Возвращение
Шрифт:
Волк, терпеливо дожидающийся конца разговора, бесшумно поднялся, тихонько лизнул ее руку и, хитро подмигнув обомлевшим эльфам, неторопливо потрусил прочь.
Она проводила его долгим взглядом, улыбнулась какой-то мысли, и только потом обернулась к застывшим в оторопи спутникам:
– Ну что? Какие у вас еще остались вопросы?
Глава 15
К вечеру, как и обещала Белка, они добрались до следующего Кордона, за которым начинался более приветливый к гостям Лес. Проклятый, конечно, но уже далеко не столь опасный, как тот, что окружал непосредственно Лабиринт.
Здесь, у зеленого барьера, с Гончей тепло распрощалась Айша и трое ее старших детей, которые незаметно оберегали отряд всю дорогу до Границы - просто показались на глаза
На этот раз Кордон не доставил чужакам никаких неприятностей. Словно оставшийся вдалеке Лабиринт все еще контролировал себя, заботливо отвел колючие ветви, спрятал зубы, убрал подальше когти и строго-настрого запретил кому бы то ни было беспокоить гостей. Очень редко иногда Стрегон успевал замечать неясные тени в густой листве, спешно сворачивающие лепестки цветы, торопливо уползающие с дороги лианы и стыдливо прикрытые мхом ядовитые шипы, которые ни одно дерево и ни один куст не посмели даже развернуть в сторону быстро шагающих незнакомцев.
Ллеры Инару и Эналле, идя в кольце настороженно озирающихся Братьев, изумленно прислушивались к непривычной тишине, словно не веря, что им разрешают безнаказанно покинуть эти дебри. Что Проклятый Лес отпускает их, но предупреждает, что в следующий раз поблажек уже не даст. И если бы не присутствие Белки, из этого коридора не выбрался бы ни один из них.
Глава Дома Этаррас надолго задумался над потрясающим совпадением, из-за которого те из его спутников, кто не гнался за Изменением лично для себя, по какой-то прихоти Лабиринта вдруг остались живы, а те, кто искренне ненавидел и желал смерти своему повелителю, погибали быстро, но очень мучительно. Почему так получилось? Могло ли случиться такое, что Лабиринт умел чувствовать настроение своих гостей? Мог ли он угадать с такой поразительной точностью, кто из остроухих еще способен выслушать и услышать своего лорда? Кто сумел бы отставить давнюю неприязнь и согласился бы на Единение с наследником Изиара, чтобы быть полностью уверенным в открывшейся истине? А кто остался абсолютно глух к голосу разума?
Эта неосторожная мысль заставила Темных эльфов дружно вздрогнуть и ошеломленно уставиться на спину маленькой Гончей, неутомимо бегущей по едва угадываемой тропинке.
Боги... неужели это была она?! Неужели это ее волей Проклятый Лес согласился коснуться смятенных мыслей и подслушал тлеющие в их душах сомнения? Могла ли она отдать ему такой приказ? А может, это был не приказ, а всего лишь просьба?
Белка, почувствовав чужое внимание, на мгновение обернулась, и ллер Инару вдруг с содроганием осознал, что за прошедшие века она стала невероятно, просто непостижимо сильна. Будучи супругой Темного мага, она просто не могла не перенять у него некоторых свойств и умений. Будучи наследницей Л'аэртэ, не могла не получить знаний этого древнего Рода. Будучи полноправной хозяйкой в своем необычном Лесу, не могла не беспокоиться о его сохранности. И, оставаясь сейчас единственной ниточкой, связывающей его с остальным миром, не могла не знать того, что успел выяснить о чужаках Лабиринт.
Перворожденные судорожно сглотнули, поскольку наложенные ллером Эналле кровные узы пока никто из них не снял, а мысль одного тут же дошла до всех остальных.
Перехватив спокойный взгляд Гончей, Старейшина тихо застонал про себя: ну конечно, она знала! Встретив их возле второй Границы, сразу почувствовала, что полторы сотни эльфов вошли туда по самым разным причинам. И если большинство из них желали простого и выполнимого Изменения персонально для себя, готовы были на все ради этого - Дома бросили, Рода свои предали, жизнями рисковали, пряча затуманенные алчностью глаза за низко надвинутыми капюшонами... то другие всего лишь хотели сохранить свою расу от вымирания. В чем-то
наивные, молодые (а Эналле действительно был самым молодым среди глав Старших Домов), поддавшиеся на искусную провокацию Брегариса. Жалкая горстка смельчаков, которая сейчас покорно шла вслед за своим, поразительно изменившимся повелителем.– Забудь, - вдруг наклонился к нему Тирриниэль.
– Не ты первый, кого Бел так проводит. Мне в свое время пришлось гораздо хуже, так что не бери в голову.
Темный эльф, поняв, что теперь его мысли читает не только Белка, но и Владыка, чуть взвыл про себя от стыда.
– Но как?! Мой лорд...
– Увы, - сочувственно отозвался Владыка.
– Этого даже я не могу тебе объяснить. Раньше она еще нуждалась в крови, чтобы наложить временные узы, но теперь все гораздо проще: Лабиринт вполне его заменяет и способен издалека понять, кто и с чем сюда пришел. После чего, соответственно, сам решает, куда девать незваного гостя - выбросить ли его обратно или просто переварить.
– Темная Бездна...
– Ничего, я тоже не сразу сообразил. Понадобилось целых три дня провести в подземельях и обследовать Залы Стихий, чтобы сообразить, для чего там стоят такие мощные магические резонаторы. И, должен тебе сказать, я еще не видел ничего подобного.
Ллер Инару, приблизившись к повелителю с другой стороны, тихо спросил:
– Мой лорд, но тогда получается, что в Проклятом Лесу не утаить никаких секретов? Он читает мысли ВСЕХ, кто тут появляется? Даже без кровных уз?
– Не все, но самые важные. Насколько я успел понять, это умение досталось Лабиринту от Изиара, чтобы правильно отсеивать претендентов и не пускать к Амулету чужаков. Только мой предок не учел, что у его творения появится своя воля и свои желания. Думаю, только поэтому мой сын сумел пройти Лабиринт до конца. Поэтому ОН принял его руку, согласившись подчиняться. И поэтому вы еще живы, а не остались на Кордоне вместе с остальными.
– Мой лорд, но я...
– Не надо, я уже посмотрел, - остановил ошеломленного эльфа Тирриниэль.
– На всех на вас посмотрел, когда была такая возможность. Правда, Бел не сразу сказала, зачем придержала своих кошек, но мне кажется, что она права. Не зря сохранила жизнь именно вам, тридцати, и не зря забыла о том, что когда-то вы испытывали к ней не самые лучшие чувства.
Под пристальным взглядом своего повелителя Перворожденные неловко опустили глаза.
– Да, мой лорд, - наконец, прошептал ллер Эналле.
– Это мы как раз понимаем.
– Неужели? Значит, есть что-то, чего вы пока НЕ понимаете?
– Да, мой лорд.
– Интересно, - обернувшись, Тиль испытующе оглядел неверных подданных.
– И что же это?
Перворожденные совсем сникли.
– Почему ВЫ оставили нам жизнь, господин? Мы предали вас, преследовали, пытались убить...
– Ах, вот оно что, - понимающе хмыкнул Владыка. Вот, выходит, отчего они вдруг притихли и со вчерашнего дня не проронили ни единого лишнего слова. Ничего не пытались прояснить, рассказать или пожаловаться на коварство Брегариса... просто боялись затронуть эту щекотливую тему. Потому-то и топали беспрекословно следом. Потому-то и держали языки за зубами. Потому-то вымученное "простите" было единственным, что он услышал от них за прошедшие сутки. И потому-то эти пришибленные открывшейся правдой юнцы метались сейчас среди бесконечного множества догадок, силясь представить, что же их теперь ждет.
Тирриниэль испытующе покосился на своих эльфов.
– Вы боитесь, что как только Проклятый Лес останется позади, я вспомню о вашем предательстве и начну мстить?
– Нет, мой лорд, - обронил ллер Инару, не смея поднять глаз.
– Мы ничего не боимся. Просто хотим понять. Разве не проще было закончить все там, у Впадины?
– Нет, не проще.
Эльфы, обменявшись выразительными взглядами, грустно улыбнулись: действительно, для чего было тратить силу тогда, если скоро представится другая возможность избавиться от неугодных спутников? Судить по всем правилам их, конечно, никто не будет, да и незачем, раз вина полностью доказана. Впрочем, они и на суде бы не сказали ни слова в свою защиту: ошибка была слишком чудовищна, чтобы надеяться на снисхождение. А так они просто будут помнить о ней на несколько утомительных дней и ночей больше. Только и всего.