидели крошечный грот, прятавшийся в густой траве. Он был похож на потаенный сад. И внезапно я вновь почувствовала себя юной, сильной и желанной. Я хотела его, и он знал это, а я знала, что он хочет меня… Нет, нет, слишком быстро, мы впервые видим друг друга… Это никуда не годится, это… На меня напал столбняк.
– Крис… я…
– Тсс… Все будет хорошо.
Нас скрывала высокая трава, ноги тонули в песке. Он обнял меня, земля зашаталась и остановилась лишь тогда, когда мы легли и я отдалась ему.
Глава 2
– И часто ты это делаешь, Крис?
Солнце стояло еще высоко, и мы продолжали лежать в гроте.
– Что? Пистон вставляю? Ага… Частенько.
– Я не об этом, зазнайка паршивый. Я имела в виду, часто ли ты занимаешься любовью в этом гроте. С женщинами, которых ты даже не знаешь толком.
Мне было не до шуток. Интересно, как
Крис открыл этот грот?– Ты о чем это? Тебя-то я как раз знаю. Твоя фамилия… М-мм… Подожди минутку. Твоя фамилия… – Крис почесал в затылке. Вид у него был глуповатый. Чувствовалось, что он задет за живое. Я рассмеялась.
– Ладно, все понятно. Тебе до этого нет никакого дела, правда?
– Возможно. Не будь занудой. Вы, ньюйоркцы, ужасно любопытные.
– Да неужели?
Я постаралась вложить в эти слова как можно больше иронии, но знала, что он прав. Жители Нью-Йорка общительнее калифорнийцев. Наверное, их страшно утомляет жизнь в окружении толпы незнакомых людей, поэтому они вцепляются в каждого встречного-поперечного и засыпают его кучей вопросов.
– Джилл, не хочешь покататься верхом?
– Вдоль берега?
Он кивнул и что-то подобрал с песка.
– С удовольствием. Но на этот раз я поеду сзади.
– И без седла, согласна?
– Еще бы!
– Тогда вставай, янки, – еле слышно прошептал он, наклонился, поцеловал меня и помог подняться. Все в нем дышало чувственностью. Он наслаждался жизнью в полной мере, но выше всего на свете ценил занятие любовью. – Вот… Я нашел тебе подарок.
Пока мы шли к лошади, он что-то сунул в мою ладонь. Этот юморист мог всучить мне найденную в песке медузу или что-нибудь похлеще. Но я ошиблась. Это был «песчаный доллар», странная ископаемая ракушка с отпечатком цветка на обеих сторонах. Она была тоненькой, почти прозрачной и удивительно красивой.
– Ухты… Спасибо, Крис, это замечательно!
Я потянулась, поцеловала его в шею и ощутила, как внутри вновь просыпается желание. Мужчины у меня не было со времен приезда в Калифорнию, даже дольше, а Крис, как ни крути, мужчина что надо.
– Кончай целоваться, а то я отделаю тебя на глазах у всех…
– Обещаешь только!
Он прекрасно понимал, что я дразнюсь, но сграбастал в охапку, и мы действительно занялись любовью прямо на пляже. А когда все кончилось, нас разобрал смех.
– Известно ли вам, мистер Мэтьюз, что вы полоумный?
– Сама напросилась, а потом обзывается…
– Чушь собачья. Не обращай внимания. Если ты думаешь, что я считаю тебя в чем-то виноватым, то ошибаешься. Я счастлива.
– И я… А теперь поехали.
Сняв с лошади седло, он опустил его на песок, похлопал кобылу по бокам, ловко прыгнул ей на спину и протянул мне руку.
– Чего ты ждешь, Джилл? Манны небесной?
– Нет, другого. Счастья. Я любуюсь тобой. Действительно, было на что полюбоваться. На буланой лошади гордо восседал высокий всадник, светлая шерсть подчеркивала бронзовый цвет его кожи, и красота этих фигур заставляла вспомнить читанные в детстве древнегреческие стихи. От нее захватывало дух.
– Ты тоже ничего себе. А теперь прыгай сюда.
Он снова подал мне руку, я уселась позади, обхватила его за талию, и мы понеслись навстречу ветру. Никогда я не испытывала такого наслаждения. Скакать по пляжу на золотистой кобыле, прижимаясь к любимому… Любимому? Крис… Я едва знала его, но разве это имело значение? Да, я полюбила его. С первого взгляда.
Мы носились взад и вперед до самого заката, а потом немного поплавали, стремясь отсрочить отъезд.
– Ну что, поплывем обратно? – спросила я, слегка нервничая. Вода прибывала, но он и сам видел это.